Бойся Чужого

Абнетт Дэн

Комиссар встал и поднял китель.

— Те, что крупнее, знают, что делают. Этот воин вернется — или придет еще что похуже — с новым планом, как одолеть нас, и за ним будет вдесятеро больше тварей.

— Что они такого узнали, что сможет им помочь? — Катмос попытался скрыть тревогу.

— Не сомневаюсь, что мы узнаем это завтра, — Тирзат пожал плечами. — Убедись, что санитары знают, что делать.

— В случае худшего развития событий, — Катмос знал, что должен сделать. Он с трудом сглотнул. — Но я

все же надеюсь на лучшее.

— Лучше всего не надеяться. Тогда будет нечего бояться, — Тирзат открыл дверь и зашагал через подвал с высоко поднятой головой и расправленными плечами, излучая уверенность.

В то время, как он ожидает, что все умрут? Внезапно Катмоса захлестнула ярость. Нет. Он не желал принимать мрачное предсказание комиссара.

— Что у него было сказать? — Биньям приблизился к нему со стороны затемненной задней лестницы.

Катмос почувствовал холодок, услышав угрюмый голос друга.

— Какие новости по воксу?

— Астропат главштаба только что умер, крича о тенях в варпе, с кровотечениями из глаз и носа, — пробормотал Биньям. — Никто не знает, где Преторы Орфея.

— Что насчет других укреплений? — Катмос задумчиво посмотрел на раненых.

— Еще шесть пропали из вокс-сети, — покачал головой Биньям. — Ни слова от города Йота.

— Так что мы держимся, пока не придет помощь или пока все не погибнут, — Катмос кивком подозвал Матэйна.

Это не займет много времени, учитывая, что они понесли столь ужасающие потери всего за два дня. Но все же оставалась работа, которую надо было делать — хотя бы для того, чтобы не дать собственному страху поглотить его.

К рассвету Катмос был уверен, что обезопасил еще девятнадцать человек от парализующего ужаса, среди них и Ньяла.

— Спасибо, Матэйн.

Когда санитар вывел пациента, он аккуратно закрыл дверь. А затем метнул звездолов в стену кладовой. Тот разлетелся на части, рассыпав повсюду бесполезные фрагменты.

Эти люди, возможно, освободились от страхов, но что их может спасти от пожирания ликторами? Что толку от лишних двадцати лазганов против бесчисленных тиранидов? Может быть, его ночная затея — ненужная трата времени? Может, комиссар Тирзат прав?

Катмос был слишком утомлен, чтобы ответить. Все же в его дурных предчувствиях не было ни капли предательского ужаса, который внушали тираниды. Он знал, что это ясное понимание смертельной угрозы, в которой они все находятся. Но, как всегда говорила его мать, если ты понимаешь свой страх, то можно бороться с ним.

Выйдя из кладовки, он увидел Биньяма, сгорбившегося над кастером. Вокс-сержант поднял взгляд на Катмоса и коротко покачал головой.

Лазерная пушка на верхнем ярусе башни открыла огонь. Все в подвале застыли.

Катмос быстро проанализировал состояние лежачих пациентов,

считая тех, кто мог держать в руках оружие. Он подозвал сержанта, ждущего рядом с солдатами, годными для защиты укреплений.

— Попроси у лейтенанта, чтоб сюда спустили тридцать лазганов или пистолетов, — сказал он энергичным голосом.

— Не уверен, что у нас найдется столько свободного оружия, сэр, — по унылому лицу сержанта Катмос понял, насколько поистине тяжким было их положение.

— Доктор? — кожа вокруг аугметического глаза Матэйна была бледна и туго натянута, а другой глаз запал и был окружен темным пятном усталости.

— Иди-ка сюда, — Катмос подошел к реаниматрексу, нажал на несколько переключателей, и машина зловеще загудела. Матэйн с опаской посмотрел на него.

— Что…

— Если тираниды ворвутся в башню, дай наиболее серьезно раненным благодать Императора, — приказал Катмос. — Разряд останавливает бьющееся сердце так же надежно, как запускает мертвое. Каждый способный держать оружие должен сохранить один выстрел для себя.

Открыв панель в реаниматрексе, он вытащил два стеклянных пузырька. Вытянув содержимое одного в шприц-ручку, он передал второй Матэйну.

— Это тебе. Прусциан. Быстрый и безболезненный.

— Что ты собираешься делать? — встревожено спросил Матэйн.

Положив в карман смертоносный шприц, Катмос вышел из кладовой.

— Если это последний день, который я увижу, то я умру с оружием в руках.

Он подобрал собственный вещмешок с беспорядочными напоминаниями о десятилетиях путешествий и войн. Там все еще было несколько вещей, которые он взял с Альнавика.

— Что это? — Матэйн удивленно воззрился на незнакомое оружие.

— Длинная винтовка, — Катмос проверил заряд и протянул Матэйну руку. — Служить с тобой было честью для меня.

Матэйн шагнул назад, покачав головой.

— Я найду лазган.

— Ты останешься здесь и спасешь наших пациентов от врага, — строго сказал Катмос.

Молодой санитар будет в большей безопасности в подвале, если, по какому-то капризу равнодушной вселенной, кто-то из них доживет до конца дня. Тогда будут раненые, которых надо будет лечить, напомнил себе Катмос. Он не собирался бесцельно расставаться с жизнью, пока на нем оставался этот долг.

Матэйн кивнул, не в силах говорить.

Все же Катмос поспешил наверх по задней лестнице. Он не мог проходить мимо раненых и видеть их лица.

Позади на металлических ступенях тяжело загрохотали шаги. Он повернулся, поднимая длинную винтовку.

— Каменные Медведи! — Биньям поднял руки в шутливом жесте сдачи в плен. — Куда идешь, навозная рожа?

— Я сделал для раненых все, что мог, пока битва не закончится — так или иначе, — Катмос нахмурился. — Ты же должен сидеть на воксе.