Бой
Шрифт:
– Плохо?
– сказал Андрей.
– Плохо.
– Как же я буду биться?
Борис возился с компрессом. Андрей тяжело дышал и морщился. Он отвернулся к бревенчатой стене. Пот выступил на лице и на голове, под волосами. Было здорово больно.
– Готово, - сказал Борис.
– Теперь готово.
Он положил на подушку забинтованную ногу и покрыл одеялом.
Андрей тяжело дышал. Не поворачивая головы, он лбом прислонился к стене. Круглое гладкое бревно с продольной трещиной посредине показалось
– Хочешь молока?
– сказал Борис.
– Холодное.
– Нет.
Андрея тошнило от боли. Вдруг ему показалось, будто рот его полон молока и вкус молока отвратительный. Он проглотил слюну и закрыл глаза.
– Как же ты будешь биться?
– сказал Борис.
Перед глазами Андрея двигались красные светящиеся круги. Некоторые из них были большие, очень большие, и они медленно поворачивались, а некоторые были маленькие, крошечные, как точки, и они крутились, крутились, крутились без остановки.
– Как же ты будешь биться?
– сказал Борис.
Андрей открыл глаза. Круги и кружочки исчезли. Только в самом углу левого глаза дрожало, дергалось что-то, чего никак нельзя было разглядеть.
Андрей повернул голову.
Борис раздевался. Он стоял посреди комнаты. Он был гол до пояса. Бросив свитер на стул, он нагнулся и стал расшнуровывать ботинки. Он снял правый ботинок, внимательно осмотрел его и бросил на пол. Тяжелый ботинок громко стукнул. Андрей молча отвернулся к стене.
Борис снял второй ботинок и осторожно поставил его под кровать.
– Ты слышишь, Андрей?
– сказал он.
– Я спрашиваю тебя: что ты думаешь о бое?
Андрей попробовал закрыть глаза, но сразу раскрыл их - красные круги неистово вертелись, росли, становились огромными и лопались, превращались в крошечные точки. Некоторое время Андрей лежал не двигаясь и глядел на стенку. Потом он услышал негромкий, мерный свист и обернулся.
Борис в черном трико, в легких башмаках и в свитере прыгал со скакалкой. Он подпрыгивал короткими частыми прыжками, и скакалка со свистом пролетала под ступнями его ног. Слегка согнутые в локтях руки оставались неподвижными, и корпус не двигался. Только кулаки резкими движениями вращали скакалку.
Борис начал прыгать по очереди то на левой, то на правой ноге, и снова на обеих ногах, и опять на одной ноге. В частом и четком ритме, как бы слившись со свистящей скакалкой, Борис двигался по комнате и поворачивался вокруг. Он ровно дышал. Лицо его было серьезно и сосредоточенно.
Заметив, что Андрей смотрит на него, Борис подпрыгнул выше и повернулся спиной к Андрею. Теперь Андрей видел, как легко вздрагивали мышцы на лопатках и икрах Бориса. Скакалка свистела.
– Ты не сможешь, - сказал Борис не оборачиваясь. Он прыгал на левой ноге, правая была вытянута вперед.
– Не сможешь биться.
– Пожалуй, что так, - тихо ответил Андрей.
– Пожалуй, не смогу...
– Биться надо.
– Борис перепрыгивал скакалку, высоко вскидывая колени, будто бежал на месте. Скакалка свистела.
– Биться обязательно надо.
– Черт знает как обидно.
– Андрей говорил быстро. Ему вдруг захотелось много говорить.
– Черт знает как обидно. Я стоял слишком прямо, и потом поворот получился резче, чем я думал. Меня бросило вперед. Если бы я не пытался удержаться, ничего не случилось бы, но я старался устоять во что бы то ни стало...
– Он готовился.
– Борис снова прыгал мелкими, быстрыми прыжками, тесно сдвинув щиколотки.
– Он готов. Он в хорошей форме.
– Я никогда не думал, что остановка может быть такой внезапной и что может так сильно рвануть. Понимаешь, я стоял на вытянутых, на прямых ногах, и меня швырнуло вперед и вниз, и вся сила пришлась на связки. Меня просто оглушило в первый момент. Уже позже стало больно. Здорово больно...
– И сейчас?
– Борис тремя короткими прыжками повернулся вполоборота к Андрею.
– И сейчас больно?
– Больно. Только, конечно, не так здорово, как сначала, но все-таки болит, проклятая. Ты двигаешь руками в локтях. Держи руки совсем неподвижно. Работай только кистями.
– Так?
– Так лучше. Биться я не смогу.
– Это черт знает как обидно. Он в хорошей форме.
– Борис прыгал на правой ноге, потом сказал, отворачиваясь от Андрея: - Он будет кричать, что ты струсил...
Андрей сбросил одеяло и сел на кровати. При этом он пошевелил больной ногой и негромко вскрикнул.
– Не в этом дело, - сказал он.
– Конечно, - сказал Борис.
– И потом ему все-таки придется биться, - сказал Андрей.
Борис прыгал, наклонив голову набок, его ноги мягко и равномерно подкидывали его тело вверх, быстро пружинили и, отталкиваясь от досок пола, снова подкидывали вверх неподвижное и ненапряженное тело.
– Ему придется выдержать бой, - сказал Андрей. Он говорил очень громко.
– Ему придется биться, и бой будет такой, что он его как следует запомнит. Бой будет настоящий. Бой должен быть настоящий, и бой должен ему принести поражение.
Борис все улыбался и убыстрял темп. Скакалка носилась над его головой, слегка щелкала по полу, свистела все чаще и чаще. Отрывисто, чтобы не нарушать ритма, он сказал:
– Глупости.
– Нет! Он проиграет!
– крикнул Андрей.
– Должен проиграть!
– Как? А нога?
– Черт с ней, с ногой! Черт с ней, понимаешь, с ногой. Важно, чтобы наша команда выиграла, и мне плевать на мою ногу? Понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Дурак.
Борис прыгал, как бешеный.