Ботаник vs. Плохиш
Шрифт:
— Слезай давай! Не Дюймовочка же!
— Да пытаюсь я!
— Соколова! Чернышев! Что за цирк вы тут устроили!
После того, как над нами прогремел властный голос Регины Егоровны (именно так, никакого уточнения «любимая бабушка» в нем чувствовалось) мы расцепились буквально за секунду. Вскочили, выпрямились и встали по струнке смирно.
— Что за вандализм, я вас спрашиваю?! — Вот, мрак. Серпухова кричит. А значит, нам кранты. — Разве у вас задание было поломать это несчастное дерево на дрова.
Закусила губу, уставившись вниз, на свои убитые
— Простите нас.
Резко вскинула голову, взглянув на Влада. Он, конечно, не покрылся красными пятнами и заикаться не начал. Но взгляд, направленный на Регину Егоровну, был виноватый и смиренный, как у овечки, без вызова и наглого превосходства.
Интересно, не пытается дерзить ей, потому что Регину Егоровну даже некоторые учителя бояться (завуч, да еще такой принципиальный и строгий…) или же из-за того, что я тут стою? Я ведь в курсе, что его отец — наш новый директор…
— Ладно, — бабушка отвела взгляд, потерев указательным пальцем переносицу. Голос стал обычным, холодным и спокойным. — Родителей в школу вызывать не буду.
Вот тут я не смогла сдержать смешок.
— Смешно, Соколова?
— Нет, я…
Две пары глаз, а то и больше, судя как к нашему участку потихоньку стекались все остальные наши одноклассники, внимательно следили за мной и ждали внятного ответа.
Но не говорить же бабушке, что меня рассмешила не вся эта ситуация, или то, что она мою маму видит чуть ли каждый день — на минуточку, дочка же. А то, что папу Чернышева в школу вызывать не надо. Если маму только.
— Э… Анекдот вспомнила.
— Расскажи? — просиял любопытством Чернышев.
Блин, Влад. По лезвию ножа и так ходим…
Худое лицо бабушки заострилось еще больше — казалось, можно было порезаться не только прикоснувшись к ее скулам, но и просто глядя на них.
— Я тоже люблю анекдоты, — ответ был не таким, как я ожидала. — Хотите расскажу. Двое учеников вместо того, чтобы делать задание по полевой практике, занимались ерундой. И знаете, что с ними стало?
Мы синхронно помотали головой. Я уже представила два наших бездыханных трупа в ближайшей канаве: ледяной взгляд бабушки даже температуру вокруг остужал на градус точно.
— Они остались после уроков и решали пробные варианты ЕГЭ по математике, пока не набрали 80 баллов. Ой, простите. Это же не шутка. Никогда не умела их рассказывать…
— 80?! — даже несмотря на то, что я была неплоха в математике, слету больше 70-ти еще не набирала. Всегда запарывалась на каких-нибудь банальных вопросах и примерах.
— Для Вас Александра — 85.
— Да…! — хотела выкрикнуть что-то вроде «Да мы так до шестого вымирания в школе просидим!», но вовремя захлопнула рот. Взгляд Регины Егоровны ясно дал понять, что с ней сейчас лучше не спорить.
Остальная часть класса, наблюдавшая за нами — кто украдкой, кто в открытую — быстро рассосалась. Даже Кашернова перестала фоткать исключительно себя и принялась изображать фанатичную любовь к природе.
Бабушка повернулась, чтобы уйти. У калитки она остановилась.
— Надеюсь, Вы поняли, что я Вас имела в виду? — обернулась она, поправив очки на носу. — Жду Вас обоих после урока в «математике-2». И постарайтесь не опаздывать, если хотите попасть домой к ужину.
— Ну супер! — с рыком выдохнула я, потом повернулась, чтобы впечатать свой кулачок в плечо парня. Правда к рукам сила все еще не вернулась (плюс стресс, к тому же), и он даже не поморщился. — Это все ты! Можно было не усугублять ситуацию! Стоял бы и смотрел в землю… Что тебе стоило!
— Это ты захихикала. Да и, дерево и ребро не я сломал! — он тыкнул в меня пальцем, который мне захотелось вывернуть в обратную сторону.
— Какое ребро? — покосилась на березу. Он уже дереву погоняло дал?
— Мое. Ох! — школьный артист, до этого стоявший без каких-либо усилий, вдруг схватился за бок.
Закатила глаза.
— Не исполняй. Все с тобой в порядке.
— Откуда ты знаешь? Может, у тебя, супергёл, взгляд-рентген?
— По твоей роже все и так понятно.
Наклонилась, чтобы поднять учебник — чудом упавший в горсть сухой травы, а не в остатки почерневшего грязного снега, как все остальные мои вещи.
Язык чесался, чтобы предъявить Владу счет за химчистку, но не хотелось опять отбиваться от саркастических подач.
— Не забудь, ты мне должен 5 тысяч. На дерево я всё-таки забралась, — бросила, не оборачиваясь, тихо радуясь, что хоть форму переодела, и на остальные занятия пойду в чистом.
— Ага, уже расчехляю свою чековую книжку.
Некстати пронеслась мысль, что мы ни на сантиметр не продвинулись в описании окружающей флоры.
17
Обернулась.
Даже смотреть в это нахальное лицо не хотелось, но я заставила себя поймать взгляд его серых глаз. Такие серые… Смотришь — и ни к месту вспоминаются стихи поэтов…
Б-р-р…
Встряхнула головой, когда осознала, что слишком долго пялюсь в глаза парню, ни говоря не слова. А мне ведь всего лишь надо убедиться, что он меня услышит.
— Альбом заполним завтра, после уроков. Ты главное нафоткай на телефон все, что нужно, — махнула рукой из стороны в сторону.
— Два дня подряд оставаться в школе после уроков? — простонал он. — Лучше сразу кирпичом по башке, чтоб не мучиться. Давай, лучше ты ко мне завалишься, тем более что ты знаешь, где я живу.
— Э…! А почему сразу я!
— Ну хочешь я могу прийти к тебе.
Он пожал плечами так естественно и беззаботно, словно мы с ним чаи гоняли каждое воскресенье у меня дома. Едва не запустила в него еще живой справочник.
— Нет уж! Лучше сама все сделаю!
Достала телефон — но успела сфоткать только улику, доказывающую мой подвиг, завершившийся относительным провалом. Унылая береза с почти сломанной веткой, держащийся на одной жиле. Прозвенел звонок на перемену.
— Не утруждайся. Я уже все сделал.