Бойцовская порода
Шрифт:
— Не знаю, — с сомнением мотнула головой Нина. — Вы чего хотите делать?
— Мы хотим вас отсюда куда-нибудь сплавить, — заторопился Март. — И встретить с подобающими почестями вот этих, с которыми загрызенный по рации говорил. Это понятно?
— Мы в сторожке посидим, — предложила Нина. — Зачем нас сплавлять? Скоро наши подъедут.
— Первый — Второму, — раздался голос Умника из нагрудного кармана Марта.
— Вот сейчас — точно не до тебя, — досадливо ответил Март. — Что там у вас?
— У нас двое — на мотоцикле, — торопливо
— Понял, до связи, — Март вдруг оскалился и с размаху саданул кулаком в стену сторожки. — Черт! Уродство какое-то! Недоглядели… Черт!!!
— Так мы — в сторожке? — напомнила Нина, опасливо отодвигаясь.
— Да небезопасно — в сторожке! — досадливо воскликнул Март. — Господи, какие вы все тупые — ужас! В сторожку могут гранатку бросить, подпалить могут, да мало ли… А эти могут приехать гораздо раньше, чем ваши. Вы лес знаете? Тут поблизости есть, где можно пересидеть?
— Есть тут, — Нина обиженно накуксилась и кивнула в сторону болота. — На болоте островок есть — там мужики шалаш сделали. Они там охотятся с Джеком. Джек — это такая собачка с ушами…
— Чушь, — отмахнулся Март. — Мы ехали берегом — там непролазная топь. Ты брод знаешь?
— Там мостки есть, — Нина воткнула лопату в землю и указала пальчиком на тропинку, убегавшую от опушки в чащу. — Вот так идти — как раз к мосткам придешь. Просто никто не знает.
— Очень хорошо, — обрадовался Март. — Нинель, милая моя, — бери детей, бери Алису — дуйте на этот ваш островок. Потому что через малое время здесь, возможно, будет очень горячо. Ты поняла меня?
— Поняла, — Нина обернулась к детям и скомандовала:
— А ну, Борька, — подымайте мамку. Быстро, я сказала! А я карабины возьму — вдруг что!
— Какие карабины? — удивился Рекс.
— А вот, — Нина вытащила из сторожки зачехленные карабины и две коробки с патронами. — Мало ли что!
— Безобразие, — буркнул Март, отнимая у женщины оружие и снимая с него чехлы. — «Ствол» нужно носить заряженным и всегда готовым к бою! Держи. Стрелять умеешь?
— А то! — гордо приосанилась Нина. — Муж — охотник. Алиса тоже умеет — только она трусиха.
— А чего ж не стреляли в этих?! — возмутился Рекс. — Вы что — мазохистки?!
— Так они грозились собак убить, — объяснила Нина, неловко поддергивая ремни карабинов — великоваты они были, под мужиковское плечо отпущены. — Ну и не стали…
— Ладно, топайте побыстрее, — поторопил Март. — Если кто вдруг сунется к вам по этим мосткам — валите без разбору. Друзья туда не пойдут — это я вам гарантирую.
— Да запросто! — бросила Нина через плечо, направляясь вслед за детьми, уводившими Алису по тропинке. — Вы тут, как закончите, пришлите кого-нибудь за нами. А то там ночевать холодно — шалаш же!
— Будем живы — пришлем, — буркнул Март и, кивнув на труп незадачливого сторожа, распорядился:
— Давай затащим этого огрызка в сторожку и дверь поставим на место. Да пора уже присматривать местечко для позиции…
…Давненько Саша не видел Пса таким злющим. Рудина буквально распирало от ярости: очень хотелось расстрелять кого-нибудь или, на худой конец, отдубасить так, чтобы пищевод изо рта показался. Но под рукой никого нужного не оказалось, а за время езды буйная ярость незаметно трансформировалась в привычную боевую злость, которая требовала скорейшей реализации.
— Скверно, — бросил Серега, когда они добрались до брошенного на дороге Ваниного «УАЗа». — Карабины зря первой ходкой послали.
— Да кабы знать, — робко заикнулся Саша. — Кто ж знал, что так выйдет?
— Правильно — мы ни хрена не знаем, — желчно буркнул Рудин. — Зато везде опаздываем. А ну…
Покопавшись в инструментах, Серега молча вручил Саше увесистую монтировку, сам взял разводной ключ и, не оглядываясь, направился по дороге к сторожке.
По дороге топали недолго: метров за триста осторожно протиснулись по кустам и, выйдя на едва заметную тропку, крадучись двинулись в обход опушки, заходя с тыла.
Очень скоро выяснилось, что предосторожность сия отнюдь не лишняя: на кромке опушки, правее сторожки, лежали двое. Хорошо, в общем-то, лежали, грамотно: с разносом в семь-восемь метров, чуть на взлобке, укрывшись за толстенными еловыми стволами — отличная позиция для огневого контроля за тропой, ведущей к болоту, и подступами к сторожке. Ошибка была в том, что двое ждали врага со стороны единственной дороги. Про «левую» тропку, по которой крались наши следопыты, они не знали…
— Раздевайся, — одними губами скомандовал Рудин.
— Совсем? — удивился Саша.
— По пояс, — Рудин нехорошо прищурился:
— Че дурака валяешь? Одежда будет об ветки шуршать. Кроссовки тоже снимай — босыми пойдем. Идем очень медленно, прощупывая каждую веточку — ошибиться нельзя. Берешь рыжего. Смотри на меня — прыгаем вместе. Пошли…
Пятьдесят метров, отделявшие полуголых лазутчиков от засадников, преодолевали минут десять, не меньше. Подобравшись метра на три, Рудин замер за елкой, практически перестав дышать, дождался, когда Саша выйдет на годную для рывка дистанцию, и, махнув левой рукой, по-кошачьи прыгнул на спину врага.
Враг оказался чересчур чувствительным: в последний момент, уловив за спиной движение, молниеносно прянул в сторону, разворачиваясь по оси в направлении нежданно грянувшей опасности.
Рудин со всей дури саданул «разводягой» врага по голове. Не дернись враг — разнес бы головенку вдребезги. А так — «разводяга» скользнул по черепу, раздирая кожу на лбу, чувствительно задевая нос и отшибая правую ключицу.
Саша в семи метрах левее вовсю орудовал монтировкой — но тоже не шибко ловко: соперник его вот так сразу отключаться не желал.