Боро Мэй
Шрифт:
Когда Эль, следившая краем глаза за странными людьми, убедилась, что они покинули кафе, она резко оттолкнулась от Крона и покраснела, сообразив, что тот подумал не то.
– Прости, Крон, я была вынуждена так поступить, меня напугали те люди, в серых плащах, видел?
На что Крон удивленно помотал головой:
– Нет, не заметил, – потом он плотоядно хмыкнул, – а целуешься ты неплохо. Может повторим?
Эль коварно улыбнулась:
– Только попробуй, и на сегодняшний вечер ни одна девушка не разделит с тобой постель.
Крон засопел:
– Ну
И Эль пересказала все, что подслушала ранее.
– Нужно рассказать Ректору, – решил Крон. Ребята подхватили Биги и побежали обратно в общежитие.
В кабинете Ректора не оказалось. Хват сказал, что хозяин ушел по делам в город. Ничуть не сомневаясь, Крон потащил друзей к Боро. Как Эль не хотелось идти, она признала разумность доводов ребят и пошла с ними.
Боро был все еще на полигоне, сказал домовой, и друзьям пришлось бежать вниз.
В чадящем свете факелов в центре круглого помещения полигона Боро без устали повторял и без того отточенные движения боя на парных мечах.
Свист, стук, рассечение, свет, вой, все слилось в едином вихре. Танец смерти был прекрасен и завораживающ. Ребята, вбежав на полигон, остановились и с восхищением уставились на Магистра. В глазах мальчишек плясал огонь, настолько гибкое, сильное, тренированное тело Мастера боевых искусств вызывало зависть.
Эль же просто не могла оторвать глаз. От этих сильных рук, от гладкого торса, покрытого шрамами, от движений яростного хищника. Внутри все заныло. Она вспомнила, как прикасалась к этим плечам вчера, вытаскивая занозы из раны, как укладывала его спать. А следом в памяти всплыли эти руки, сильные, властные, горячие, которые с такой страстью вчера обнимали ее. Эль задохнулась и покраснела.
Это не укрылось от Крона, он хохотнул:
– Вот это зрелище, да, Эль?! – и подмигнул ей.
Боро услышал слова Крона и остановился, переводя дух.
– Могу дать несколько уроков, молодые люди, во внеурочное время, конечно, – и он изящным жестом скинул мечи в землю. Затем подхватил френч и рубашку, подошел к ребятам и поклонился, здороваясь. Ребята ответили на поклон.
Боро взглянул на Эль, ей было явно неловко от встречи, впрочем, как и ему.
– Что привело вас в столь поздний час ко мне?
Крон посмотрел на ребят, ожидая, что разговор начнет Эль. Но девушка растерянно молчала. Тогда он кашлянул и начал:
– Дело в том, что мы были в кафе и столкнулись там с тремя странными людьми. Эль, пожалуйста, объясни.
На что Эль покивала головой, и вдруг предложила:
– Я сделаю воспоминание, посмотрите, Магистр, сами, – и начала плести клубок.
Уже посылая клубок пассом руки к Боро, она поняла, что натворила. Охнув, зажала рот рукой, но было поздно. Боро уже начал смотреть воспоминание.
Когда фрагмент дошел до поцелуя с Кроном, Боро напрягся. Было видно, как на скулах заиграли желваки. Он резко прекратил трансляцию и бросил клубок обратно Эль. Она не стала его ловить, просто развеяла сразу.
– Вы не видели их лиц? – спросил Боро у мальчишек. Те дружно покачали головами. Эль пожала плечами. Ответить было нечего.
Боро посерьезнел и произнес:
– Итак, планируется инициация, причем тайная, насколько я понял. Инициация чего? Или кого? – Боро поднял глаза и посмотрел на ребят. Эль, конечно, была в курсе происшествий в Академии и Доме терпимости, но в остальное ее не посвящали. А мальчишки почти совсем ничего не знали. И доверять им или нет, нужно было решать с Кахэ.
Крон понял, что Магистр что-то недоговаривает им. Поэтому упрямо задрал подбородок и произнес:
– Я вижу, вы не доверяете нам, селе. Но смею напомнить, что Иени был нам лучшим другом. Он любил Эль, наконец. И всем больно, что его нет здесь. Не знаю, как ребята, а я готов помогать вам в этом деле, чем могу. И принесу любую клятву, которую вы потребуете.
Биги подошел, встал рядом с Кроном, всем своим видом давая понять, что и его решение такое же.
Боро хмыкнул:
– Это вам не игра в воров и разбойников. Это государственная тайна. И я сомневаюсь, что за разглашение меня погладят по голове. Вопрос не в доверии. Есть некоторые опасения, что в Академии могут быть шпионы. И любое неловко оброненное слово может сыграть им на руку. Хотя, надо признать, что помощники нам бы с Кахэ не помешали. Я поговорю с ним, и мы решим.
На этом и расстались. Боро пошел искать Ректора, а ребята разошлись по своим комнатам.
– Я бы не стал доверять, это дети! – сразу же возразил Кахэ.
– Им остался один курс. Эти дети уже мастерски владеют своей магией. И потом, это все же лишние пары глаз, рук, ушей, – не унимался Боро.
– И лишние языки, развязать которые высшему магу ничего не стоит! – начал сердиться Кахэ.
– А мы воспользуемся амулетами защиты, – предложил Магистр, он точно решил дожать друга, – я знаю, что в хранилище есть несколько экземпляров. Ты наложишь на них заклятие призыва, и в случае попытки отрицательного воздействия, ребят просто перенесет к тебе, или ко мне.
Кахэ хмурился, качая головой. Но было видно, что он сдает свои позиции. Идея с амулетами была очень неплохой. Наконец, сдавшись, Кахэ кивнул. Они спустились в Хранилище.
– Вот увидишь, как тебе обрадуется Кьяра! Ты вообще оказываешь на женский пол неизгладимое впечатление, – по дороге Кахэ без устали подкалывал друга.
Боро только хмыкал, не раскрывая рта.
Элина встретила их тепло. Тут же заварила кофе, предложила сигары и была весьма услужлива. Выслушав просьбу Ректора, Кьяра принесла тому бумагу и перо. При получении ценностей такого рода было заведено писать расписку и скреплять ее кровью, дабы в случае не возврата, понести заслуженное наказание. Но чаще всего, это носило чисто формальный характер. Так как магические артефакты имели свойство развоплощаться после использования, то и расписка сгорала одновременно с этим.