Борис Ельцин. Послесловие
Шрифт:
Считать его правление эпохой бесконечных провалов и неудач, понятное дело, крайне выгодно для наследников. А тут, после смерти Ельцина, вспомнили о том, что он был выдающейся фигурой, без которой невозможны крутые повороты истории, что он — первый избранный народом глава России. Сколько бы ни кричали об «антинародном режиме», Борис Николаевич — единственный, кто получил мандат народа (причем не единожды!) на свою политику. Более того, он первый, кто добровольно — в отличие от Николая II, Хрущева или Горбачева — оставил свой пост. И он первый глава государства, кто счел своим долгом дважды
После смерти Ельцина вспомнили, какой была страна, когда он стал президентом, — очереди, пустые полки, забастовки и бунты. Вспомнили, что демократия и либеральные реформы заложили базу для нынешних экономических успехов.
На короткий миг изменилось государственное телевидение: на экраны вернулись его прежние соратники и помощники, которые не только называли Бориса Николаевича выдающимся политиком, чье имя навсегда вошло в историю, но и с тревогой повторяли, что основные достижения его эпохи либо отменены, либо поставлены под сомнение — прежде всего свободы и права человека.
Хочется воскликнуть: о каком месте в истории можно говорить применительно к человеку, которым все недовольны? Но пройдет время, и оценки изменятся. Ведь даже Леонид Ильич Брежнев, который при жизни был только объектом насмешек, персонажем анекдотов, сейчас оценивается иначе и многим кажется олицетворением стабильности, сытой и спокойной жизни.
Ельцин принадлежал к тем, кто делает историю. Он из породы людей, которые неостановимо идут к власти. Для них власть — это, пожалуй, единственное, что приносит удовольствие всегда. Все остальное доставляет лишь кратковременную радость. На наше счастье, Ельцин пришел к власти и оставался у власти с помощью механизма демократии. Нарушив историческую традицию, Ельцин перестал давить своих подданных, насильно тянуть нас в светлое будущее. Нельзя сказать, что народ ему за это сильно благодарен. В дни прощания с Ельциным прозвучали самые разные мнения.
Художественный руководитель театра Ленком Марк Захаров:
— Я не знал другого человека такой широты, ума, мужества и непредсказуемости. Я вместе со всеми верил, что первый президент России приведет нас к настоящей демократии. Однако теперь мы осиротели.
Борис Немцов:
— Ельцин был патриотом России, очень любил свою страну, но был не понят многими гражданами нашей страны. Он дал свободу и возможность себя реализовать. Он не любил цензуру, терпел оппозицию и поддерживал регионы. К сожалению, все те завоевания, которые он продвигал, а именно — свободная печать, многопартийность, защита местного самоуправления, политическая конкуренция, — все эти завоевания сейчас уничтожаются. Причем уничтожаются так жестоко, я бы сказал, беспощадно, что лучшая память о Ельцине будет, если мы вернем нашей стране свободу.
Геннадий Бурбулис:
— Это был человек выдающийся. Он сумел в самый ответственный момент взять ответственность на себя и уберечь страну от кровавого раздела наследства тоталитарного СССР.
Евгений Ясин, бывший министр:
— Это был большой человек по масштабам свершений, который прекрасно чувствовал свою эпоху и ее нужды. Несмотря на всеобщее неодобрение, он делал то, что было необходимо для страны.
Игорь Яковенко, секретарь Союза журналистов России:
— С его уходом закончилась эпоха, закончились наши российские, свободные, хмельные девяностые.
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы:
— При том, что он был натурой властной, жесткой, воспитанной в советских коммунистических правилах тоталитарной системы, Ельцин каким-то непостижимым способом понял, как важно для России двигаться в направлении демократии. Хотя порой журналисты вели себя непростительно невежливо в отношении Бориса Ельцина, за все время своего президентства он ни разу не позволил себе какого-то упрека в адрес средств массовой информации.
Академик Евгений Велихов:
— Борис Николаевич был очень похож на Россию. Он был одним из нас. И именно это помогло ему идти против течения, а когда это было надо — говорить и делать то, что сказал бы и сделал каждый из нас.
Егор Гайдар:
— Будучи полновластным хозяином России, он использовал это не для того, чтобы еще раз установить в нашей стране режим, похожий на самодержавие, а для того, чтобы, по крайней мере, дать нам надежду, за которую придется бороться, надежду на то, что у нас может быть демократический режим, при котором люди, пришедшие к власти, не держатся за нее до тех пор, пока держаться становится невозможно.
Анатолий Чубайс:
— Борис Николаевич сделал абсолютно невозможное. Он привел нас из несвободы к свободе. Из страны, в которой вранье было просто повседневным, повсеместным, всеобщим — от генерального секретаря ЦК до любого собрания, в страну, которая пытается жить по правде.
Маршал Евгений Шапошников:
— У нас в России на тот период, когда страной руководил Ельцин, не было человека подобного масштаба, который мог бы развернуть Россию в ту сторону, в которую мы сейчас идем. Он был прекрасным человеком. Очень тонким, несмотря на его большой рост и манеры крупного мужчины. Он все видел, все знал, все очень тонко воспринимал и чувствовал.
Сергей Степашин:
— Когда бушевал Северный Кавказ, этот человек брал ответственность на себя лично. Можно говорить об ошибках, о чем угодно, но он никогда не был трусом, и он не перекладывал свою личную ответственность за кого-либо другого.
Геннадий Зюганов:
— Как человек, уважающий православные каноны, я хочу воздержаться в день кончины Ельцина от дальнейших комментариев. Хороших слов у меня о нем нет, а плохие говорить сейчас не хочу. Умер человек, дела и политическая практика которого обернулись для России большой бедой и большим горем для миллионов людей.
Григорий Явлинский:
— Ельцин побеждал своих политических оппонентов, но никогда не уничтожал. То, что месть и сведение личных счетов, физическое устранение политических противников не стали частью государственной политики в девяностых годах, — его личная заслуга.
Михаил Горбачев:
— Да, были между нами и расхождения, причем большие, и это наложило отпечаток на то, что происходило в стране. Но в эти минуты я думаю о том, что оба мы хотели добра стране и ее народу.
Александр Шохин, президент Российского союза промышленников и предпринимателей: