Босс, засос и прочие неприятности
Шрифт:
Мы в целом с ней неплохо поговорили. Не знаю почему, но я вывернула ей всю душу наизнанку. Не поняла, как, но рассказала и про отчима, и про мать, и неудачи на работе. Иногда мне казалось, что на нервах она отрежет мне лишний клок волос. Но нет.
Максимум, что я от нее слышала, аналоги крепких словечек.
– Вот же гадюки.
– Да что она за мать такая? Бегает за кобельком, лишь бы не ушел. Совсем с ума сошла.
– С ума сойти, да это же ни в какие ворота не лезет…
И все в таком роде.
После стрижки и покраски она меня не отпустила. Взяла под руку и повела по этажам здания. Оказывается, я забрела в довольно неплохой торговый центр. К концу вечера карта похудела на значительную сумму. Ира объяснила, что здесь по одежке и встретят, и проводят. Увы, всех интересует, в первую очередь, упаковка. А вот содержание… За него только зарплату платят.
Не знаю сколько времени мы бродили по центру, но вышли с несколькими пакетами обновок. К утру я даже успела высушить шелковую красную блузку и зеленые брючки, а в шкафу приемной теперь будут ночевать лакированные черные лодочки.
С новым макияжем, который почти незаметен, ему меня тоже обучила Ира, чувствую себя другой.
Надо будет поблагодарить ее за помощь. И в целом, мне с ней понравилось общаться. Хотела бы такую подругу. Добрую, искреннюю, помогающую. И если с дружбой вопрос под вопросом, вдруг у нее просто вчера было такое настроение, то с благодарностью с моей стороны все проще.
Вкусный торт, ведь девушка проговорилась, что жуткая сладкоежка, и вопрос решен. Больше мне нечем ей отплатить за искреннюю помощь. А хочется сделать куда больше, но ничего о ней не знаю. Впервые кто-то слушал меня, и я нагло пользовалась этим. Некрасиво, но так хотелось.
– Злата? – вытаскивает мены из мыслей сотрудница.
Опять погрузилась в анализ. Да и предвкушаю масштаб ора босса. Утром ведь у него выездные встречи, а я вчера была очень зла. Настолько, что утром вместе со мной в приемную приехали с десятка полтора горшков с цветами, которые так не жалует Барсов.
И не поверите, плевать. Моя приемная. Он итак многое мне не сделал для комфорта. Так пусть хоть глаза порадуются, раз уж спина ноет.
– Я поняла, постараюсь сделать все, что в моих силах.
Забираю протянутую папку и кладу ее сбоку от основной стопки, чтобы потом решить, как поступить.
– Что за. Амина! Совсем страх поте… – перевожу взгляд на обалдевшего боса, тот явно не узнает меня, и одна Ольга мечется глазами из стороны в строну, думая, как лучше сбежать, пока не грянула буря.
– Это цветы. Две недели прошло же? Прошло.
Пожимаю плечами, включая дурочку, чем бешу его еще больше. Ну, а что, Ира права, порой надо показать себя глупенькой, чтобы мужик сначала удивился, потом умилился, растаял, ты взяла, что нужно, а потом пусть сколько хочет рычит, когда одумается.
Мне всего лишь нужен комфорт. Сам напросился.
– В кабинет. Живо!
Громко хлопнув стеклянной дверью, которая чудом уцелела, скрылся в кабинете.
Что же, сейчас будет жарко.
Эх. Была не была.
– Я, пожалуй, пойду, — нервно икнув, исчезает сотрудница, а я, взяв папки и положив на них сверху служебку на покупку мебели, иду в логово тигра. Вернее, Барса.
К счастью, документов скопилось не так уж и много, поэтому в кабинет вхожу не как каракатица, пытающаяcя удержать полметра бумаг, а как грациозная лань, вычерчивая походку от бедра. И вот на те девяносто, что сейчас покачиваются из стороны в сторону, облепленные брюками, босс, совершенно этого не скрывая, пялится. Да, у меня красивая фигура. Зачем так открыто удивляться? Никакого такта.
Он даже не замечает, как я оказываюсь рядом с его столом. Отвлекается только когда на стол перед ним с хлопком опускается стопочка папок. Правда, я сдвигаю ее чуть в сторону, кладу на центр стола свою бумажку.
— Подпишите, пожалуйста, служебку, — произношу елейным голосочком.
Руслан, прочистив горло, берет лист и начинает читать. Проходит несколько минут. Хмурит густые брови, и я понимаю, придется отстаивать свои хотелки. Эх.
— А не много ли ты себе позволяешь? Это всю приемную заменить. Не жирно ли будет? Ладно стол, стул, да даже эти цветы дурацкие, которые совершенно не вписываются в интерьер, но все шкафы. Не позволю!
Даже встает со стула, отчего мне приходится сделать пару шагов назад. И чего так сразу кричит и нервничает? Я ведь даже еще рот не открыла.
— Или что, думаешь, распустила волосы, оделась прилично, и все, сможешь из меня веревки вить? Да не быть этому. Такие манипуляции на меня не действуют. Ты сейчас же выкинешь всю оранжерею из моей приемной и больше никогда не посмеешь нарушать правила. Поняла меня? Иначе уволю к лешему!
— Да что вы на меня так кричите? Не собиралась я манипулировать вами. Вы сами сказали, что, если продержусь две недели, смогу выбить себе комфортные условия. Вот и все. Срок вышел, а ваша серая гамма вводит в тоску и понижает работоспособность. Мне выть к концу дня хочется от этого кошмара. Ну, подпишите, пожалуйста, — быстро-быстро хлопаю ресничками, словно выдуть из него хочу все напряжение и непонятно откуда взявшуюся злобу.
Не узнаю его. Вот честно. Он никогда так на меня не рычал, да и на других подчиненных. Даже вчера, когда мы с Остапом обнялись, и он нас застукал. Еще и к внешности прикопался.
— Всему есть предел, Амина! – вы посмотрите, даже фамилию не перепутал. – И не надо строить мне глазки, не поможет, — выдает с презрением, не забывая в грудь пальцем тыкнуть. Ощутимо так. – Офис в непонятно что превратила за утро, вырядилась, как…
— Стоп, — резко кричу в ответ, задохнувшись от захлестнувшей злости.
Понимаю, что может сейчас сказать, и злюсь. Невозможный человек. Как с ним можно работать, если он меня не уважает? Я должна его побороть. Мне нужна эта работа, а он ко всему придирается. Словно ищет повод уволить.
— Я выгляжу красиво. Вы сами мне говорили, что здесь иначе не выжить. Я прислушалась к совету, — стараюсь говорить ровно и спокойно, но раздражение скрыть не получается. И пусть. – Что снова не так? Все стильно, прическа мне идет. Почему вы снова злитесь? Я всего лишь стараюсь соответствовать своему начальнику, чтобы ему не было стыдно перед партнерами. Разве это плохо?