Бой неизбежен!
Шрифт:
Поэтому между двумя флотами установилось состояние «вооруженного перемирия», однако адмирал Норт, который непосредственно отвечал за контроль Гибралтарского пролива, через который могли проходить французские корабли, потребовал разъяснить ситуацию. В тот же день он отправил в Адмиралтейство телеграмму:
«СРОЧНО
К моей 2356/3 на вашу 1400/5 и военного кабинета 75489 от 4 июля. Требуется разъяснение на случай, если французские корабли проследуют через Гибралтарский пролив».
Адмиралтейство ответило на следующее утро:
«СРОЧНО
На вашу 2014/5. Исключая Соединение Н. Исполнять параграф 3 моей 2005/4».
Однако это противоречило телеграмме военного кабинета от 4 июля, в которой губернатору давалось
«СРОЧНО
На вашу 0226/6. Депеша военного кабинета 75489/4 губернатору Гибралтара разрешает такие действия, чтобы помешать прохождению французских военных кораблей через пролив в зависимости от ситуации на море. Это противоречит параграфу 3 телеграммы Адмиралтейства 2005/4. Настоящим приказано патрулям в проливе разрешить проход французских кораблей, если они не совершают враждебных актов».
Их Лордства ответили рано утром 7 июля. Они постарались согласовать приказы военного кабинета и свои собственные. Расплывчатая последняя фраза телеграммы Норта была заменена детальной инструкцией, которую он просил. Теперь не оставалось никаких разночтений.
«СРОЧНО
На вашу 2025/6. Действия в отношении французских кораблей, проходящих Гибралтарский пролив, должны вестись в соответствии с параграфами 3, 4, 5 моей 2005/4. Форты Гибралтара должны помогать вам в выполнении этой инструкции. Военный кабинет запрошен на предмет подтверждения данной инструкции».
Следует отметить несколько моментов в этом обмене телеграммами. Прежде всего, каждый раз использовался гриф «Срочно», и от многократного повторения он потерял свое значение. Теперь телеграммы рассматривались как обычные. Во вторых, из депеш Норта ясно видно, что он считал именно себяответственным за положение в проливе и вокруг него. В-третьих, исключив Соединение Н из числа адресатов телеграммы 0226/6, Адмиралтейство показало, что будет руководить им отдельно от остальных кораблей, контролирующих пролив.
Далее Адмиралтейство дополнило свои распоряжения, отправив 8 июля новый приказ:
«ВАЖНО
Французские подводные лодки в подводном положении или одиночные лодки в надводном положении должны считаться вражескими».
12 июля последовали новые уточнения после того, как верхи наконец-то определились с будущей политикой в отношении Франции. Это уточнение имеет очень большое значения для понимания всех последующих событий, потому что Норт и Сомервилл поняли его совершенно иначе, чем Адмиралтейство. Процитируем этот документ:
«ВАЖНО
К моей 2005/4 не всем адресатам и моей 1357/8.
a. «Ришелье» в данный момент нейтрализован, а «Жан Бар» не может быть достроен еще очень долго даже при работах на верфи-строителе.
b. Дальнейшее поддержание напряженных взаимоотношений между французским флотом и нами крайне нежелательно и может привести к войне с этой страной.
c. Правительство ЕВ поэтому пересмотрело свою политику в отношении французского флота и решило не предпринимать никаких дальнейших действий в отношении французских кораблей в колониальных и североафриканских портах. Однако мы должны сохранить право атаковать французские корабли, если они направятся во вражеские порты. В отношении подводных лодок мы должны следовать правилам, которые были приняты на Нионской конференции и которые действовали в настоящей войне в отношении итальянских подводных лодок, когда эта страна еще оставалась нейтральной. Эти правила гласят: 1. подводная лодка, обнаруженная в подводном положении за пределами определенных зон, будет считаться вражеской; 2. подводные лодки на поверхности за пределами тех же зон будут считаться вражескими, если их не сопровождают французские надводные корабли.
d. Желательно, чтобы основные направления этой политики, как они изложены в параграфе «с» были доведены по каналам флота до французского адмиралтейства.
В зависимости от дальнейших инструкций следует быть готовыми атаковать при встрече французские корабли, но не следует, повторяю, не следует стрелять первыми».
Но 12 июля последовала поправка к данной телеграмме:
«В настоящий момент французские корабли, находящиеся под контролем французского правительства, должны считаться военными кораблями нейтральной страны в случае приближения к обороняемому порту».
Сторонники Норта вполне резонно утверждают, что важнейшей фразой параграфа «с» данной телеграммы является: «Мы должны сохранить право атаковать французские корабли…» Однако она не является приказомНорту атаковать французов, хотя Адмиралтейство позднее настаивало именно на такой трактовке. Снова начались разночтения. Вероятно, военный кабинет полагал, что такое заявление ясно даст понять французам: англичане не допустят подобных передвижений, и в случае попытки выполнить их они встретят противодействие силой. В качестве угрозы это заявление сработало. По крайней мере, французы никогда его не оспаривали и не пытались совершить ничего подобного. Но такое моглослучиться, и Норт был обязан с этим считаться. Именно поэтому Адмиралтейство полагало, что его гнев совершенно справедлив.
Норт немедленно передал телеграмму британскому генеральному консулу в Танжере для передачи французскому адмиралу Оливье, чтобы тот был в курсе новых намерений англичан.
«СРОЧНО
Пожалуйста, постарайтесь как можно быстрее доставить следующую телеграмму адмиралу Оливье тем способом, который вы сочтете наиболее подходящим для ослабления имеющегося напряжения. В то же время, если французские власти не дадут публичных заверений, рекомендуется тайно разгласить содержание этой телеграммы в Касабланке максимально широко.
Я уполномочен моим правительством информировать вас о его намерении не предпринимать дальнейших действий против французских кораблей в колониальных и северо-африканских портах.
В связи с этими заверениями я желал бы добавить, что никто более Королевского Флота не сожалел о болезненных, но необходимых мерах, принятых в Дакаре и Оране. Мы не забудем, что еще совсем недавно Франция была нашим союзником и нашей единственной целью является разгром Германии, нашего общего врага».
10 июня Италия вступила в войну, и это резко повысило важность противолодочной завесы в проливе, организация которой стала одной из главных задач кораблей под командованием Норта. Итальянцы вскоре решили попробовать надежность британской обороны, и 5/6 июня из Кальяри вышли 2 подводные лодки, чтобы попытаться прорваться в Атлантику. 13 июня «Финци» незаметно прошла проливом и некоторое время крейсировала в районе Канарских островов. 6 июля она прошла пролив в обратном направлении и 13 июля вернулась в базу. Второй лодке повезло меньше. 14 июня «Капеллини» была обнаружена и атакована одним из траулеров, подчинявшихся Норту. К охоте подключился эсминец «Рестлер», и поврежденная лодка была вынуждена искать убежища в нейтральной Сеуте, где простояла с 15 по 24 июня. После этого она выскользнула из порта и вернулась в Кальяри.
Пройти через пролив в подводном положении оказалось вполне возможно даже для больших итальянских лодок. Когда это выяснилось, немцы начали требовать помощи от своего союзника. Летом 1940 года Германия имела слишком мало готовых подводных лодок, хотя уже началось выполнение обширной кораблестроительной программы. Зато Италия начала войну, имея в составе флота более 100 подводных лодок. Поэтому был подготовлен план создания в Бордо базы итальянских подводных лодок, и 1 сентября эта база BETASOM действительно была организована. Первая волна из 8 лодок вышла в путь с 27 августа по 6 октября, и все они прибыли в Бордо, благополучно преодолев Гибралтарский пролив. Вскоре итальянцы начали действия в Атлантике.