Боттичелли

на главную

Жанры

Поделиться:
Шрифт:

Художник, вдохнувший поэзию в краски

Сандро Боттичелли (1445–1510), последний мастер итальянского Кватроченто, не принадлежит к когорте титанов Возрождения. Будучи современником многих из них, зная и изучая их творения, он оставался верным самому себе, ни на кого не похожим, стоящим особняком. С юным Леонардо да Винчи Боттичелли познакомился еще в годы ученичества в мастерской Андреа Верроккьо. Если все помыслы его младшего современника были устремлены к будущему, то Боттичелли целиком принадлежит прошлому Флоренции, в искусстве которой предпочтение всегда отдавалось рисунку и линии с ее плавным или стремительным ходом. На линейный ритм картин мастеров флорентийской школы живописи повлияли приемы ювелирного искусства, когда контуры словно обводились резцом гравера. Недаром сам Боттичелли

и его собратья по цеху – Верроккьо, Гирландайо, братья Поллайоло – начали свой путь учениками у золотых дел мастеров, освоив все премудрости их ремесла.

Его лучшие творения связаны с так называемым «золотым веком» флорентийского искусства во времена правления Лоренцо Великолепного и творчества сплотившейся вокруг Медичи группы гуманистов, поэтов, художников, скульпторов и архитекторов. Принесшие Боттичелли мировую славу «Весна» и «Рождение Венеры» представляют собой причудливую смесь античности и готики. В них налицо сознательный отказ художника от ренессансных принципов соразмерности и равновесия, от пространственных впечатлений, зависящих от угла зрения зрителя. Сюжет обеих картин был подсказан художнику его друзьями – философом-неоплатоником Фичино и поэтом Полициано. Здесь, как и во многих других его произведениях, Боттичелли интересует не то, что происходит на картине, населенной языческими божествами, а то, что творится в нем самом, в его душе. Например, в «Поклонении волхвов» и на одной из фресок Сикстинской капеллы Боттичелли дает в толпе персонажей собственное изображение. Но в обоих случаях он отрешен от происходящего и целиком погружен в свои думы.

Его меньше всего занимают перспектива и ее основополагающая роль для построения композиции, которую неустанно обосновывал флорентийский живописец Паоло Уччелло, прозванный современниками «магом перспективы». Для Боттичелли пространство и форма – это всего лишь образ, метафора, символ в его декоративно-изысканном обрамлении. Он был чужд каких-либо умозрительных схем и смотрел на мир исключительно через призму своего воображения. На его картинах появляются неестественно удлиненные фигуры, преисполненные возвышенной одухотворенности и несказанного очарования при всей их кажущейся хрупкости, ломкости и невесомости. Легкий бег нежных трепетных линий и их чарующая музыкальность, равно как периодическая смена ритма, лишают изображение статичности, придавая ему едва уловимое глазом движение в воображаемом пространстве и создавая удивительную атмосферу мечтательности и светлой грусти. Он был подлинным лириком, и появление любой новой его картины диктовалось внезапным порывом, всколыхнувшим его поэтическую натуру.

Каждый из флорентийских мастеров живописи XV века обладал ярко выраженной индивидуальностью, но всем им был свойствен единый язык – язык сердца. Боттичелли тоже выражал на нем свои чувства, сомнения, искания смысла жизни. Его сокровенные чувства читаются в загадочных ликах Мадонн и в причудливых изломах нежных линий, очерчивающих контуры. Достаточно вспомнить два его великолепных флорентийских тондо – «Мадонна Маньификат» («Величание Богоматери») и «Мадонна с гранатом», – чтобы убедиться, сколь велика их неизъяснимая колдовская притягательность.

Как никому другому, Боттичелли удалось возвыситься до идеала гармонической красоты, хотя в самой флорентийской действительности в последнее десятилетие века трудно было отыскать гармонию в канун грядущих потрясений. Именно тогда его образы начинают утрачивать жизненность, становясь все более аскетичными, и в нем еще сильнее проявляется тенденция к стилизации и архаике художественного языка. Этот резкий перелом во взглядах и мироощущении Боттичелли находит отражение в созданных им рисунках к «Божественной комедии» Данте, в которых проявилось противоречие между возвышенным полетом мысли поэта и метафизическим ее толкованием живописцем. Тогда же был написан широко известный портрет Данте – суровое лицо аскета, орлиный нос, плотно сжатые губы. Совсем недавно итальянские антропологи сумели восстановить подлинный облик автора «Комедии», черты которого оказались гораздо более мягкими. Так искусство Боттичелли в очередной раз вступило в спор с жизнью, изменяя ее в соответствии с идеальными представлениями художника.

В те годы с церковных амвонов Флоренции звучали страстные призывы монаха Савонаролы к всеобщему покаянию и забвению всего мирского

перед неминуемым светопреставлением. Настали мрачные времена разгула религиозного фанатизма, повергнувшие Боттичелли в уныние, о чем говорится в сохранившихся дневниках брата художника Симоне Филипепи. Как свидетельствует Вазари, вняв призывам Савонаролы, Боттичелли сам бросил в костер на площади несколько своих картин. Но еще большее потрясение в нем вызвала расправа над монахом-проповедником. Он впал в глубокую депрессию, и для его последних работ характерны схематизм и холодный колорит. Это особенно хорошо видно в лондонском «Мистическом Рождестве» и миланском «Оплакивании Христа».

После изгнания Медичи и восстановления республиканского правления искусство Флоренции переживает одну из самых блистательных страниц своей истории, когда в начале века там одновременно сошлись в творческом состязании Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, а на площади Синьории был воздвигнут микеланджеловский «Давид», ставший героическим символом всей эпохи Возрождения. Боттичелли был очевидцем всего этого, но последние годы его жизни отмечены трагическим разладом с самим собой и окружающим миром, мучительными метаниями между гуманизмом друзей-неоплатоников и религиозной патетикой Савонаролы.

Его творчество не вписалось в эпоху Высокого Возрождения, и о нем вскоре забыли. Имя художника мельком упомянул в конце XVIII века лишь аббат Ланци в своей «Истории итальянской живописи», описывая фрески Сикстинской капеллы. Видимо, «Весну» и «Рождение Венеры» он не понял, а потому вообще умолчал о них, хотя писал свой труд во Флоренции. Вероятно, по этой же причине в петербургский Эрмитаж не попала ни одна картина Боттичелли.

Он был открыт и возвращен к жизни во второй половине XIX века английскими прерафаэлитами, выступавшими против пошлости буржуазной культуры и бед, порожденных индустриальным обществом. Они ратовали за возврат к «искренности» и «наивной религиозности» средневекового и раннеренессансного искусства, найдя в Боттичелли свой идеал. Их идеолог Джон Рескин первым разглядел истинную ценность творений забытого мастера, смело назвав Боттичелли реформатором, подобным Лютеру, перевернувшим представления об истинной красоте и подлинной вере.

Переживаемый художником глубокий духовный кризис читается в его удивительной картине «Покинутая», где изображена одинокая женская фигура, полная печали, словно заключенная в каменный мешок. Пожалуй, до Боттичелли такого выражения отчаяния и трагического одиночества человека в мире мировая живопись не знала. Для состояния духа мастера в последние годы жизни весьма характерны настроения, выраженные Микеланджело в одном из его поздних сонетов:

Не ведаю, когда мой час пробьет, А жизнь прошла, как краткое мгновенье. Душа, презрев мирские искушенья, Томится, ожидая свой черед. Достигнув в подлости больших высот, Наш мир живет в греховном ослепленьи. Им правит ложь, а истина в забвеньи, И рухнул светлых чаяний оплот.

В России подлинный интерес к Боттичелли пробудился только во второй половине XX века. За прошедшие годы было издано немало работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных творчеству этого замечательного мастера. Но до сих пор не появлялась книга, где рядом с Боттичелли-художником вставал бы в полный рост Боттичелли-человек с его духовными исканиями, надеждами и разочарованиями. Такую книгу написал Станислав Васильевич Зарницкий (1931–1999) – давний автор серии «ЖЗЛ», создатель биографий Г. В. Чичерина и Альбрехта Дюрера. [1] Много лет проработав дипломатом в странах Западной Европы, он всерьез увлекся искусством эпохи Возрождения, посвятив ему несколько книг. Биография Боттичелли стала его итоговым трудом, работа над которым продолжалась буквально до последних дней жизни автора.

1

Зарницкий С. В. Чичерин. М., 1966 (совм. с А. Н. Сергеевым); Зарницкий С. В. Дюрер. М., 1984.

[5.0 рейтинг книги]
[8.3 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
Комментарии:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 21

Сапфир Олег
21. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 21

Книга пяти колец. Том 4

Зайцев Константин
4. Книга пяти колец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Книга пяти колец. Том 4

Не отпускаю

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.44
рейтинг книги
Не отпускаю

Брак по-драконьи

Ардова Алиса
Фантастика:
фэнтези
8.60
рейтинг книги
Брак по-драконьи

Князь

Мазин Александр Владимирович
3. Варяг
Фантастика:
альтернативная история
9.15
рейтинг книги
Князь

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Камень. Книга 4

Минин Станислав
4. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
7.77
рейтинг книги
Камень. Книга 4

Темный Охотник 2

Розальев Андрей
2. Темный охотник
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Охотник 2

Измена. Не прощу

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
4.00
рейтинг книги
Измена. Не прощу

Перерождение

Жгулёв Пётр Николаевич
9. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Перерождение

Право налево

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
8.38
рейтинг книги
Право налево

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Барон меняет правила

Ренгач Евгений
2. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон меняет правила

Мастер 7

Чащин Валерий
7. Мастер
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 7