Босс для Гадкого утёнка
Шрифт:
— Уж я как-нибудь угонюсь, — отмахивается она и ехидно добавляет: — Не всем же повезло родиться такой натуральной шатенкой, как ты! Кстати… гляжу, у тебя прическа сегодня новая. Первый раз вижу тебя с бубликом на макушке. Ты чего так сильно затянула-то?
— Экспериментирую с образами, — отвечаю я уклончиво. — Надоело все время со своими лохмами распущенными ходить.
На всякий случай оглядываюсь, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Кажется, у меня на фоне стресса скоро мания преследования разовьётся. Или глаз дёргаться начнет. Все время кажется, что сейчас из-за
— Ну не знаю, — Ирочка критически разглядывает мою тщательно прилизанную голову с плотно скрученными волосами. — Как по мне, так этот причесон устарел лет эдак на… сто. Нет, даже на двести. Да ещё и очки эти кошмарные… Слушай, может, тебе линзы лучше носить? Ты сейчас на унылую ботаничку похожа. И на сову ещё.
А то мне неизвестно, каким чучелом я теперь выгляжу!
Собираясь на работу, я прикидывала и так, и эдак, но логика твердила одно: очки сейчас для меня — самая наилучшая маскировка и защита от разгневанного Тимура Аркадьевича. А волосы я убрала для надёжности. Ведь он вчера видел меня именно с распущенными локонами. Мало ли, вдруг заподозрит, а там и до разгадки недалеко…
Так что я просто отмахиваюсь:
— Посмотрим. Все равно у меня пока денег на линзы нет.
— Ой, ну это дело решаемое! Скоро аванс всем выдадут, — деловито сообщает Ирочка. — А ты пока вон с нашим новым визажистом посоветуйся насчёт своих экспериментов. Знаешь, какой он крутой спец? Говорят, босс его у наших же конкурентов переманил на бешеный оклад. О, вот и кстати… Алексей Анатольевич!
Она так неожиданно выкрикивает это имя, что я аж вздрагиваю. И сразу же испуганно вжимаю голову в плечи. Потому что за моей спиной укоризненно отзывается знакомый слащавый голос:
— Ну зачем же так официально, Ирочка… Можно просто Алекс. И давай на ты, безо всяких церемоний.
Я не спешу разворачиваться к нему лицом, просто встаю полубоком. Узнает или не узнает? Поди пойми… У большинства визажистов вообще-то глаз профессионально наметанный.
— Даже так? — приятно удивляется Ирочка и охотно начинает трещать: — Мы тут с подругой хотели посоветоваться насчёт ее кошмарного стиля…
— Ир, не надо, пожалуйста, — перебиваю я тихо. Нервы напряжены так, что только тронь — зазвенят, как гитарные струны.
Узнает или не узнает? А если узнает, побежит ли докладывать своему приятелю Тимуру Аркадьевичу?
— Ну как знаешь, — пожимает Ирочка плечами, потом жалуется задумчивому Алексу: — Я тут, понимаешь, стараюсь ей вкус привить к современным течениям в моде, а она экспериментирует с допотопными образами. Ладно, пойду кофейку, что ли глотну перед работой…
— Я с тобой! — дергаюсь я, но слащавый визажист вдруг придерживает меня за рукав.
— Минуточку… Ирочка, ты же не против, если я проконсультирую это прилизанное чудо в очках с глазу на глаз? Так сказать, тет-а-тет?
Я в ужасе замираю, больше всего на свете мечтая провалиться на этом же самом месте. Куда-нибудь этажом ниже. А ещё лучше сразу в темный подвал. Потому что взгляд этого слащавого Алекса такой насмешливо-понимающий, что становится ясно — он меня узнал.
— Ну привет, девочка-огонь! — слышу его смешок.
В горле от паники так пересохло, что голос мне не повинуется. Кое-как сглатываю и умоляюще говорю:
— Алексей Анатольевич… то есть… Алекс! Пожалуйста, не говорите ничего Тимуру Аркадьевичу! Он меня уволит. А мне так нужна эта работа…
— С чего ты решила, что тебя уволят, огонёк? — с ласковой ехидинкой осведомляется визажист.
Ну, зашибись вообще, что творится. Вчера слащавый выкрикивал мне команды, как собаке — вспомнить только все эти его «Сидеть!» и «Цыц!»… А сегодня уже и персональная кличка появилась.
— С того, что мы с боссом вчера не поладили, — бурчу я. — Кардинально не сошлись во мнениях насчет одного важного вопроса. Разве вы не в курсе?
— Переключайся на ты, а то чувствую себя немолодым убожеством, — капризно машет на меня Алекс и добавляет: — Хм, любопытно. Вообще-то я в курсе лишь того, что вчера Тимур долго сидел в кабинете. Пересматривал портфолио моделей с длинными каштановыми волосами. А мне допрос устроил. Вынь да положь ему «протеже», понимаешь… Страшная путаница произошла. Если бы я не вспомнил, что ты была в очках, то не факт, что нашел бы.
— А вы… ты… сказал Тимуру Аркадьевичу о том, кто я? — спрашиваю его, затаив дыхание.
— Не успел ещё. Я только сейчас и узнал. Подошёл к Лизавете Сергеевне и спросил, не знает ли она модель-шатенку в очках. Она и сообщила, что в очках только ты тут и ходишь. Смирнова Диана.
Я порывисто складываю ладони перед собой в умоляющем жесте.
— Пожалуйста, Алекс… не рассказывай ему про меня!
— Кстати, что ты учудила всё-таки? Он такой взвинченный был, как будто ты ему бубенцы прищемила.
Алекс задаёт этот вопрос в шутку, но я не улыбаюсь. Только вздыхаю тяжело. Глаза визажиста округляются.
— Да ладно! Серьезно? Ты ему… вот так сурово?
— Ну да…
Внезапно он приваливается к стене и начинает безудержно хохотать, сложившись пополам. Я смотрю на него с мрачной завистью. Жаль, что мне совсем не так смешно. Я б тоже не отказалась сейчас животик от веселья понадрывать.
— Ладно, не переживай ты так, — говорит он, нахохотавшись. — Ему на пользу опыт пойдет. Бабы ведь на него пачками вешаются, и он совсем уважение к ним потерял. А ты их, так сказать, морально реабилитируешь в его глазах.
— Очень надо, — фыркаю себе под нос.
— Ты мне вот что скажи, огонёк, — хмыкает Алекс. — Как тебя в ассистентки занесло? Это же все равно что расписаться на собственном лбу: я бесправная рабыня, плюньте — утрусь.
— Ну а ты как думаешь? Мне деньги на жизнь нужны. А образование только на сферу обслуживания и тянет.
— Могу тебя в модели пристроить, — предлагает Алекс. — Легко. Только на курсах подучиться придется немного. Походка, пластика, позирование…
— Меня — в модели? — скептически переспрашиваю я и качаю головой. — Не, это не моё. Я интроверт. Люблю рисовать и читать, а вот от всеобщего внимания мне некомфортно.