Боярский Сын. Рождение
Шрифт:
— Она моя по праву!
— Право у тебя есть на жизнь, слово, свободу, смерть, в конце концов, но у тебя нет прав на человека.
Последняя нить Аркана вплелась в печать. И лед мгновенно порос сотней игл, которые были окружены воздушным щитом.
Иглы пробили стопы Юсупова, выйдя наружу с внешней стороны, дробя кости и разрывая ткани.
Не было смысла бить противника по прямой таранными ударами — его корпус был прекрасно защищен, а вот ноги он защищать не стал, за что и поплатился…
Юсупов взвыл, падая на колени и ломая лед.
—
Первым звуком была полнейшая тишина. Потом раздались первые хлопки. Императрица тихими редкими хлопками ознаменовала окончание дуэли. Постепенно зал заполнился шумом аплодисментов.
— Поздравляю, юноша, вы отлично справились. И нажили себе очень серьезного врага. — Алтынов незаметно подошел со спины.
— Спасибо, Максим Анатольевич, но не думаю, что княжич Юсупов слишком страшный враг после такого позора.
— Здесь вы правы, Волков, но я говорю не конкретно о данном юноше. Я говорю о главе рода Юсуповых.
И тут только до меня дошло — в какое дерьмо, на самом деле, я вляпался…
[1] Личный врач императорской фамилии. Последние триста лет звание лейб — лекаря передавалось по наследству среди глав рода Долгоруковых, так как они считались и являлись сильнейшими лекарями на территории всей Российской Империи.
Глава 8. Семейные узы
Санкт — Петербург, поместье рода Долгоруковых, спустя две недели после дуэли Волкова и Юсупова
Кабинет князя Долгорукова Андрея Павловича был выполнен в английском стиле. Ему нравилось все английское. Стиль одежды, стиль жизни, архитектура, этикет, манера общения, алкоголь… И друзей среди англичан у него было тоже много… Он даже прикупил себе поместье на территории Британской Империи. Через подставных лиц, разумеется, чтобы не бросить тень на древнюю боярскую фамилию, и не лишиться должности Лекаря императорской фамилии…
Но сейчас князь пил русскую водку, а не виски, как обычный русский мужик.
Ну, кто мог знать, что он сам себя так подставит?!
— Но кто мог знать, что так все обернется?! — Зло бросил боярин в пустоту кабинета.
С самого начала дуэли боярин отметил внешность Матвея Волкова. Такие схожие черты… И он даже не удивился, когда узнал, что увидел своего правнука. Сына своей внучки Елизаветы, той пустой дуры, которую изнасиловали те предатели… А ведь тогда он решил, что это хороший размен.
Прошлый Император приказал отдать внучку за сына Аристарха Волкова, этого цепного пса Тайного Приказа. Видимо, думал, что этим сможет контролировать его. Дурак, что такое дочь, которая никогда не сможет возглавить Род, тем более, когда она — Ноль, без единого намека на Дар. А тут такой экземпляр.
И информация, которую смогла собрать служба безопасности Рода просто кричала, что этот юноша — настоящий самородок.
Восемнадцать лет, Жар Источника показал примерный объем в пять сотен УЕР, уровень Контроля — Мастер, и это минимум. Он сам видел сражение и мог точно сказать — парень уже Магистр. Да, лишь недавно шагнувший на эту ступень, но в восемнадцать лет! Такой к сорока годам мог бы стать воплощением Стихии! Это же просто уму непостижимо! Даже в роду Долгоруковых не было ни одного Одаренного, ставшего воплощением Стихии уже почти пять веков!
— Соловьева ко мне! — Рявкнул боярин в коммуникатор и опрокинул очередную стопку внутрь.
Глава службы безопасности рода вошел в кабинет боярина спустя минуту.
— Вызывали, Андрей Павлович.
— Да, Аркаша. Сделай следующее. Я хочу поговорить с Матвеем, лично и без свидетелей. Делай, что хочешь — укради, запугай, хоть с мешком на голове притащи его ко мне. Но только об этом не должны знать в Тайном Приказе! Ты понял меня?!
— Да, Андрей Павлович, будет сделано.
— Иди. — Князь отпустил начальника службы безопасности и покинул кабинет.
Князь поднялся со своего места и кривой походкой подошел к окну.
— Эту партию мы разыграем с успехом для себя… — Сказал он сам себе.
* * *
Санкт — Петербург, Императорский Университет.
— И в окончание лекции, дамы и господа, напоминаю всем вам, что до начала сессии остается ровно две недели. С пятого мая начнется сессия, которая продлится три недели, по итогам сессии вас всех распределят на практику, которая продлиться семьдесят дней. Не сдавшие сессию до практики не будут допущены, их практика будет отложена на двадцать дней, которые будут отведены для дополнительных занятий и пересдачи. Соответственно, времени на отдых у вас не останется. — Профессор Сергей Вениаминович Седой, полностью оправдывая свою фамилию своей седой головой, строгим взглядом обвел всю лекторию.
Часть студентов прятали глаза, когда встречались с ним взглядом, другая — смотрели прямо. Разница была в простейшей причине — лекции Седого проходили всегда последней парой, и часть студентов просто сбегала с них. А тут выяснилось, что у нашего профессора есть две привычки: первая — он собирал и проверял все конспекты студентов, вторая — он задавал по дополнительному вопросу на каждую пропущенную тему. И даже если конспект был написан, но не «бился» по датам в хронологии студента, то он также «гонял» по этим темам.
И все вдруг осознали объем возможных проблем — за год можно было многое пропустить, а чтобы привести все в порядок требовалось переписать все конспекты за год. А это был огромный объем работы, ведь, остальные предметы тоже никто не отменял…
А я сидел и размышлял о прошедшем учебном годе. Как-то так интересно получилось, что ни с кем из своей учебной группы я так и не сошелся в общении, дружил только с Сашей, постоянно работал и тренировался. По сути, этот год я провел практически затворнической жизнью. И все это было вызвано лишь одной целью — иметь возможность жить ту жизнь, которую я сам выберу. Все-таки опыт прошлой жизни отпечатался на мне очень сильно…