Босфорская война
Шрифт:
Галерника еще могло спасти чудо вроде того, что произошло с костромитянином Василием Полозовым. «А на каторге, — рассказывал он, — был я… девять лет, руки и ноги были скованы… И божиею милостью каторгу разбило, и наши братья, невольники, и бусурманские люди все потонули, и я… [к] которому бревну был прикован, и на том бревне меня… и другова моего брата-товарища, обоих прибило волной к берегу. И оттоле я… пошел в Иерусалим» [478] . Однако надежды на такое счастье было ничтожно мало.
478
Обет сходить к Гробу Господню В. Полозов дал еще на галере, к Иерусалиму шел «чрез многая грады турския» в турецком платье, «что[б] негде… не задерживали», и после долгих странствий в конце концов су мел вернуться на родину.
Чудовищной
То же делали и в случае побега раба. В описанных условиях бежать с галеры было почти невозможно, но находились пленники, которые, не падая духом и не ограничиваясь надеждой на Всевышнего, упорно искали пути к свободе при малейшей оплошности «басурман». Два случая побега с галеры упоминает Д.И. Эварницкий. Оба они относятся ко второй половине XVII в. и, к сожалению, не содержат подробностей. В одном из них удалось бежать украинскому казаку, в другом — дворянину из города Рыльска. Рассказ B.C. Моложавенко о том, как казак Михаил Самарин из Маноцкого городка, оказавшись в плену, был прикован «вместе с другими к галере… целых десять лет изнывал… на каторге», а затем «бежал в наручниках в Венецию, добрался оттуда в Запорожскую Сечь», предполагаем, сочинен самим автором.
Но Я.Я. Стрёйс подробно описал реальный случай, который произошел с ним самим и его русским товарищем. В 1656 г. голландец, находившийся на венецианской службе парусным мастером, у Дарданелл попал в плен к туркам. «Шесть недель, — писал он, — просидел я на галере не без тяжких наказаний плетью от надсмотрщика, который угощал ею мою голую шкуру… Мой товарищ, русский, часто уговаривал меня бежать… Этот русский уже несколько раз пытался бежать; но его каждый раз настигали, вследствие чего он потерял уже уши и нос. Это нагнало на меня страх, однако он придал мне бодрости следующими словами: "Что же, ты предпочитаешь навсегда остаться в дураках, чем отважиться потерять что-нибудь ради свободы? И если случится так, что нас сразу поймают, то вся вина падет на меня, а ты отделаешься ударами по пяткам; что же касается меня, то они поклялись, что сожгут меня в случае нового побега; но я скорее умру, чем позволю этим чертовым собакам мучать и пытать меня. Нужна большая решимость, если хочешь добиться чего-нибудь значительного, а разве существует более прекрасное и лучшее сокровище, нежели свобода?"»
Я.Я. Стрёйс поддался на уговоры, и счастливый случай представился: в том же 1656 г., накануне сражения турецкой эскадры с венецианской у входа в Дарданеллы, русский и голландец, причем первый — получив ранение, смогли выбраться со своей галеры и проплыть две мили до венецианского корабля «Авраамово жертвоприношение». Адмирал Лоренцо Марчелло пожаловал обоим 50 талеров и «велел приготовиться к бою», в котором голландец и принял затем участие. Я.Я. Стрёйс не говорит, что его товарищ был казаком, но он проявил силу воли, которая была присуща многим казакам, попавшим, казалось бы, в совершенно безвыходное положение [479] .
479
Упомянем здесь уникальный случай бегства пленника не с галеры, а с берега на галеру. Й. фон Хаммер сообщает, что при отплытии турецкого флота для вторичной попытки отвоевать у донцов Азов «население Константинополя получило зрелище казни одного русского раба, который принадлежал к кладовой великого везира, бежал, смешался с галерными раба ми флота, надеясь с флотом вернуться на свою родину», но был схвачен.
«Сухопутным» рабам, находившимся в заморских странах, бежать было также непросто, но все-таки удавалось чаще, чем галерникам. Кроме того, рабовладельцы иногда отпускали одного из невольников для сбора выкупа за себя и за другого или других. Напомним, что казачий «капитан» Иван, сообщивший интересные сведения о походе с Яхьей, просил милостыню в Италии, чтобы собрать деньги на выкуп самого себя и сына, оставшегося у хозяина, — надо полагать, в каком-то из средиземноморских владений Турции.
Но так или иначе вырывавшимся из «беломорского» рабства приходилось покрывать громадные расстояния, чтобы вернуться на родину. Существовали две признанные «дороги свободы». Одна из них вела в Италию и из нее через земли Центральной Европы в польские владения и для сечевиков на Запорожье, а для донцов еще через Украину на Русь и далее на Дон. Другая дорога шла из Восточной Анатолии, Сирии и прочих восточных земель османов через Персию в русские кавказские владения или по Каспию в Астрахань, а затем уже домой. В первом варианте особую роль играла Венецианская республика, помогавшая беглецам и служившая для них своего рода сборным пунктом. К российскому послу Ивану Чемоданову, прибывшему в Венецию в 1656 г., явилось более 50 русских, освободившихся из турецкого плена и сообщивших, что другие их товарищи уже пошли разными государствами на Москву.
Из конкретных примеров бегства казаков, которые находились в рабстве в средиземноморских владениях, приведем случай с донским атаманом Никифором Половневым. Это дело отложилось в источниках потому, что он, добравшись до Москвы, получил «за выход… и за раны… только пять рублев» государева жалованья и, «живучи на Москве, проел» его, в результате чего оказался «без пристанища» и без денег для возвращения на Дон, а прибывшая тем временем в Москву донская станица атамана Осипа Лосева обратилась к царю с просьбой о новом пожаловании бывшего пленника.
Оказалось, что Н. Половнев в 1636 г. был послан в качестве атамана на Азовское море для захвата языков, так как приехавшему к казакам «государеву дворянину» Федору Олябьеву требовалась информация о положении дел в Крыму. Н. Половневу не повезло: «…был бой с тотары, и на том… бою ево, Микифора, ранили и, ранив, взяли в полон», затем продали туркам, и атаман оказался «в полону в Турской земли на Белом море». Но в 1637 или 1638 г. пленнику удалось уйти «ис полону… в немецкую землю на Вини-цею (Венецию. — В.К.)и на многие разные земли». После долгих скитаний он и попал в Москву, откуда в 1638 г. вернулся домой с упомянутой станицей О. Лосева.
Помимо пассивных форм сопротивления рабы по возможности прибегали и к активным формам борьбы за свободу. Иногда невольникам-гребцам хватало решимости, договорившись между собой, прекращать греблю в ходе сражения, в котором участвовал их корабль. Мы помним, что такое случилось в Карахарманском сражении на галере самого капудан-паши. Возможно, подобные случаи бывали, причем не однажды, и в многочисленных боях турок на Средиземном море.
Однако высшей формой сопротивления являлись прямые восстания, или, как часто говорят в морской истории, бунты рабов-гребцов на османских галерах. Б. Барановский утверждает, что такие восстания являлись редкими событиями. У Н.И. Костомарова же можно прочитать, что «не раз» казаки, «находясь в плену, успевали воспользоваться случаем, истребляли турок и, овладевши неприятельским судном, возвращались в отечество». Это действительно случалось не один раз, но все-таки из-за особенностей содержания рабов успешные восстания на турецких галерах были чрезвычайно редки, и их можно привести наперечет. При этом не исключается, что о некоторых возмущениях мы просто не имеем никаких сведений [480] .
480
Эта мысль уже высказывалась.
Известные же по источникам восстания с участием казаков и других представителей восточнославянских народов произошли в разных морях Средиземноморского бассейна, в том числе и за Босфором. Два из возмущений невольников вспыхнули на средиземноморских османских галерах, когда они сражались с неприятелем или когда неприятельский флот находился поблизости, а рабы, очевидно, могли надеяться на помощь врагов Турции.
Об одном из этих восстаний, самом раннем из всех, о которых сообщают источники, рассказал московский посол С. Протасьев, направленный в Стамбул в 1613 г. и находившийся там в апреле — июне 1614 г. Будучи по пути на Дону, дипломат разговаривал с четырьмя донскими казаками, которые вернулись из османского плена. Г. Кудинов, А. Иванов, Степан Степанов и Д. Ильин пробыли в неволе от 10 до 20 лет и состояли галерными гребцами. По их словам, во время морского боя в Средиземном море между турецкой и испанской эскадрами 400 рабов-христиан из разных стран на двух османских галерах, в частности и они, казаки, взбунтовались, одержали победу и сдали свои корабли испанцам. Последние предоставили рабам свободу. Произошло это, видимо, в 1613 г. [481] .
481
Наша предыдущая датировка — около 1613 г. И.Ф, Быкадоров не датирует точно это восстание.