Босс на всю голову
Шрифт:
– Не надо, так даже лучше.
– Все решат, что мы слишком стараемся, – предположила обратную сторону такой откровенной демонстрации отношений.
– Нет, – настаивал, – они любят такую слащавую романтику. Точно клюнут.
Настораживала с каким хладнокровием он рассуждал о том, как получше обмануть свою семью.
– Тогда я готова, – если его не смущал мой вид, то меня и подавно.
Орлов покорно исполнял роль носильщика, укладывая мои вещи в багажник, в который ранее грозился загрузить меня саму.
Закончив с моим чемоданом, Орлов потянулся к переноске в моих руках, намереваясь отправить Морковку следом, словно тот еще одна поклажа.
– Он поедет в салоне, – возразила, бережно защищая питомца.
– Он? – насторожился Орлов.
Из-под теплого пледа, которым я укрыла клетку, нельзя было разглядеть кто именно в ней находится, поэтому чуть откинула ткань, демонстрируя своего друга.
– Зачем вы тащите с собой эту крысу? – скривился от вида Морковки.
Как можно спутать такого милого пушистика с длиннохвостой крысой с глазами-бусинками?
– Это не крыса, а Морковка! – возмущенно объявила, обвиняя Орлова в невежестве. Или он в принципе ненавистник всех животных? – За ним некому присмотреть, не могу же я оставить его умирать голодной смертью? Это бесчеловечно.
– Хорошо, – согласился, будто перебарывая себя, – берите свою крысу. Только, прошу, держите ее подальше от меня, – предупредил, строго грозя пальцем.
– У вас аллергия на шерсть? – наивно предположила.
– Нет, – громко захлопнул багажник, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, – на морковь.
Шутка? Я бы оценила ее, если бы она не источала столько сарказма. Оказывается, Орлову не чуждо чувство юмора.
***
Мы миновали центр, пересекли условную границу, разделяющую столицу и пригород, и всё дальше удалялись от цивилизации. В неизвестном направлении. Это тревожило.
– Вы так и не объяснили, где находится дом ваших родителей, – ненавязчиво начала расспрашивать. Следовало раньше этим поинтересоваться. Тогда бы Сашка хотя бы знал, где искать мой хладный труп в случае чего.
– В глухомань, которую они никак не могут оставить как пережиток прошлого и периодически сгоняют туда всю семью.
Столь странный ответ меня совсем не удовлетворил, а только больше сгустил краски, которые широкими мазками в моем воображении рисовали еще более мрачную и пугающую картину.
– Для чего? – пожалела, что газовый баллончик не под рукой, а далеко в чемодане.
– Полагаю, для поддержания семейных связей, – с кислой миной произнес, а я выдохнула, получив столь безобидный повод.
– А у вас трудности в общении с семьей? – сама не знаю, зачем начала расспрашивать о личном. Мы же не
Я задела сложную тему, поскольку Орлов сделался хмурым.
– Моя семья – это родители и брат, остальные – лишь паразиты, тянущие из меня деньги.
Уже слышала нечто похожее в его вчерашнем разговоре с отцом, но тогда не придала этому значения, посчитав незначительным. Подумала, это просто неверно подобранные слова в напряженной ситуации.
– Так что не старайтесь понравиться или подружиться с ними, – наставлял, диктуя правила поведении среди его циничных родственников. – Просто будьте милой и приветливой, и постарайтесь никого не…
– Что? – со злостью сверлила его взглядом, только он не видел этого, сосредоточившись на дороги. – Продолжайте, что вы замолчали?
– Никого не убить ненароком, – решился произнести вслух.
– Ну знаете ли!? – сложила руки на груди и показательно отвернулась. Стоило оставить должность секретаря, как он перестал сдерживаться и, точно как его настырный дружок, насмехался надо мной.
– Вы что, обиделись? – все-таки заметил мой жест. – Что такого я сказал? Правду?
– Правда как раз обиднее всего, – так же глядела в окно.
– Только не ревите, – взмолился, не готовый вновь пройти через это испытание.
– Из-за вас? – хмыкнула, вспоминая слова Сашки. – Вы этого не стоите.
– Как с вами сложно, Лилиана! – бессильно выпалил на весь салон.
– Как будто вы человек с легким характером!
Я могла припомнить множество случаев, когда он заставлял по нескольку раз переделывать документы из-за какой-нибудь незначительной мелочи. Видимо он тоже, знал свои грехи и даже не стал их оспаривать:
– Что вы завелись как сварливая жена?
– Вхожу в роль, – брякнула, не подумав.
Следующую мысль Орлов, полагаю, должен был оставить при себе, но импульсивно озвучил ее:
– Если бы я знал, что вы такая язвительная, ни за чтобы не попросил об одолжении.
– Одолжение!? – не стерпела такое извращенное искажение фактов. – Вы практически шантажом заставили меня выйти за вас!
– Не надо преувеличивать, – ему, точно как и мне мгновения назад, было неприятно выслушивать обидную правду, высказанную прямо в лицо.
– Это я еще преуменьшаю вашу подлость, – какая-то часть меня жаждала мести, и я говорила отвратительные вещи.
– Подлость!? – с отвратительным скрипом кожи он сжал руль. – Я подлый? – в нем разгоралась ярость. – Вы невыносимы! Сделайте одолжение: до конца поездки сидите молча.
Да с удовольствием! Не собиралась развлекать его беседой!
– Будьте любезны, сделайте мне точно такое же одолжение, – вежливо попросила об ответной услуги.
– С удовольствием!
– Вот и отлично!