Босиком до неба
Шрифт:
На следующий день решил отправиться в древний город Дербент, чтобы лицезреть стены древней крепости и познакомиться с достопримечательностями. Тётя Вера сказала, что по линии её мужа там дали участок земли в пригороде, где они построили год назад дом. Она назвала адрес и попросила Мурада проведать их дом и осмотреть участок для будущего сада вокруг. Он охотно совместил задание родственников с путешествием в Дербент.
Дербент
Город утопал в листве вековых деревьев. Мощёные камнем улицы создавали отзвук топающих по ним ног. Площади жили своей энергией, складывалось впечатление, что ты оказываешься в древнем мире, который сочетал в себе скопление множества культур. Евреи торговали золотыми украшениями прямо на уличных лотках
Мурад часами ходил по достопримечательностям, завороженный видами и увлеченный динамичной жизнью. Стоило зайти в переулок, удаляясь от проспекта, и сразу оказывался в упорядоченной спокойной атмосфере жилого квартала. У оборудованной колонки он утолил жажду и поинтересовался у пожилого лезгина набирающего воду, как ему найти нужную улицу. Тот охотно заговорил с ним:
– Это в другой части города, там живут новые поселенцы: евреи и русские семьи. После революции еврейские семьи обосновались в некоторых районах города и имеют часть власти в общей жизни. Прежде такого не бывало, но они более дружны между собой, и влияние их всё усиливается. Дербент – пересечение торговых путей, и эти умелые торгаши развивают свою деятельность. Мы, народности Дагестана, мирно уживаемся, но сплочённости нет из-за отличия языков и традиций, а этим дай лазейку, и они тут как тут, будто вечно правили городом.
Приветливость и мнение старших на Кавказе особенно ценно, потому что опыт их находит объяснение всем явлениям.
– Туда, где нужный тебе адрес, и направились заселяться многие еврейские семьи. Никто не сможет сказать, откуда они едут и по каким путям, но строятся быстро, а ведут себя так, как если бы здесь родились.
– Вы недолюбливаете этот древний народ? – поинтересовался Мурад.
– За что любить этих жидов, надо вылечить зуб или поставить коронку – это к ним. Цепочку золотую и серьги для дочери – это у них покупаешь.
– Разве это плохо, что они что-то могут и у них это получается?
– Где золото, там их интерес, за что их уважать? Золото хорошо, но под влиянием его блеска люди меняют свои духовные ценности на материальные.
Мимо проходили два человека, очень похожие внешне на евреев, и долгожитель перестал говорить с Мурадом. Ему вспомнился час политинформации во время службы в армии, где замполит разъяснял о братстве народов и о том, что за разжигание межнациональной розни следует уголовное наказание. Никто открыто не высказывал своего отношения к людям по их рождению и происхождению, которое отличало между собой представителей советского строя. Новая идея – это всеобщее братство, равенство и свобода. Однако высказывания мудрого жителя Дербента напомнили Мураду о том, что сколько людей, столько и мнений. Родословное происхождение обсуждается в другом пространстве общей жизни, в частных беседах, претендуя поставить свою нацию выше других. Энергетика гор Кавказа делает людей гордыми и смелыми в желаниях прославить свой народ достойными поступками. Зависимость от денег и их влияния на взгляды людей соответственно делают человека слабее в своих убеждениях. Оттого и недовольство старшего поколения от влияния золота на мировоззрение. Мурад понимал это очень хорошо. Если приезжают люди с других краёв и легко заселяют окрестности древнего города, тогда понятно недовольство аборигенов. На примере Америки видно, что коренное население уступило нашествию цивилизации. Индейцы говорили европейцам, что они сумасшедшие, потому что думают головой, а не сердцем. Прошло какое-то время, и их остатки загнали в резервации. Тут иначе, дагестанцы – это не индейцы и истоки своей силы хранят высоко в горах. Все эти размышления и воспоминания из уроков истории посещали Мурада в эти минуты, когда он шёл через весь город к дому своих родственников.
Район, который оказался ближе к побережью, был застроен каменными частными домами с молодыми деревьями, насаженными на участках. Высокие каменные заборы с железными воротами ограждали внутренние дворы.
– Почему мне не дали ключи с собой? Как я попаду внутрь? Неужели тётя забыла про это?
