Шрифт:
Евгений Щепетнов Ботаник
Пролог
Торопиться некуда. Апрель — тепло, солнце! Хорошо!
Дома меня никто не ждет, ни жены, ни детей…никого нет. Хоть сутками напролет гуляй. Или вообще исчезни — никто не поинтересуется, где ты, и что с тобой. Кроме электросетей и газовой компании — но им от тебя нужны только деньги, совсем не ты.
Ною? Ничуть. Констатирую факт. За свою долгую жизнь я хоронил товарищей, сослуживцев, просто знакомых, и прекрасно понимаю, насколько скоротечная наша жизнь, и как слабы мы перед Провидением. Грех жаловаться! Мне семьдесят лет, но я бодр, прекрасно себя чувствую — в отличии от многих
А семьи не нажил. Вначале это мешало работе — нелегал, который постоянно ходит по лезвию ножа — какая ему семья? Семья — это потом, когда выйдешь в тираж, когда получишь свою законную пенсию. Или когда тебя выпрут в народное хозяйство — так у нас это называлось.
Кем я служил? Трудно так сразу сказать…чистильщик? Наверное, так. Кто-то ведь должен подчищать дерьмо за облажавшимися коллегами. И кто-то должен делать то, что делал я.
Нет, не только убивать — хотя это очень важная составляющая моей работы. Уметь устранить негодяя всеми возможными и доступными методами — этому учат в Академии (как мы ее называли) в первую очередь. Но еще — ты должен соображать, должен уметь разобраться с ситуацией, и если возможно — не допустить смертей. Ну а если другого выхода нет…
С кем можно сравнить? Если только с ниндзя, но вообще-то эти самые ниндзя киношная сказка. Мы не умеем летать, не умеем колдовать. Но убивать умеем не хуже, чем эти самые голливудские киношные парни.
Когда к власти пришел мерзавец, помеченный каиновой печатью на башке, первое, что он сделал — это отдал приказ Бакатину уничтожить КГБ, и вместе с ним — силовые структуры ПГУ (Первое главное управление КГБ СССР, занималось внешней разведкой), справедливо полагая, что основная опасность для него исходит именно оттуда. Он верно сделал. Если бы нам отдали приказ убрать этого болтуна, он прожил бы не больше недели. Смерть от остановки сердца, или от почечной недостаточности — и никаких следов. Органические яды, в которых мы разбираемся более чем достаточно, разлагаются в организме за считанные минуты, не оставляя после себя ни малейшего следа — если не знать, как и что искать. Но такого приказа не было. А мы не убивали без приказа — если только не спасаем свою или чужую жизнь.
Мне было сорок два года, когда меня сократили, как и многих армейских офицеров. Я проходил по третьему уровню биографии — по самой первой версии числился полковником строительных войска. По второму уровню — специалист-силовик в ведомстве КГБ. Третий уровень, до которого не добрались агенты Бакатина, и материалы которого хранились в недрах ПГУ — настоящая фамилия, и все сведения обо мне, начиная с места рождения и настоящего имени, и заканчивая местом проживания, привычками и склонностями. Слава богу, эти документы были уничтожены моим непосредственным руководителем, начальником отдела генералом Ивашовым. С которым я потом сотрудничал долгие годы.
Выбросили меня в народное хозяйство как жестокие хозяева несчастного пса. Жри что хочешь, живи как хочешь. Небольшая пенсия, годная только для того чтобы оплатить коммунальные услуги, и более ничего. Если бы я и вправду был этим самым полковником из стройбата, туго бы мне пришлось. Но специалист моего уровня всегда найдет себе работу. Начались лихие девяностые, когда создавались и терялись огромные состояния, когда люди решали свои проблемы не обращаясь к правоохранительным органам, потому что не было ни права, ни этих самых органов, разложенных, развращенных шальными деньгами и тупостью власть имущих. Бандитизм, право сильного, деньги, которые решают все.
