Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)

Не отпускает, не заснешь… Такую музыку нельзя слушать часто, исполнять, наверное, тоже. Запись… Полвека назад, многих уже нет, лишь голоса остались. Но отчего голоса? Может, все они в каком-то ином мире, Великой Вселенной «St. MATTHIEU BWV 244»? Я в ней лишь гость, а они все там, навсегда, навечно.

Не заснешь… Надо ли уходить туда, во Вселенную Сна? Очумелые прогрессивцы предлагали устранить сон. Треть жизни, сколько леса повалить можно!

Когда засыпаешь, слышишь песню. Такое только со мной или… Все разные, непохожие — люди, миры, Вселенные… Тронуть сон — богоборчество: Он тоже спал. Какой это номер? Choral «Herzliebster Jesu», третий, сразу после Нагорной? Не помню, засыпаю, засыпаю… И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его… Плавать во сне — скверно… Разбудили Его и сказали: Господи! Спаси нас, погибаем! Восьмая глава Матфея. Маловеры, маловеры…

А если даже Матфей не понял Его? А если дела, которые Он вершил во сне, были куда важнее?

Собака? Здесь нет никакой собаки!

Темно… Совсем темно, даже забор — тот, что на другой стороне улицы, — не разглядишь. Кажется, штакетник, некрашеный, старый.

Грузовик стоит у самого забора, за ним — темные кроны яблонь (точно знаю — яблонь), острая крыша двухэтажного дома. Там я бывал, но сегодня мне не пройти темной аллеей, не подняться на обложенное красной плиткой крыльцо.

…В тот дом я обычно попадаю иначе — прямо на веранду. Она небольшая, меньше, чем я ее помню. Комнаты… Их должно быть три, но прошлый раз…

Нам не сюда. Нам напротив, где за нашими спинами другой забор — железный, кованая решетка. Нам… Как ее зовут? Имен я почти никогда не знаю, а вот лица порой вижу. Но не сегодня, сегодня слишком темно.

За коваными воротами — тоже сад. Там совсем мрачно, только вдали неярко горит огонек. Обыкновенная лампочка, но все-таки светлее. Там, кажется, дом… Да, там дом, мы у дверей.

Заперто…

Рядом флигель, рядом — летняя кухня, там тоже горит лампочка, совсем маленькая.

Заперто. Не пускают…

Придется уходить. В мертвом саду мы не одни. Опасно! Земля под ногами начинает шевелиться, проваливаться знакомыми ямами — неглубокими, поросшими высохшей травой… Но это не кладбище, тут не должно быть могил! Просто сад, ночной сад, где нам надо переждать ночь, обыкновенный сад, к тому же лето…

Нет, не лето — осень. Поздняя осень, хотя совсем не холодно.

…Как ее зовут? «Здесь», в моем мире, почти не бывает имен. А если и бывают, их не слышно. Кажется, на ней штормовка, на мне тоже…

Палатка? Ну конечно, можно поставить палатку, за деревьями стоят две — маленькие, брезентовые. Вот и место удобное…

Стой!!!

Как же я не заметил? Яма! Могила, я точно знаю!

…Почему могила? Потому что темнеет? Могилы появляются только в темноте. Но ведь это просто сад!

Да, пока — лишь сад, мертвый сад за высокой железной решеткой. Но земля меняется, горбится неровными холмиками. Все-таки кладбище, правда, старое, заброшенное.

Можно уйти — туда, где деревья.

Зачем мы приехали? Добирались на грузовике — помню точно. Мы из города, нам нужно было напротив, где штакетник, но вокруг оказалось слишком темно. К тому же сейчас там тоже кладбище, я знаю, даже вижу отсюда…

Уходим! Если бы нам разрешили переждать ночь возле летней кухни, где сейчас собралась компания! Веселятся, играют на гитаре… Но ведь нас не пускают? Почему? Там безопасно, там не горбится земля, не проседает старыми могилами.

…Оборачиваться нельзя! Нельзя!

Отчего мы снова здесь, на старом кладбище? Ямы стали глубже, земля уходит вниз, вот-вот оттуда, из глубины, проступят черные, сгнившие доски, ноздри забивает тлен.

Как же я не заметил? И она не заметила? Двое все время шли за нами, не отставая, они и сейчас рядом, они — самое страшное, что можно встретить в мертвом саду, они — Смерть!

[…………………………..]

Да, мы сделали правильно. Все сделали правильно, иначе бы сами погибли!

[…………………………..]

Трупы надо спрятать. Скорее спрятать! Это нетрудно, у нас есть лопата, яму можно вырыть тут же, у старых могил, никто не заметит. Трупы холодные, очень холодные — и очень тяжелые, запах тления стал сильнее…

Почему я не видел могильный холм? Свежий, насыпали совсем недавно! И памятник — каменный, приземистый.

Скорее! В полночь нас будут искать, в полночь выгуливают собаку.

Отчего в полночь? Откуда собака? Тут нет никакой собаки!

Надо спешить! Один труп, совсем тяжелый, закопаем неподалеку, рядом с палаткой. Второй отнесем за деревья, где тропинка, именно там нас будут искать. В полночь появится собака, за нами придут.

Собака найдет трупы! Знаю — найдет, для этого ее и приведут!

Глубже, еще глубже. Земля сырая, даже не земля — песок, мокрый грязный песок, в ноздри шибает запах тлена.

Второй труп туда, за кусты. Тяжелый, поднять нельзя, можно только волочь.

…Ее лицо. Жаль, в темноте не увижу лица. Молодая, старая? Отчего мы ехали в грузовике? Мы не были знакомы там, в городе, встретились совсем недавно, нам обоим очень надо в дом под острой крышей.

Совсем темно! В доме, наверное, выключили свет. Скоро полночь, надо успеть, в полночь появится собака.