Боярич
Шрифт:
— Да уж… — Кажется, сосед совсем не рад такому повороту нашей беседы. — Ирина Михайловна, сегодня за обедом, опять о тебе справлялась.
— Какая трогательная забота. Передайте ей мое почтение и благодарность, Владимир Александрович…
— Ёж, ну натуральный ёж. Только что иголок нет. — Со вздохом заметил мой собеседник.
— Ничего, тренер, дайте срок, вырастут… а там и за когтями-клыками дело не заржавеет. — Откликнулся я и почувствовал, как напрягся сидящий рядом человек.
— А ты изменился, Кирилл. — Доверительным тоном заметил Владимир Александрович, мгновенно пряча сущность СБ-шника за маской тренера и учителя. — Вырос,
— Вряд ли, скорее, просто устал. — Я открыл глаза и, повернув голову к собеседнику, спросил. — А что, это плохо?
— Хм… Вырос-вырос, Кирилл Николаевич. Впору об эмансипации задуматься. — Старательно натягивая беззаботную улыбку на лицо, проговорил тренер. Вот только глаза у него слишком уж серьезные.
И я рискнул. Кирилл называл это: «тронуть Эфир», я же всегда говорил: «напрячь чуйку». Но смысл один, и действо это мне знакомо давно и очень хорошо… «Принюхавшись» к моему визави, я учуял только легкое одобрение в его эмоциях, что уже радовало. Но еще лучше было другое… боль, та самая жуткая головная боль, что в последнее время терзала мое тело Там, едва мне стоило воспользоваться своими умениями, здесь отсутствовала напрочь. А само действие, требовавшее раньше довольно серьезного усилия, теперь казалось естественным и простым… словно кружку воды выпить.
— И куда мне с этой самой эмансипацией потом деваться? Не-ет уж, Владимир Александрович, пусть все остается, как есть. Здесь, я дома. — Вот только в Эфире, я толкнул ему… хм-м эмоцию, не эмоцию… скорее образ окрашенный пониманием и согласием.
— Да правильно, правильно. Дом, есть дом. Это я так, на тему твоей взрослости высказался. — Тут же хмыкнул Владимир Александрович и, словно спохватившись, вытянул из кармана брюк широкий серебряный браслет. — Вот! Я ж чего пришел. Сам не раз у медиков гостевал, помню как тут скучно бывает. А Иннокентий Львович сказал, что тебе уже читать можно. Держи, уж извини, в твоей комнате взял. Хорошая библиотека у тебя там, кстати, подобрана. — Постучав по краю протянутого мне браслета, заметил тренер.
— Ох, вот за это спасибо, Владимир Александрович! — Искренне благодарю собеседника, прилаживая на запястье браслет и судорожно пытаясь вспомнить принципы управления здешним аналогом планшета и мобильника в одном флаконе.
— Да не за что, Кирилл. Я, кстати говоря, скинул тебе на браслет восстановительную программу. Пока окончательно не придешь в норму, будешь заниматься по ней. — Поднимаясь с лавочки, улыбнулся тренер. — Не скучай. Иннокентий Львович обещался выписать тебя уже через пару дней… А мне, извини, пора. Дела-дела, заботы.
Разобраться с управлением браслетом оказалось не сложнее, чем с обычным мобильником. Несколько рун, выгравированных на внешней его стороне, при касании активируют полупрозрачный экран, размер и расположение которого в воздухе можно менять одним движением руки, на которой находится браслет. Для окружающих, кстати, экран невидим. Меню и пиктограммы также реагируют на прикосновение. Есть и возможность вызова клавиатуры… вот только с ней придется повозиться. Это не знакомая и понятная QWERTY, а нечто другое. Совершенно иное расположение знаков, тройная раскладка: кириллица, латиница и… рунная, больше всего похожая на сильно модернизированный Футарк, если я не ошибаюсь, конечно.
Ну да ладно, с этим можно разобраться и позже, а вот то, что интересует меня сейчас… Бегло пробежавшись по каталогу, нахожу последнюю созданную папку. «Российское законодательство». Ничего примечательного в названии нет, но… я-то знаю, что Кирилл никогда не интересовался юриспруденцией, так что… открываем.
Углубившись в чтение, я и не заметил, как подкрался вечер и, лишь сгустившиеся сумерки и возникший рядом со мной хозяин медблока, заставили меня отвлечься от вороха документов.
— Кирилл, сколько можно тебя ждать? — Доктор попытался изобразить негодование, но… с его-то добрейшей круглой физиономией, попытка заранее была обречена на провал.
— Прошу прощения, Иннокентий Львович, зачитался. — Покаялся я, поднимаясь с лавочки. Доктор внимательно следил за моими движениями, готовый подхватить падающее тело в любой момент и, когда я утвердился на ногах, удовлетворенно кивнул.
— Ну что ж, чтение, дело хорошее, но не в такой же темноте, Кирилл. — Заметил целитель, когда мы входили в медблок. — Можно же было, хоть свет на веранде включить… Ладно. Давай-ка, в процедурную. Потом ужин… и в койку.
Глава 4. Знакомство с… или, ну его все на…
Двух дней мне вполне хватило, чтобы разобраться с подсунутыми начальником СБ документами. Там было на удивление много интересных вещей, и некоторые из них вызвали у меня целый ворох вопросов. Например, если пакет документов об эмансипации был понятен, то выдержки из законодательства, касающиеся наследственного права, заставили меня хорошенько задуматься. Почему-то я, следом за тем Кириллом, решил, что раз отец не наследует главенство в роду Громовых, то у него и собственности никакой нет. Жили мы всегда в домах принадлежащих роду, ездили на автомобилях с родовым гербом… логично было предположить, что собственного имущества, кроме разве что личных вещей, у моей семьи не было. По крайней мере, это было логично для четырнадцатилетнего паренька. Но вот подборка копий кое-каких частных документов, статей и комментариев к ним, сделанная Владимиром Александровичем, намекала на совершенно другое положение дел. И это… напрягало.
Казалось бы, с какой вообще стати, я, пусть и частично, но доверился начальнику службы безопасности имения «Беседы», боярскому сыну рода Громовых, второму человеку в иерархии, если не брать в расчет кровных родовичей? Вот только… я помню слова, сказанные им у окна медбокса, где в противоожоговой ванной плавало тело Кирилла Громова. Точнее, помнил их сам Кирилл, а мне его знание, вроде как, по наследству досталось. Ума не приложу, как парень мог их услышать, находясь в коме, за звуконепроницаемым стеклом бокса. Но факт, услышал и… воспользовался советом, данным ему тренером.
В общем, если прежний Кирилл кому-то и доверял хоть чуть-чуть, среди своего окружения, это несомненно был Владимир Александрович Гдовицкой. Конечно, не лучшая рекомендация, но за неимением гербовой, как говорится… Да и не собираюсь я верить каждому слову начальника службы безопасности. Своя голова, как-никак, на плечах имеется.
Из медблока я выходил вполне выздоровевшим, хотя легкая слабость все еще давала о себе знать. Нет, все-таки, здешние медицинские техники, это что-то…
Комната Кир… в общем, комната встретила меня беспорядком, пылью и спертым воздухом. Чего, впрочем, следовало ожидать. После столь долгого отсутствия-то, ничего удивительного. Пришлось отложить планы по началу тренировок согласно выданной Гдовицким программы, и приняться за уборку.