Да и кроме того — у меня имелись накопления, и очень даже неплохие. Двадцать лет в службе внешней разведки — часть денег шла на банковский счет, и не только в рублях. А кроме того…я знал местонахождение нескольких тайников, которые закладывались еще в советское время на случай войны и оккупации территорий. В этих тайниках было все, что нужно диверсанту и нелегалу — начиная с оружия и взрывчатки, и заканчивая золотыми изделиями и валютой многих стран. Кольца, перстни, золотые монеты — все, что можно легко и безопасно продать, все это имелось в закладках, и я знал расположение восьми из них. И мог воспользоваться содержимым в любой момент. И пользовался.
А потом на меня вышел генерал Ивашов. Бывший генерал Ивашов. Он нашел меня, хотя я и спрятался в провинциальном городе, оборвав все свои связи. Нашел, и предложил мне работу по профилю. Нет, не просто киллером, который устраняет всех, за кого хорошо проплатили. Насколько я понял, организация, которую создал Ивашов, была чем-то вроде небольшой военной компании— полугосударственной, получастной. Он принимал заказы и от частников, и от государственных структур, которые не хотели засветиться. Государственные структуры хотели избавиться от некоторых вредных личностей, прячущихся за рубежом, а еще — уничтожить особо зарвавшихся уголовных авторитетов, совсем уже потерявших берега. Этих убирали и в СНГ, и там, где их настигнут — мочили по сортирам.
Тут и Чеченские войны подоспели…работы было — море! И оплачивалась она не в пример выгоднее, чем тогда, когда я служил государству, будучи бравым полковником.
Что касается частников — тут было вообще океан работы. Начиная с устранения тех же зарвавшихся бандюганов, желавших выпить кровь у добропорядочного бизнесмена, способного заплатить за наши услуги, и заканчивая возвращением заложников, украденных чеченскими бандитами требующими выкупа.
По-настоящему я «вышел на пенсию» уже на седьмом десятке. Просто надоело. На кой черт мне рисковать, если денег у меня столько, что я их за всю оставшуюся жизнь не потрачу? Да и две дырки в организме, плюс три ножевых ранения доказали мне, что с годами реакция не становится лучше. После того, как отлежал в зарубежной клинике битый месяц, решил: все! Завязываю! О чем и сообщил Ивашову.
Генерал слегка расстроился, но только слегка. Явно он уже ожидал чего-то подобного. И в самом деле — сколько можно? До самой смерти валить этих подлецов? Нет, так не бывает. Сколько веревочке не виться…очень уж не хочется помереть раньше времени, или закончить свою жизнь где-нибудь на зоне. Что впрочем равносильно преждевременной смерти. Скорее всего, с зоны я уже не вернусь.
Вот и живу — тихо, спокойно…езжу на рыбалку, купил себе лодочку с мотором, домик в пригороде… Джип чтобы таскать прицеп. Живу — насколько меня хватит. Полюбил сельскую жизнь — неожиданно для себя увлекся садоводством. Навыписывал фруктовых деревьев, насажал — сливы, груши разных видов! Учусь прививать, учусь…созидать. Хватит только уничтожать! Теперь — только хорошее, только позитив!
Читаю книжки — все больше фантастику, в прошлой жизни мне было не до книжек. А теперь — как прорвало, глотаю одну за другой. Хорошо! Только иногда будто под ложечкой сосет — адреналина не хватает, что ли? Или неистребимое чувство справедливости говорит: «Вот взять бы, да свернуть башку этому толстомордому политикану! Чтобы сука думал, что говорит!» Жалко, что чистильщик не имеет права по своему пониманию убирать человеческий мусор — иначе он долго не проживет.
— Уйдите! Отстаньте от меня! — услышал девичий голос. Поморщился — вот этого только не хватало! Такой ясный апрельский день, солнце, все тает — и какие-то суки портят настроение окружающим!