Осмотрев свежевыкрашенные ворота, Мурад постучался кулаком. Дверь открыла Зарема, и, проходя внутрь двора, он увидел Садыка, который колол дрова. Они поздоровались, и Садык с улыбкой заговорил:
– Видишь, моя сестра предложила мне пожить здесь с семьёй. Жена моя на днях родит, и Вера говорит, что для будущего детей лучше городская жизнь.
Мурад, не зная, что говорить, взял второй топор и начал вместе с Садыком раскалывать чурки на поленья. Гора была внушительной, но в течение двух часов они превратили чурки в готовые дрова.
– Вдвоём и дело лучше делается, – весёлым голосом сказал Садык.
В доме было чисто и светло, а в большой комнате стоял телевизор. Перекусили и стали смотреть все вместе фильм. Садык совершенно по-другому вёл себя в городе. Стал проще в общении, и постоянное напряжение в чертах его лица отсутствовало.
– Помоги человеку сделать первый шаг в нужном направлении, и дальше он сам пойдёт. Хорошая у меня сестра, дальновидная. Нам с отцом ничего не сказала, а сама приготовила мне подарок в виде дома, – какая-то заискивающая доброжелательность была в нём.
День выдался жарким, и несколько часов отдыхали в прохладе комнат. Мурад вздремнул пару часов, и ближе к вечеру Садык предложил ему отведать местного вина. Странно было всё в его поведении, начиная от повышенной дружелюбности и заканчивая предельной вежливостью. Таким его Мурад никогда не видел, стало понятно, что он хочет что-то ему рассказать.
– Вино действительно хорошее, – с удовольствием подметил для себя Мурад.
Научившись выдержке по отношению к старшим, он сам не развивал разговор. Садык пьянел быстро и не умел держать свой язык в таком состоянии, именно поэтому дед Хасан запрещал ему пить вообще. Издалека Садык начал свой разговор:
– Ты как ко мне относишься, Мурад? – спросил он.
– Как положено к старшему родственнику, – спокойно ответил Мурад.
– Ты смог бы за меня драться, когда мне одному тяжело?
– Откуда возникла такая нужда, что-то случилось?
…Садык повысил голос и рассказал, что в соседнем доме живут евреи, с которыми он поссорился.
– Мало ли люди ссорятся, не надо с ними общаться, вот и всё, – рассудительно говорил Мурад.
– Пойдём на улицу, там тебе объясню всё, чтобы было понятно.
Мурад вышел за ним во двор и приготовился слушать суть конфликта с соседями.
– Видишь за забором одноэтажный дом. Там живёт еврей, который оборудовал на нижнем этаже стоматологический кабинет. Получилось так, что я нанёс вред его кабинету, сам не подозревая об этом.
– Как такое может быть, если ты не вмешиваешься в его дела?
– Смотри, вон эти два соседних дома – одноэтажные, а остальные построены в два этажа. Эти хитрые люди вместо подвала делают просторный этаж под землёй, выпиливая в ракушнике под домом пространство. С виду у них самые низенькие дома, а на деле самые большие, но глаза чужаков этого не увидят.
– Чем дальше, тем интереснее, – увлеченно приготовился слушать рассказ Мурад.
– В общем, я решил выкопать колодец, прямо на участке у себя. Вызвался помочь знакомый тёти. Пригнал трактор со специальным оборудованием, начали бурить скважину. Что-то там напутал и разрушил внутреннюю стену нижнего этажа соседа. Как он умудрился бурить в сторону, а не вглубь, непонятно. Мне предъявили сумму за ущерб и испорченное оборудование. Я в этом ничего не понимаю и, оскорбив этого еврея, выгнал вон, когда он пришёл поговорить со мной. Я ему сказал, что он пожалеет о том, что обратился к кому-то. Потом узнал, что эти люди местные бандиты и еврей их человек. Я не стал бы тебе этого говорить, но все соседи уже в курсе этого конфликта и считают меня неправым. Я, выпив спиртного, со всеми поссорился, назвал их недостойными словами. Здесь есть один человек с нашего района, я к нему обращался. Он мне сказал, что не будет вмешиваться в эту историю, потому что наслышан о методах этих людей и не хочет менять своего места жительства.