Боярин
Шрифт:
– Фома! – грозно зарычал бородач с топором. – Кто тебе, паскуднику, дозволил?
– Закрой пасть, Лука, – зло ощерился коротышка.
После этих слов в позициях, занимаемых мужиками, произошли существенные изменения. Даже те, кто не обращал внимания на странного пришельца, спокойно занимаясь потрошением убитых татар и разбором наваленного в беспорядке барахла в повозках, оставили свое увлекательное занятие, подтягиваясь к спорщикам.
Судя по всему, защитник Андрея имел меньший авторитет в этой стае волков. За Фомой пошла большая часть ватажки. Сорок на двадцать. Неважнецкий расклад. Это понимали все, но мужики, вставшие на сторону Луки, не выказывали страха.
Андрей получил короткий тычок в бок.
– Саблю вынь! – хриплым, простуженным голосом сказал обладатель иссиня-черной бороды.
Андрей, все еще не отойдя от шока, медленно обнажил саблю, перекладывая клинок в левую руку, а в ладонь правой руки удобно легла рукоять пистолета. Второй раз он наступил сегодня на те же грабли. Сначала татарин повел себя очень агрессивно, теперь вот местные мужики не испугались странных смертей татар и с ходу попытались лишить его жизни. Что-то тут не складывается. Очень странная реакция у аборигенов на незнакомца.
В это время трое молодых парней освободились от пут, вооружаясь чем попало, кто ножом, кто косой-горбушей, а один так совсем взял в руки мотыку – деревянную лопату, окованную железом. Появление мальцов на стороне соперника Фомой было встречено презрительным плевком под ноги.
– Ну что, Лука, поговорим? – в голосе щербатого Фомы явно чувствовалась угроза.
– Ватаманом захотел стать? – ответил с издевкой ватажник.
Лука вел себя абсолютно спокойно, несмотря на численное меньшинство своих сторонников. Мальцы, вставшие на его сторону, погоды не делали. Против опытных воинов они не выстоят.
– А коли и захотел, то что? – Фома с вызовом смотрел на Луку. – Давай так, кладете железко на землю, и чтобы я вас больше не видел. Баб мы себе заберем, а этого, – кивок в сторону Андрея, – можете забрать. Токмо порты пусть сымет, – сделал предложение разбойник.
В этот самый момент двое разбойников, стоявшие чуть в стороне от своего предводителя, размахнувшись, бросили топоры в единственного лучника среди всей честной компании. Чью сторону примет единственный обладатель лука, было не совсем понятно, так как стоял он наособицу от всех. Как стрелец умудрился остаться в живых, извернувшись от летящего в него железа, Андрей так и не понял, но лучник обладал великолепной реакцией – это факт.
Но он уже забыл о лучнике, на него самого напали сразу двое, один с коротким копьем, другой с огромным топором. Андрей застрелил обоих не задумываясь. Рядом с ним люди убивали друг друга с таким остервенением, что происходящая на берегу бойня казалась нереальной. Но кровь лилась настоящая. Андрей расстрелял всю обойму. Ни разу не промахнулся. Сначала имело место замешательство, он не знал, кто из увлеченно калечивших друг друга мужиков враг, а кто «свой». Но быстро сориентировался: с кем дрались мальцы, тот и враг, подлежащий уничтожению. Лишь однажды вышла ошибочка, он прострелил плечо мужичку с мечом, а его противник, опустив топорик на голову раненого, набросился на паренька с лопатой. Он еле успел исправить ошибку, пристрелив залитого кровью безумца, потратив на него аж четыре последних выстрела.
Андрей попятился назад, стараясь оказаться как можно дальше от схватки. Но вдруг в мозгу переклинило, и он, сам не узнавая себя, бросился в самую сечу, успев полоснуть саблей по широкой спине зачинщика ссоры. Фома еще смог обернуться, с ненавистью глядя на своего убийцу. Сабля Андрея описала полукруг и с легким свистом опустилась на шею Фомы. Андрей замер, ничего не понимая. Клинок прошел сквозь шею, не чувствуя препятствия, а Фома продолжал смотреть на Андрея широко открытыми глазами. Через несколько ударов сердца ноги разбойника подкосились, а голова плавно съехала по косому срезу и упала на землю.
Над местом схватки раздался громкий крик. Кричал Лука, высоко подняв отрубленную голову Фомы. Сражение прекратилось так же быстро, как и началось. Андрей не верил собственным глазам. Все, кто мог стоять на ногах, как ни в чем не бывало собирались вокруг Луки. Сначала робко, затем все сильнее раздались крики:
– Любо! Любо! Луку – в ватаманы!
Андрей было подумал, что он сошел с ума, но нет, все происходило наяву. Рана на лбу настоящая, и боль настоящая. Еще сильно прихватило живот. Убивать ему приходилось и раньше, но снайпер видит врага на расстоянии, а сегодня Андрей впервые убил. Да что там убил, он убил человека зверским образом: отрубил ему голову. Блевать совсем не хотелось, а вот опорожниться – даже очень.
– Вот и славно. Выбрали ватамана, – удовлетворенно сказал владелец лука и стрел, которых в его колчане заметно поубавилось после стычки.
Андрей не стал больше терпеть, бегом припустил за телеги, на ходу развязывая тесемку на штанах и пытаясь расстегнуть пуговицу. Как на грех, пуговица не хотела вылезать из петли, Андрей с силой рванул, вырывая злосчастную пуговку вместе с куском ткани. Уф-ф, успел.
Когда к нему вернулась способность мыслить, его взору предстала совершенно мирная картина. Разбойнички оказывали посильную помощь раненым ватажникам, а Лука, читая короткую молитву, добивал безнадежных. Андрея словно не замечали, стараясь не приближаться к нему близко, обходя стороной. Довольно странное поведение.
– Эй! Парень! Поди сюда, – позвал Андрей паренька, перерезавшего путы остальным пленникам.
– Я? – с испугом спросил тот, передавая нож как две капли похожему на него пацану.
Андрей заметил, что парни уже успели обуть ноги в кожаную обувку. А ведь во время избирательной кампании они, как все выборщики ватамана, были босиком.
– Ты. Ты, – дважды повторил Андрей. – Как звать тебя?
– Семен, – степенно представился парнишка.
– Там в лесу я лошадей оставил. Приведи сюда, если нетрудно, – вежливо попросил Андрей.
– Так я мигом, – пацан шустро сиганул в сторону леса.
– Сам-то кто будешь? – вопрос избранного что ни на есть самым демократическим путем ватамана разбойничков заставил Андрея вздрогнуть от неожиданности.
– Князь заморских земель я, – нагло соврал Андрей.
– Князь? – недоверчиво переспросил Лука. – Уж очень удивился такому ответу ватажник.
– Не похож? – Андрей нервно рассмеялся. Сказывалось нервное перенапряжение. Как-никак он отправил на тот свет четырнадцать человек. Повстречавшегося ранее татарина можно не считать, Андрей не виноват в его смерти. Ватажник предпочел не заметить нервозности Андрея, отвернувшись в сторону. Дождавшись, когда Андрей успокоится, он деловито продолжил: