Бойцовская честь

Макеев Алексей Викторович

– Ты попей колы, успокойся, а то вроде не свой…

– Нельзя мне колу перед боем, – вздохнул Полтава и посмотрел на меня.

– В смысле?

– Осталось два часа, – посмотрел на часы мой друг. – Ты со мной?

– Ты… – аж поперхнулся я. – Куда?

– Пора ехать на бой моей жизни, – проговорил Андрей, глядя прямо перед собой, затем тихо спросил: – У тебя есть планы? Мне снова нужен второй ассистент. Ты в теме?

– Я в тапочках.

– Забей.

– А пиццу можно будет доесть? – поинтересовался я.

Глава 4

Отличное начало плохой истории

Удар был такой сильный, что я даже услышал хруст. Противник Андрея рухнул на помост и закрыл голову руками, в то время как Полтава, словно разъяренный зверь, набросился сверху и стал молотить своими железными кулаками по дагестанцу, который пытался прийти в себя после тяжелейшего нокдауна. Неожиданно для нас противник как-то странно вывернулся и зарядил

в челюсть Андрюхе, который уже поверил в свою победу и совсем раскрылся. Воспользовавшись своим временным успехом, боец попытался взять Андрюху на болевой прием, но Полтава моментально выскользнул из захвата и встал в стойку. Прежде чем оба снова сошлись в жестокой рубке, раздался гонг и рефери буквально закрыл грудью одного от другого.

Из состояния сомнамбулы меня вывел тренер Андрея:

– Рустам! Что стоишь?! Давай воду и полотенце!

Да, кстати, на время боя я теперь Рустам Хамидуллин, член команды «Крестоносец». Так уж вышло, что на пятнадцать минут мне пришлось стать татарином. Ну да ладно. Татарином так татарином. Дело-то вот в чем. По дороге до стадиона Андрей ввел меня в курс дела: так случилось, что его второй ассистент неизвестно куда пропал и не берет целый день трубку. Казалось бы, пропал не боец и даже не тренер, а просто человек, который помогает тренеру и катмену, если такая помощь понадобится. Подносит, подает и так далее. Так что я не самая важнецкая персона, просто на Рустама был оформлен пропуск, а на меня – нет. Морочиться с новым пропуском в качестве члена команды бойца Андрей не хотел, так что предложил мне простой вариант. Мне выдают пластиковую карточку с именем некоего Рустама, который неожиданно исчез, и я прохожу вместе с ними внутрь. На саму карточку никто не смотрит, но для порядка так будет лучше. Самое важное – не то, что я не сотрудник клуба, важно, чтобы я не пронес никакого незаконного груза (допинг и так далее, ну, вы понимаете). Так что мне выдали пластиковую карточку, куртку с надписью «Crusader team» на спине и определенный набор предметов, которые я должен подавать тренеру и катмену (ведро, воду, полотенце, чего уж там, запасную капу).

Мне в принципе было все равно, Рустам или не Рустам. Самое главное – меня друг попросил поддержать. Не отказываться же. Единственное, что меня смущало – это тапочки на ногах вместо нормальной обуви.

А Андрюхе досталось неслабо, его противник Магомед Ибрагимов из Республики Дагестан оказался крепким орешком. В отличие от предыдущих парней, которых Полтава бил, как козел, этот боец не отступал ни на шаг. Главное превосходство Андрея было одно – класс. За исключением случайного удара невозможно победить противника, который превосходит тебя в классе по всем параметрам. И теперь Полтава сошелся с противником, бывшим не хуже его, а самое главное, Магомед был таким же голодным до победы, как и Андрей. Так что теперь легкой победы ожидать не приходилось. Первый раунд Андрей начал классически, подергал противника, заставил несколько раз «провалиться» и поймал на удар. Только вместо привычного «выключения света» дагестанец врезал Андрею в ответ еще пару раз и хорошенько его «болтанул». Вот тогда-то я и понял, что у Полтавы серьезные проблемы. Так что первый раунд прошел в жестком обмене ударами, несколько раз переходящими в борьбу. В итоге, когда оба, шатаясь, двинулись в свой угол, я не мог сказать, кто одержал победу в раунде. Вроде как Магомед попал чаще и сделал больше бросков, но Андрюха дважды сбил его с ног, и, откровенно говоря, тоннаж его ударов был намного выше.

– Воду! – Тренер схватил бутылку и вылил все содержимое на голову Полтавы, в то время как катмен обрабатывал небольшое рассечение над бровью.

Я подал Андрюхе вторую бутылку и подставил ведро, тот сполоснул рот и быстро выплюнул кровавую жидкость. Несколько раз выдохнув и вдохнув, он прищурил один глаз и сказал:

– Крепкий, гад…

– Андрей! – заорал тренер, несколько раз хлопнув его по груди. – Не переходи с ним в борьбу, роняй на задницу, как делал в начале раунда, и просто пинай по ногам. Не вздумай с ним бороться! Что же ты на его территорию лезешь! Сбил боковым – добил! Пытается вязать – отходи! Ты понял?!

– Да, – скривился тот и отдал мне бутылку. Повернувшись ко мне, спросил: – Что думаешь?

– Думаю, он прямой твой не видит.

– Тоже заметил, – кивнул Андрюха и повернулся к судье, который уже вышел на центр ринга и смотрел то в наш угол, то в другой, ожидая бойцов. Стоило Андрею и Магомеду снова сойтись, раздался гонг, и оба, стукнув кулаками, отошли на шаг назад и встали в стойку. Несколько секунд они кружили по рингу, затем Магомед снова пошел в борьбу, Андрей попытался поймать того на колено, но молниеносной победы, как с Савиным, не вышло. Колено попало дагестанцу в плечо, но тот все равно зацепился за ногу и смог перевести бой в партер. Около минуты они боролись, каждый пытаясь занять нужную позицию для выхода на болевой или ударную позицию в маунте, но никто не мог взять верх. Спустя полторы минуты напряженной борьбы рефери поднял

обоих и оба бойца снова начали работать в стойке. В какой-то момент Магомед смог попасть джебом в челюсть Андрею, так что у того подкосились ноги и его откровенно повело. Зал закричал, когда противник Полтавы бросился на Андрюху, выбрасывая удар за ударом по, казалось, уже поверженному противнику.

– Андрюха! Клинчуй! Цепляй его! Клинчуй! Мать твою! – орал тренер, в то время как Андрюха, казалось бы, чудом уклонялся от размашистых боковых, которые обрушивал на него дагестанец, поверивший в свою победу. Наверное, единственным спокойным человеком в этой ситуации был я. Тренер Полтавы, может, и хороший специалист, но я-то тактику Полтавы знаю прекрасно. Он мой друг, и мне известно, что Полтавский – очень хитрая бестия. Парень сам по себе простой, но вот в бою перехитрить его практически невозможно. С первого дня я запомнил тот урок, который преподал мне Андрюха на нашем первом спарринге, – больше всего сил забирает не тот удар, который попал, а тот, что «летит в молоко». Вот и сейчас, когда весь зал бесновался от сумасшедшей атаки Магомеда, бомбившего своими мощными ударами по Полтаве, который ушел в глухую оборону в углу и только изредка выбрасывал удар-два, я понимал, что серьезные проблемы сейчас именно у Магомеда. В то время как тренер бесновался и орал, а катмен нервно сжимал в руках свой «утюжок», я заметил самое главное – дагестанец бил, что говорится, «по площадям» – удары летели только по рукам и плечам, но при этом «поверженный» Полтава умудрялся еще и обороняться корпусом, не позволяя противнику акцентировать удар. Действия Магомеда были, безусловно, эффектными, но не эффективными. Он слишком выложился в этом безумном спурте и был наказан; когда его натиск стал ослабевать и он начал откровенно выцеливать по зажатому в углу противнику, Андрей вдруг моментально провел самую простенькую двоечку из прямых, и, к восторгу зрителей, фаворит вдруг оказался на полу. Прежде чем Андрей смог закрепить свой успех, дагестанец моментально «прилип», не давая нанести удара. Бой снова перешел в борьбу, тут раздался гонг и рефери разнял борющихся бойцов.

Когда оба поднимались, я заметил, как дагестанец удивленно посмотрел на Полтаву, который бодрой походкой пошел в свой угол, сам же Магомед странно повел шеей и, шатаясь, направился к ожидающей его команде. Тем временем довольный Андрюха выхватил из моих рук бутылку с водой и, прополоскав рот, проговорил:

– Вот теперь все…

– Андрей! Это что было такое? – начал тренер, но Полтава так посмотрел на него, что тот умолк.

– Неважно я себя что-то чувствую, – вдруг сказал Андрей, глядя прямо перед собой, затем посмотрел на тренера. – Он вымахался, кончился. Все.

Оставшиеся секунды мы молчали. По телеку тренер всегда кричит на бойца, но тут было все по-другому. Все молчали. Потом Андрей сплюнул кровь в ведро и проговорил в пустоту:

– Кончился… обидно, черт.

После чего он пошел на завершительный раунд. Словно в замедленной съемке, я видел, как дагестанец, сумевший отдышаться за эту минуту, снова резво бросился в бой, надеясь завершить начатое. Да у него других вариантов и не было: либо он заканчивает бой на первых секундах этого боя, либо проигрывает нокаутом. Он вымахался, откровенно выдохся в этой сумасшедшей атаке, на которую Полтава его спровоцировал. Не рассчитал, что бьется с мастером защиты, и теперь по его тяжелому дыханию я видел, что он держится просто на силе воли. Крепкий парень, ничего не скажешь. Первые сорок секунд у него не вышло ничего – он мазал, мазал то и дело, «проваливаясь», в то время как Андрюха с многочисленными ссадинами на лице и нехилой сечкой, снова разошедшейся над глазом, выглядел необычно свежим. Со второй минуты началось избиение. Раз за разом дагестанец отправлялся на пол после очередного удара в челюсть, и мне казалось, что все, Полтавский – Интерконтинентальный чемпион по версии «F-1»…

А потом случилось странное. Стоило Андрею в четвертый раз отправить в нокдаун своего упрямого противника, который каждый раз поднимался на ноги, как вдруг Полтава прошел несколько шагов по рингу, дотронулся до груди, а затем рухнул на колени, скривив от боли лицо.

Полтавский неестественно дернул головой в сторону, словно кто-то невидимый нанес удар, и через миг навзничь упал на настил ринга.

Директор по организации спортивных мероприятий федерации лиги «F-1» Орехов Георгий Семенович откровенно нервничал. И не без причин. После произошедшего события у него теперь очень и очень серьезные проблемы. И дело даже не в том, что Полтавского везут в больницу, дело не в звонке президента федерации, который пообещал их всех разогнать к чертовой матери, и даже не в скандале, намечавшемся вокруг этого шоу. Дело было в том, что у тщеславного вице-президента появился новый начальник и этот начальник был крайне недоволен произошедшим. Сейчас, сидя в машине, Орехов молчал, ожидая, что скажет его босс. Стивен Гаррати, сидящий рядом, безразлично смотрел в окно, видимо, наслаждаясь зрелищем потеющего и трясущегося от страха Орехова. Американец посмотрел на своего человека, затем проговорил: