Босиком по мирам
Шрифт:
Перед импровизированной сценой слуги уже расставили стулья, которые занимали аристократы. Отец с матерью, как хозяева вечера, заняли места в первом ряду. Рядом с ними расположилась Ольга, скорее всего ее матушка позвала, чтобы не так сильно волноваться. Я подошел к своей семье, дабы поддержать, а то обе перестали улыбаться, даже губы побледнели от переживаний.
— Матушка, Ольга, отец, я готов сегодня покорить ваши сердца. Волнуйтесь лучше за выступления остальных братьев, особенно за Михаила, а по поводу меня оставьте свои волнения, — мягко улыбнулся, увидев, как обе выдохнули с облегчением. Сам же прошел к оркестру, дабы удостовериться в том, что они, получив ноты, готовы к моей импровизации.
Подсветили сцену, в зале притушили свет. Концерт начался. Ну, я бы это конечно же концертом не назвал, но ребята старались, а родные им громко рукоплескали. Удивила сестра, она оказалась весьма недурственной поэтессой. Александр с Михаилом исполнили композицию на двух инструментах, клавишнике и бас гитаре. Чувствовалось, что они давно не брали инструменты в руки, но прозвучало весьма сносно. Петр вместе с рыжей баронессой исполнили русский романс, где граф Чернышев аккомпанировал на простой деревянной гитаре, вышло душевненько. Многие пели, слегка фальшивя, просто это было самым простым решением в данной ситуации. Или играли на рояле, который разместили рядом со сценой. Умение музицировать, как и танцевать, входило в обязательные уроки дворянского сословия.
Концерт подходил к концу, ведущий объявил мое выступление. Гости начали аплодировать. Поклонившись, как артист перед публикой, полностью отдался первым звукам мелодии. Спел даже лучше, чем репетировал. Живой оркестр, это не музыка с ноутбука, а хороший микрофон сделал мой голос проникающим до самых глубин души. Когда на высокой звенящей ноте завершил арию, в зале стояла гробовая тишина. Даже дыхания людей не было слышно. А потом начали раздаваться аплодисменты, которые переросли в бурную овацию, не утихающую пару минут. Я снова поклонился.
Когда включили яркий свет, матушка утирала платком слезы, а Оленька в немом восхищении смотрела на меня. Кажется, я действительно поразил всех своим вокалом. Равнодушных в зале не приметил. Кто-то был в шоке, кто-то восторгался глубиной голоса и широтой амплитуды взятых нот, кто тихо злился, оттого, что не удалось унизить своего врага. Я же просто был доволен.
Бал продолжился, у меня не было отбоя от девушек. Каждая поставила для себя цель, умереть, но станцевать со мной хоть один танец. Но первую пригласил Ольгу, которая больше не пыталась скрывать своих чувств. Меня же раздирали противоречия. Скромная девушка пришлась по нраву, инстинкты самца уже присвоили ее себе, вот только понимал, что будущего у нас нет. Ни с одной из этих прелестниц, не сводящих с меня восторженных глаз, как это ни прискорбно.
— Так, хватит рефлексии! Я же на каникулах, у меня еще есть время повеселиться, а потом, война план покажет, — подбодрил себя, широко улыбаясь назло соперникам.
Когда бал завершился, гости разъехались по домам. В гостиной остались лишь мы с семьей. Матушка желала поблагодарить своих близких, за то, что держались достойно, не уронив чести рода.
— Ларик, скажи нам всем как? Как ты справился с очевидной провокацией? Откуда знаешь итальянский? И когда научился так петь? — Ирина Васильевна наконец-то смогла задать вопрос, который вертелся у всех на языке. Я немного смутился для приличия.
— Итальянский я не знаю, от слова совсем. За двадцать минут выучил транскрипцию текста, порепетировал в своей комнате с помощью минусовки и просто выступил, — пожал плечами, — ничего сложного.
— Спеть как Лучано Паварроти, если не лучше, это ничего особенного? — рассмеялась Мария. — Либо ты гений, либо у тебя прирожденный талант.
— Я вот думаю, что мы зря твои документы отправили в академию, надо было в консерваторию тебя определить, — начала строить новые планы матушка.
— Нет, ни в коем случае, я не особо люблю музыку. Лучше своим пением я буду радовать вас на праздниках, — испугался, что наломал дров своим выступлением. — У меня другие планы на будущее, пение туда не особо впишется.
— А, ну да, ты будешь спасать мир от монстров, — поддел меня Михаил, — не будешь же ты им петь колыбельные на ночь.
— Каких еще монстров? — удивилась матушка. — И зачем спасать мир?
— Каких, каких? Экономических, политических, разных, — уклончиво ответил я, ведь со всеми из них мне еще предстоит битва. Но первый шаг я сегодня сделал, приоткрыл для себя дверь в высшие дома, где как раз обитают первые и вторые монстры, которые распахнут калитку на планету для третьих…
Академия меня встретила веселым гамом, стоящим в коридорах, где столпились кучками абитуриенты, ждущие очереди на экзамен. Сегодня я в темно сером костюме с портфелем в руках, чтобы не выделяться, присоединился к толпе ожидающих. Меня окружали подростки восемнадцати лет, мои ровесники, снующие туда и сюда, словно им шило в одно место засунули. Понимаю, что они сильно волнуются. Я же не переживал ни разу, в знаниях был уверен, так что расположился на широком подоконнике большого арочного окна.
Мимо проходили будущие мои однокурсники. Поступят, конечно, далеко не все, ведь это самое престижное заведение в России, но я начинал заранее присматриваться. Вот две красавицы, одна с черными, как смоль волосами и утонченным профилем, вторая блондинка, с широкими скулами и высоким бюстом, стояли напротив, бросая на меня украдкой взгляды. Здесь, по сути, учатся дети влиятельных семей, поэтому девчонки придерживаются этикета. На них скромные темные глухие платья, чтобы учителя, не дай бог, не приняли за ветреных особ, но туфли на высоких каблуках все равно выдают с головой городских модниц. Неподалеку вихрастый парень в очках уткнулся в учебник, словно успеет там что-то запомнить. Это самый обычный «ботан обыкновенный», и он с большой вероятностью сюда поступит. Чуть подальше стоит троица самоуверенных самцов, нагло оценивающих прелести двух красавиц. Детишки влиятельных родителей, которым до учебы фиолетово, за ними, скорее всего, места уже закреплены. Еще одна рыженькая, мелкого росточка, проносится, как комета Галлея, создавая за собой потоки воздуха. Эта гиперактивная пигалица тоже скорее всего пройдет и станет старостой группы. Остальные, в большинстве своем, серые массы, которые будут отсеяны. От скуки продолжаю прикидывать шансы абитуриентов, интересно потом сравнить мои наблюдения, когда начнем учиться. Время экзаменов должно вот, вот начаться, но преподаватели опаздывают.
Еще одна симпатяшка цокает своими каблучками по паркету. Ротик приоткрыт, щечки от бега покраснели, пепельные волосы до середины спины шлейфом летят за милашкой. Я аж засмотрелся. Захотелось взять в руки кисти и краски, дабы запечатлеть сей момент для истории. Белая приталенная блузка обтягивает красиво очерченную грудь. Длинные ноги прикрывает серая классическая юбка, чуть выше колена. В руке папка с какими-то бумагами. Она чем-то мне напомнила Ольгу Павловну, мою молодую учительницу.
Девушка резко тормозит перед закрытыми дверьми и оборачивается к нам.
— Рада вас приветствовать, абитуриенты, добро пожаловать во Всероссийскую академию, меня зовут Валерия Александровна, — представилась моя нимфа, — прошу по одному заходить и занимать свободные места. Все телефоны, гаджеты и какие-либо электронные устройства складываем на первую парту. После окончания экзамена отдам. Списывать строжайше запрещено, грозит не допуском к последующим экзаменам.
Немного расстроился, так как интересная штучка точно не будет со мной учиться, но есть шанс, что станет преподавателем. Тогда еще не все потеряно, успокаиваю себя. Проходя мимо, занимаю первую парту прямо перед столом экзаменаторов. Следом заходит старичок в очках и дородная женщина. Мы тянем билеты и в полной тишине приступаем к ответам.