Босс и беременный торс
Шрифт:
— Я и не собиралась, — пробормотала, продолжая ошарашено на него смотреть. М-да… хороша начальница. Никудышная такая. — И все будет по-прежнему?
— Нет. По-прежнему уже не будет.
— Что ты намереваешься делать? — насторожилась. Опять… опять в кабинете стало нетерпимо жарко.
— Теперь уже вполне спокойно то, что и хотел.
Я и вскрикнуть не успела, как опять оказалась на столе и меня снова целовали. И я отвечала. Причем на этот раз вполне осознано. И плевать было на тех, кто черт знает что о нас подумает. Вообще на всех было плевать.
Владимир
Наконец-то я признался в своих чувствах и получил в награду самое настоящее счастье. Она на самом деле беременна. Нет, когда я предполагал, то все-таки еще не до конца верил, что и правда скоро могу стать отцом. Боялся расшибиться вдребезги, в очередной раз очнувшись от прекрасного сновидения. Лизка беременна…
Я нежно обнимал ее, целовал и все думал о том, как мы вообще умудрились с первого раза, будучи навеселе так попасть. В хорошем смысле этого слова. Моя… Нет, теперь уже мои. Я сделаю все, чтобы босс (буду теперь ее так в шутку называть) больше не плакала. Павел к ней не полезет, с Викой, если что, разберусь. Осталось только с родителями познакомиться и перевезти Летунову к себе.
На столе было уже как-то привычно. Не порядок… Надо перебираться в постель. Только аккуратно. А то…
Крышу срывало напрочь. Одежда оставалась на нас, однако совершенно не мешала. Лиза вся трепетала в моих руках, и это подкупало все больше и больше. Я шептал ей разные приятности и получал в ответ одно шутливое «уволю». Своеобразная ролевая игра «начальница-подчиненный», которая на самом деле была фундаментом становления новой семьи. Как все будет — покажет время.
Я целовал Елизавету, заглушая наши стоны. Среди рабочего дня, на работе, при всех. Да еще и с женщиной, которую хотелось долгих два года, которые мне показались пыткой. Я будто горел в аду и сгорал от того, что приходилось коротать ночи с другими. Не так часто, без обязательств. Девушки знали, на что шли, ибо дружеский секс на то он и есть дружеский, что служит только для утоления определенного голода. Пора было с этим заканчивать.
Ее руки блуждали по моей спине, груди и запутывались в волосах, искусно отыскивая эрогенные зоны и побуждая время от времени менять темп нашего соития. Поначалу я не ожидал от нее такого большого пламени, которое разгорелось буквально в считанные секунды. Стоило мне прильнуть к ее чувственным, манящим губам, как мир вокруг перестал существовать. Мне ответили и разрешили сделать то, чего многие беременные девушки и женщины вообще не хотят. То ли Лиза долгое время оставалась одна, то ли это гормоны внезапно решили пошалить, но будущая мать нашего общего ребенка захотела меня, как мужчину. Меня простили и подпустили так близко, что я начал медленно, но верно сходить с ума. Ведь еще недавно собирался держать первое время определенную дистанцию.
Захотелось послать эту работу к черту и свалить с Лизой ко мне до завтрашнего утра. Или вообще взять отпуск на неделю и не спеша походить по врачам, насладиться друг другом и хорошенько отоспаться. Только вот кто за нее будет руководить отделом? И в мое-то отсутствие.
Как ни прискорбно это признавать, но дальше мои мысли скатились к тому: а что она ощущает в своем положении? Мне надо быть аккуратнее? Не надо так глубоко… Примерно так я и размышлял, начисто забыв о том, что за стенкой находятся мои коллеги и подчиненные Елизаветы. Слава богу, руководство нас еще не хватилось. А то пришли с совещания, не доложились, заперлись и…
Черт, как же хорошо.
— Ты как? — ненадолго прерывая поцелуй прошептал я на ухо своему боссу.
— Отлично, — ответила она и тут же закусила губу, чтобы не застонать в голос. — А можно немного поглубже?
— А стоит? — я осторожно выполнил ее просьбу.
— Стоит!
И я вновь ее поцеловал.
После, когда мы разгоряченные, но уже успевшие привести себя в надлежащий вид, разошлись в разные концы кабинета (чтобы не было соблазна повторить), меня назвали лучшим, что было в жизни. А потом согласились ко мне переехать, так как нечего приличной начальнице в кабинете срываться на своего помощника. А все из-за того, что меня опять стала мучить совесть. Вот и получил… запоздало обидевшуюся беременяшку, у которой гормоны постоянно пошаливают.
— И вообще, — в итоге выдало мне мое персональное чудо, — почему ты раньше молчал? Напакостил и сделал вид, что не при делах. Зараза ты, Петров!
— Не отрицаю, — развел руками, стараясь не смотреть на соблазнительно раскрасневшуюся Летунову. — Я придурок, который не уверен в себе и по уши влюблен в мечту.
— Я не поняла, это такое признание или ты решил ко мне подмазаться? — выгнула тонкую бровь Елизавета.
Я все-таки на нее посмотрел. И сразу пожалел об этом. Сорвался с места и оказался рядом, жадно целуя свою женщину. Еще немного и у меня в очередной раз снесет крышу… Положение спас звонок главного, который по внутреннему номеру отыскал свою пропащую подчиненную. Пришлось идти на ковер и докладывать, как прошла встреча в «Кронвэл». И хорошо, иначе точно бы спалились к чертовой матери перед всем отделом и полетели бы с работы за нарушение дисциплины.
Да уж, в тихом омуте черти водятся. Сам от себя не ожидал подобной несдержанности. Понял, что мне дали зеленый свет и давай распускать руки. Я же друг, опора, помощник, брат, коллега. Какое там… Все, проехали свою станцию, когда еще можно было нажать стоп-кран и пересесть на другую электричку. Теперь только до конечки.
Эпилог
— Лиза, брось эту гадость, — проворчал муж, пытаясь отнять у меня тарелку с тонко нарезанными кусочками селедки.
— Еще чего, — проворчала, с силой хватаясь за края посудины.
— Лиза!
— Не буду говорить, сколько лет я уже Лиза, — отрезала, волком смотря на мужчину.
— В ЗАГСе я видел твой паспорт, — хмыкнул Вовка. — Так что о твоем возрасте осведомлен. Отдай, говорю. Тебе нельзя столько соленого. Отеки будут.
— Знаю, — всхлипнула, понимая, что он, как всегда, прав. Еще бы, столько литературы для будущих мамочек перечитал. Будто это не я, а он через месяц рожать собрался. — Но отказать себе не могу. В роддоме поесть нормально не дадут.
— Лопать тоннами селедку — это не нормально. — Тарелку у меня все-таки забрали.
Насупилась и отвернулась к окну. Слишком быстро у нас все происходило. Но не сказала бы, что была против. После того, как он узнал, что станет отцом, отношения между нами поменялись. Нет, он все так же носил мне в кабинет чай и вкусности. Изменения заключались в другом: Владимир перестал скрывать свои чувства, о которых я, слепая и влюбленная в другого балда, не знала и не замечала интерес помощника к своей персоне. Тогда, на праздновании восьмого марта, у него, как и меня снесло крышу. Последствие этого «крышесноса» должно было родиться через четыре недели. Живот был огромным. Но я не жалела о том, что скоро стану матерью. Ждала появления первенца с таким же нетерпением, как и Вова.