Босс моего босса

Иванова Валерия

— Ты так и не ответил на мое сообщение с предложением встретится, — надула губки блондинка.

— Ответил, — произнес и видя, как одна хмурит лоб, добавил, — отказом.

— Ты просто сказал, что с кем-то встречаешься.

— Поэтому и отказ, Лен.

— Неужели ты так быстро нашел мне замену?

— Я тебе? Это ты первая нашла замену мне, пока мы были в отношениях.

— Ой, кто старое помянет, Воронцов… Я признала, что сделала ошибку.

— И я рад, что ты научилась признавать ошибки.

— Тогда почему ты не хочешь

со мной встретиться? — не отступала Лена. И как разговаривать с человеком, который тебя не слышит. Да и сообщения читать отказывается.

— Потому что у меня кое-кто есть, — как можно спокойней ответил.

— А, точно. Твоя загадочная девушка. Когда ты ее уже покажешь нам?

— Зачем? Я не хочу ею делиться с миром, она только для меня.

Несколько мгновений Лена просто смотрела на меня, и я не мог понять выражение ее глаз. Допил кофе и бросил стаканчик в урну.

— Ладно, мне надо идти.

— Подожди, — блондинка схватила меня за руку и крепко сжала. Я остановился.

— Ты что, правда, любишь ее?

— Люблю.

— Но я думала…

— Что позовешь, и я приду? Прости, но нет.

— Я… Я правда жалею, что так все вышло.

— Я знаю, Лен. Давай прошлое оставим в прошлом?

— Давай, — девушка печально улыбнулась и неожиданно быстро обняла меня за шею.

— Все равно люблю тебя, Елик, — прошептала блондинка, а затем отклонилась и поцеловала меня.

А я почувствовал…. Ничего. Только появилось настойчивое желание пополоскать рот. Раньше, поцелуи Лены сводили с ума, а теперь вызывают лишь отвращение.

Аккуратно отцепил от себя девушку и отстранился.

— Мне пора, — сказал и развернувшись, пошел прочь от бывшей.

* * *

Марьямна должна была уже давно приехать. Я прождал ее два часа. Неужели ТАКИЕ огромные пробки в городе? Ее телефон был отключен, и я никак не мог с ней связаться. Я уже начал переживать, не случилось ли чего.

Я не мог больше сидеть на месте. Поэтому решил выйти на улицу подождать девушку там. Надел кепку и черные солнцезащитные очки спустился по лестнице на первый этаж.

— Елисей! — окрикнул меня один из охранников на пропускном пункте.

— Да? — обернулся, мужчина в возрасте подошел ко мне и протянул какую-то бумажку. Я выгнул бровь, не до конца понимая, что он хочет, охранник объяснил.

— Здесь была какая-то девушка и просила передать Вам это… Не знаю, правильно ли я поступил…

— Какая девушка? — в душе начало ворочаться неприятно чувство, — Как она выглядела?

— Ну… Красивая такая, высокая, полненькая, с родинкой на щеке…

Я быстро развернул протянутый клочок бумаги. Это оказался чек на кругленькую сумму на имя Марьямны. Сердце начало стучать, как сумасшедшее, отдаваясь в ушах. Перевернул чек на другую сторону и там рукой Астафьевой было написано послание.

«Воронцов, ты противный, гадкий врун! Ненавижу тебя! Иди ты…» и дальше шел очень подробный рисунок куда мне идти, чем заняться

и куда засунуть этот чек, который я держу в руках.

Я перечитал несколько раз послание, сложил листочек пополам и засунул в задний карман джинс. А затем… рассмеялся. Значит, Марьямна видела поцелуй и заревновала. Это может значит только одно — она тоже меня любит.

Глава 21

Марьямна

Когда мне было пятнадцать лет, у меня воспалился аппендицит и пришлось его срочно вырезать. Пока ждали скорую, думала, с ума сойду от боли. И, до сегодняшнего дня, наивно считала, что ничего больнее уже не будет. Как же сильно я ошибалась! Когда увидела, как Елисей целует Лену, то такое чувство, что все мое тело превратилось в сплошной воспаленный аппендицит. Стало так больно, что дышать было нечем.

Зачем он так со мной? Не отпускал от себя, пришел, наговорил слова, от которых душа млела и… Всадил мне нож в спину! Дура, какая же я дура! Ведь мама всегда говорила, что мужчина должен быть немного симпатичней обезьяны и проблем тогда не будет. Почему я никогда не слушаю родительницу?

Неужели он просто играл? Да я сама понимала, что в Испании все, что было между нами, произошло от того, что в радиусе многих километров были одни козы да куры. Уж лучше со мной, чем с ними, да? А я и сама хороша. Нафантазировала себе, что Елисей Воронцов и правда что-то чувствует ко мне. Особенно, после утреннего признания. Когда услышала его слова, то сперва ушам своим не поверила, думала, что послышалось. Мужчина быстро ушел, а я… А я по всей крошечной квартире носилась, пугая кошек. Меня так и распирало от радости. Любит меня! Смеялась, кружилась и кричала в ответ, что тоже люблю его. И когда собиралась на обед, то думала признаться в ответ… Идиотка!

Слезы катились по лицу, тушь начала щипать глаза. Вот так, стоит поверить во что-то хорошее, как жизнь тут же дает тебе пинок под зад, чтоб не мечтала. Моя душа разбита на миллион острых осколков… И я поступила так, как поступила бы любая уважающая себя девушка с разбитым сердцем — поехала к родителям. Собрала вещи, кошек и села в первый же автобус идущий в родной ПГТ.

Родители встретили меня на автовокзале. Когда увидела их, то не могла больше сдерживать наружу рвущиеся рыдания. Упала в их объятия и горько заплакала.

— Доця, — услышала растерянный голос отца, от чего стало еще хуже.

— Марьяша, что случилось? — потребовала объяснений мама. Я вытерла лицо и шмыгнула носом.

— Вы были правы — нечего делать мне в столице.

— Но…

— Поехали домой, — устало сказала и покатила чемодан в сторону машины.

* * *

Мама и папа всю дорогу выпытывали, что же случилось со мной. Они как-то сразу поняли, что дело в мужчине. Папа грозился всеми мыслимыми и немыслимыми расправами негодяю, который посмел его Жемчужинку обидеть.