Боятся ли компьютеры адского пламени
Шрифт:
– Ты всяко не прикончишь меня, чистюля, – прохрипел ящер.
– Зря ты так уверен. Я ведь не пионерка. – рука Данилова натянула трос. Силенок хватит еще на полминуты, затем или душить или отпускать.
– Может ты из этих…
Непонятно было, кого ящер имеет ввиду, ментов или академиков. Академики – были очень крутыми умными образованными урками, которые всегда косили под ученых, но действовали как полные беспредельщики. – Давно видел Краба, ящерка? – спросил Данилов.
– С неделю назад в долине Теотикалли. Это двадцать километров отсюда.
– Знаю. Надеюсь, что сейчас ты станешь разговорчивым,
Данилов постарался еще больше натянуть трос, хотя нормальный человек на месте ящера давно бы скончался.
– Краба уже пришили. Трупака на нашу площадь не привезли, потому как он на ментов работал. Но это не я его угомонил, не волнуйся. – уже с некоторой натугой произнес ящер.
– Тогда ты сам найдешь мне человечка, который мастерит чипы-манипуляторы и прочие интересные штучки.
Воспользовавшись секундной слабостью ящера, Данилов выудил шприцпистолет и сделал ему укол спецсредства, прямо через скафандр, в мышцы – интеллекулы модели «Вулкан-2». Конечно же, официально это средство считалось чисто бандитским, ну а неофициально…
– Не найдешь его за 24 часа и у тебя случатся большие неприятности. – сказал особист чистую правду.
– На понт берешь, фраер. – прошипел ящер. – Я не боюсь склеить лапы. У меня тоже есть капсула Фрая.
– Знаю. Левая. Мои дружки-интеллекулы тоже левые. Они уже облепили твою капсулку и все ее проводки. Чуешь, что может случиться с твоим драгоценным бессмертием?
– Лажишь, фраер. – непокорно отозвался ящер. – Капсулу Фрая никакая интеллекула не возьмет.
– Сама по себе ни за что не возьмет, она не для этого. Но она ассемблирует из подручных материалов прямо у тебя в башке маленькую рентгеновскую пушку и затем вжарит по твоей хиленькому чипу Фрая. Вот и все. После этого воскрешать тебя из мертвых, все равно что изготавливать крупный рогатый скот из тухлых котлет. Или, может, ты надеешься что у тебя есть бессмертная душа? Она у тебя случаем не в заднице? Только не пропердел ли?
Ящер морально испекся и пустил дымок. Это было видно невооруженным глазом.
– Этого мастера зовут Уголек. – упавшим голосом произнес мутант. – Но сейчас его здесь нет.
Данилов ослабил удавку, ящер не дернулся.
– Давай, рептилия, не будем тянуть друг друга за жало. Где?
– У самого терминатора. Он же псих. Совсем забуревший.
– Разбалансированный, что ли? Переперчил со стимуляторами?
– Да нет, с неврологией у него полный ажур. Просто парень возомнил себя хер знает кем, короче полный вывих в башке. И у тебя есть хорошая возможность в этом убедиться. – Ящер постарался злорадно ухмыльнуться. – Искать его надо на плато Теночтитлан, там он пасется, но точно не знаю где.
– Придется узнать. Со мной поедешь. Будем вместе искать этого мастера, словно грибники-ягодники. Ты, как – хороший товарищ?
– Плохой. Хорошие товарищи из нас говно делают.
– Ну, ну, не будем драматизировать, ящер.
– Меня зовут Пианист. И я очень ненормальный, в смысле тянусь к искусству. Люблю оперу-жоперу и балет-минет.
Да, Пианист вряд ли бы мог вкалывать на заводе-фабрике на манер нормальных людей. Хотелось бы сказать, что его сделали в левом клонопитомнике, но характерный пигментный штампик над глазом выдавал совершенно правильное происхождение этого ящера.
Чтобы получился такой как он, или в клоноинкубаторе должна была ошибочка выйти, или… намеренно сделали его таким – специально для закрытой зоны! Чтобы, например, демонстрировать потом ужасы чуждого нам «хаотического» образа жизни.
– Поедешь, ящер, на своем дерьмоходе. Так что иди, заправляйся, расходы я тебе оплачу. Тебя и в самом деле зовут Пианист?
– В самом. Однажды я прикончил одного лабуха из оркестра, и скачал все, что можно, из его джина в своего. И, кстати, неплохо научился играть одной рукой. Второй-то только кромсать можно.
– За того оркестранта отсидел?
– За того отсидел. Три года на Фебе.
Феба тоже была скверным местом, купающимся во всяких излучениях Юпитера. Из пяти заключенных через три года остается один, и тот жалкий калека.
– Ну, в общем тебе и солировать, счастливчик. Поедешь впереди.
6. «Аллегро виваче»; Меркурий, закрытая зона «Мирный», плато Теночтитлан
Когда они двинулись в путь, было уже ясно, что Пианист – опустившийся ящер. Он не только сосал из бутылочки что-то с сильным запахом сивухи и гнилых протеинов, но вдобавок захватил с собой подружку – тощую девку, по виду шлюху с не слишком большим, но горячим стажем.
Ее глаза с линзами-проекторами то светились кроваво-красным как у вампира, то становились черными провалами, как у хтонической богини. А-ля дикообраз двигались волосы-иглы, шлейф из запахов-афродизиаков заставлял все вокруг стоять торчком. Плюс голографическая майка, которая умножает бюст раза в три. В общем, Данилов ее сторонился – чтобы подальше от греха. Впрочем, сам источник «греха» на него особого внимания не обращал.
Терминатор знай себе приближался и пожар озарял уже минимум полнеба. Пылевое озеро в метеоритном кратере сменилось каньоном, проплавленном в силикатной породе потоком жидкого железа, затем дорога пошла вверх по твердой металлической породе с приличными выщербинами от мелких метеоритных ударов.
Плато Теночтитлан казалось безжизненным. Лишь кое-где виднелась брошенная техника. Здесь уже ничего интересного для старателей. Лишь дешевое железо, которое в Поясе идет в печь целыми астероидами. Инфосканер выдавал только бледные трассы далеких радиообменов и бодрую штриховку от передач меркурианского широковещания насчет подвигов молодых коммунаров по всей солнечной системе. К западу от плато виднелся большой разлом, из-за которого как раз надвигался убийственный меркурианский день.
– Слушай, Пианист, как ни прискорбно, но у тебя осталось 12 часов. – напомнил Данилов.
– Не волнуйся, начальник, пососи лучше леденец. – Ящер окончательно признал в нем мента, но трепаться на майдане о таком «знакомом» конечно не стал бы – чтобы не разделить участь Краба.
– Этот мастер там, – ящер показал на сияющую полосу терминатора, за которым наползал ад. – Давай, начальник, коли в мою жопу свой антидот.
– Я понимаю, что краткость сестра твоего таланта, но все же слишком скупо ты выражаешься. Кто там?
– Уголек. Возле самого терминатора.
– Что, твой Уголек действительно съехал с катушек? Трудно в это поверить, зная, какие штучки он мастерит.