Босс моего мужа
Шрифт:
Помнит.
Даже это он помнит, хотя сама я забыла: слишком все давно, эфемерно, как будто не про меня.
– Не всех, – говорю, обернувшись, – только тех, кто мне дорог. Что будет с тем юристом, который подсунул на подпись эти договоры, мне откровенно плевать. Даже если она сядет или будет отрабатывать долг куда дольше меня.
Тимур хмурится.
И по мере того, как я говорю, все больше и больше.
Ему не нравится то, что мне плевать на постороннего человека, который не мог быть таким идиотом, которым хочет казаться?
Или то, как я обозначила цель нашей сделки?
Вряд ли такой взрыв эмоций у него был от моего предположения, что юрист может еще не раз постоять перед ним на коленях, и оттого, что я вовсе не против.
Выйдя из кабинета, даю себе пару секунд отдышаться. На автомате спускаюсь в холл, выхожу на улицу, сажусь в машину, делаю длинный вдох, буквально проталкивая в легкие воздух, и сжимаю кончиками пальцев глаза, которые почему-то начинает покалывать.
Усталость, это просто усталость, не страх перед безнадежностью. Потому что пусть даже такой, но выход есть.
Эти мысли помогают собраться. Правда, я надеюсь, что у меня будет куда больше времени, чтобы все обдумать и взвесить, но Макс неожиданно оказывается дома.
Я так привыкла к тому, что он поздно возвращается, что даже от этого факта не жду ничего хорошего. И вскоре убеждаюсь, что правильно. Он сидит в гостиной на диване, вытянув ноги, смотрит какую-то несмешную комедию.
Заметив меня, улыбается и предлагает присоединиться. Врать, где была, не приходится. Сегодня так точно. Полагаю, он думает, что вернулась после массажа или посиделок с подружками.
Останавливаюсь в проеме двери, смотрю на него, и от его улыбки становится грустно. Если я соглашусь на сделку с Тимуром, для нас все изменится. Смогу ли я потом выдержать на себе тепло его взгляда?
Не знаю.
Но и позволить ему тонуть не могу. В этом я точно уверена, и сейчас это перевешивает все мои «но», «не могу» и «как будет потом».
– Ты сегодня рано, – замечаю, усаживаясь рядом с ним и бездумно, как и он, глядя в экран.
Медлит.
Взвешивает: говорить или нет.
– Бессмысленная поездка. Меня отстранили. Доступа к документам, которые мне нужны, теперь нет. – Он обнимает меня, тянет на себя и еще же пытается утешать. – Ну-ну, не грусти. Я что-нибудь обязательно придумаю.
– Например?
– Попытаюсь договориться с помощником бухгалтера. Девочка молодая, но смышленая, деньги не помешают.
– Ты понимаешь, что хочешь намотать себе срок?
– Нет, если никто не узнает.
Меня поражает его самоуверенность. Он просто не хочет слышать, не хочет признать, что его план может лишь все усложнить. И окончательно убедить Тимура, который и об этом узнает, что Макс не останавливается ни перед чем.
Пытаюсь ему пояснить, что мало кто в здравом уме пойдет против такого хозяина, но муж уверенно твердит, что деньги решают все.
Он это сделает.
Действительно
На чьей стороне захочет играть смышленая девочка? На стороне директора, которого отстранили? Или на стороне хозяина, которому опасно переходить дорогу? Ответ очевиден. И даже если раньше она в этом еще могла сомневаться, теперь, на примере другого, уже знает точно.
Макс решительно закрывает тему. Досмотрев фильм, мы обедаем, пытаясь сделать вид, что у нас все в порядке. Вкусная еда, хорошее вино, улыбка Макса – ничего не помогает расслабиться.
И я понимаю, что мне нужно выплеснуть напряжение. Нужно перестать прятаться и хвататься за призрачное, пока не стало еще хуже, чем есть. Нужно просто озвучить ответ, который я знала еще в кабинете Тимура.
Макс закрывается у себя, а я захожу в нашу комнату, достаю телефон, визитку, вбиваю номер и нажимаю на вызов.
– Да, – раздается мужской голос спустя три долгих гудка.
– Да, – повторяю, как эхо, за ним.
До меня запоздало доходит, что мой голос сейчас странно звучит и он может меня не узнать, тем более что у него нет моего номера.
– Жду тебя завтра в своем офисе в девять утра, – инструктирует он, сметая мои опасения.
– Так рано?!
Мало того, что он назначает встречу в своем кабинете, так ему еще и настолько не терпится?!
– По-моему, я внятно озвучил: в моем полном распоряжении, на моих четких условиях, – напоминает он сухо. – Не находишь, что поздно оспаривать?
– Я просто не уверена, что смогу как-то убедительно пояснить Максу свой отъезд. Тем более что он сейчас дома.
– Тебе нужно еще раз хорошенько подумать над условиями сделки, Аня. То, о чем ты переживаешь, – твое условие, а значит, моя забота. Завтра утром у тебя проблем не возникнет.
Пауза.
Неужели он правда дает мне время одуматься, отступить?
– Хорошо, – озвучиваю решение.
– Не опаздывай, – советует он.
Связь обрывается.
Откинув телефон, долго сижу, глядя просто перед собой и не различая предметов, которые меня окружают.
А потом замечаю на полке часы. Те самые песочные часы, которые подарила свекровь, с застывшим песком на дне. Тянусь к ним, встряхиваю и наблюдаю, как оживают песчинки. За этим занятием меня и застает Макс, который входит в комнату.
– У меня будет допуск к документам, специалисты и время, чтобы доказать, что я ни при чем, – говорит он, садясь рядом со мной.
– Это хорошо. Я знаю, что у тебя все получится.
Он целует меня в висок.
А я еще раз переворачиваю часы.
Иногда бессмысленность завораживает и в ней прячется куда больше смысла, чем кажется.
Падая, песчинки не разбиваются.
Глава 12. Анита, настоящее
Тимур оказывается прав: утром у меня не возникает проблем с тем, чтобы как-то объяснять свой уход мужу.