Боярские дворы
Шрифт:
Что касается «Острова», то хотя время почти полностью стерло его следы, обойти вниманием их нельзя: слишком велика роль этого уголка в истории Арбата. Речь идет о построенном здесь Крестовоздвиженском монастыре, «иже зовется на Острове». Впервые упомянутый в описании Москвы 1547 года, возникнуть он мог гораздо раньше, как предполагается, на дворе любимца московского князя Ивана III – Ивана Головы, одного из родоначальников, по женской линии, рода Романовых.
Все началось с того, что потребовалось обновление построенного в 1326 году кремлевского Успенского собора. Спустя 125 лет после его освящения собор пришел, по свидетельству современников, в полную ветхость и держался
Уже через несколько месяцев необходимые средства удается собрать и объявить, по существующему в Москве порядку, торги на строительный подряд. Выигрывал тот, кто предлагал самую низкую цену. На этот раз подряд получили Иван Кривцов и Мышкин. Наблюдать за работой было поручено Ивану Голове и Василию Ермолину, автору когда-то украшавших Спасскую башню деревянных скульптур – «болванов», одетых в стрелецкие суконные однорядки.
Московский Кремль. Успенский собор. 1475–1479 гг.
Однако согласия между руководителями достичь не удалось – произошла, как свидетельствовал летописец, большая «пря». Ермолин отстранился от строительства. Иван Голова остался один.
К маю 1474 года собор был возведен до сводов, когда неожиданно рухнула вся северная стена, половина западной и к тому же опорные столбы. Несомненно правы эксперты из числа русских строителей, признавшие применявшуюся известь недостаточно вязкой – «неклеевитой». Верно и то, что в роковую для собора ночь Москва пережила землетрясение: «трус во граде Москве... и храмы все потрясашася, яко земля поколебатися».
Но, сделав заключение о причинах трагедии, славившиеся своим строительным мастерством псковичи уклонились от предложенной им перестройки собора. Великий князь решил отправить к венецианскому дожу своего посла Семена Толбузина с особым поручением – найти самого опытного строителя в Италии, по выражению документов, «мастера камнесечной хитрости». Выбор поддержанного дожем посла пал на широко известного инженера и архитектора из Болоньи Аристотеля Фиораванте. Итальянскому специалисту было предложено фантастическое по европейским меркам жалованье – 2 фунта серебра в месяц. Таких трат не мог себе позволить ни один из европейских государей. В марте 1475 года зодчий приехал в Москву. Иван Голова оказался с ним один на один.
На первых порах на москвичей самое сильное впечатление производит подход Аристотеля к работе. Он наотрез отказывается использовать сохранившиеся части собора. С невиданной быстротой они исчезают, уступая место превосходно организованной строительной площадке. За Андроньевским монастырем, в Калитникове, Фиораванте организует кирпичный завод и на нем производство нового по форме и очень твердого после обжига кирпича.
Архитектор вводит новую рецептуру и технологию производства извести, также отличавшейся редкой прочностью. Он делает фундамент глубокого заложения, а при возведении стен использует смешанную кладку – кирпича и белого камня. Блоки белого камня вводятся для большей прочности в перевязи стены. И при всем том Аристотель не делает из своих новшеств никаких секретов. Напротив – он чуть не насильно, при деятельной помощи Ивана Головы, обучает им местных строителей.
Но посвящать все свое время строительству
Успенский собор. Внутренний вид.
В летописи семейства Ховриных это было лишь одно из многих полезных для Москвы деяний. Известно, что сразу после Куликовской битвы поступил на службу к московскому князю грек Степан Васильевич, по одним сведениям, князь, по другим – владелец Балаклавы и Мангупы. Во всяком случае, располагал «нововыезжий грек» большими средствами и сразу занял при московском князе видное место. Имел Степан Васильевич прозвище Ховра. Его сын Григорий Степанович известен тем, что построил в московском Симоновом монастыре каменную соборную церковь Успения, самую большую в городе после кремлевских соборов. Строительство закончилось в 1405 году, и с тех пор монастырь стал родовой усыпальницей ховринской семьи.
А вот в 1434 году на земле нынешней Арбатской площади была одержана московским войском победа над крымским ханом Улу-Мухаммедом. И далась эта победа совсем не просто.
Сначала дрогнули москвичи, хоть и начальствовал над ними талантливый полководец князь Юрий Патрикеевич. Стали отступать.
И тогда живший в Крестовоздвиженском монастыре слепой инок Владимир Ховрин, которого лишили зрения враги великого князя Василия II Темного, попросил облачить его в доспехи, вложить в руки двоеручный меч и направить в сторону неприятеля. Инок-слепец начал с такой силой вращать над головой страшный меч, с таким «великим озлоблением» врубился в конный строй противников, что проложил настоящую просеку из порубленных и обезглавленных врагов. Отчаянно ржали кони, кричали от ужаса люди, увидевшие в Ховрине «Божьего воина». Московские войска оправились и бросились на татар.
В возникшей сумятице татары были смяты и обращены в бегство. Они кинулись обратно, к броду через Москву-реку, бросая по пути обоз, пленных и награбленное добро. Многие были захвачены москвичами и... обращены в православие. Десятками их обвязывали общей веревкой и загоняли в реку для крещения. Вряд ли многие приняли навязанную им таким путем новую веру, но верно и то, что несколько семей позднее осталось на службе у московского государя. Благовест с колокольни Крестовоздвиженского монастыря сообщил горожанам о великой победе.
Еще не раз москвичам довелось слышать знакомый колокольный голос. В 1471 году именно у Арбатских ворот происходит торжественная встреча московского войска, вернувшегося с берегов озера Ильмень, где одержали они победу у речки Шелонь. Здесь же пройдет торжествующий Иван Грозный после сражения под Лопасней, где отказался московский царь вернуть ранее присоединенную к его владениям Казань. К тому времени Арбат в своем отрезке от Троицких ворот Кремля до нынешней Арбатской площади заметно благоустроился. Напротив Крестовоздвиженского монастыря расположились дворы деда полководца Дмитрия Михайловича Пожарского – князя Федора Ивановича и Шереметевых.