Бойтесь своих желаний
Шрифт:
–Это ты разуй! В снегу не плавают!
–Наши люди плавают где хотят и как хотят. Нам всякие мундиали из-за бугра не указ. Ребята! Поддержим своих!
–Россия!
–Россия!
–Ура!
–За Родину!
Оказалось, что не только люди любят сказки, но и сказка любит людей. И особенно она любит прикалываться. Тем более в Новый год. Праздник потом все спишет.
Добралась Виталька до вожделенного места благополучно, почти с мировым рекордом. Наверное она очень торопилась облегчить свою участь, а иначе как объяснить тот конфуз, который с ней приключился.
–Ой, мамочка,– сначала шепотом прохрипела подруга, пытаясь самостоятельно отодраться от стылого железа, а после уже заорала с перепугу.– Помогите! Вытащите меня отсюда!
Первая партия спасателей едва заметную снежную борозду лихо растоптали до уже очень хорошо заметной тропинки. Я ринулась вслед, намереваясь возглавить благородную экспедицию… Только на меня никто и внимания не обратил. Идиоты какие-то. Вместо того, чтобы с благодарностью выслушать мои мудрые советы, они бросились согревать и растирать пострадавшую. Причем согревали и растирали ее во всех местах, куда только дотянуться могли.
–Вы что творите, нахалы! Немедленно прекратите!– Заверещала я в унисон с воплями подруги.– Я сейчас полицию вызову! Полиция! Убивают!
Подоспела вторая партия добровольцев, оставив за собой приличный тротуар. Меня ни с того-ни с сего за собой потянули. Тоже за жертву снежной стихии приняли.
–Хорош орать, давай, лезь в середку. Сейчас мы вас всех тут согреем.
Взбешенная неучтивым обращением, я пустила в ход все свои средства массового поражения: руки, ноги, зубы, сумку. Но это не остановило агрессоров. Пришлось активировать самое страшное оружие: женский визг. Они явно не ожидали от худышки в легкомысленной шубейке, больше похожей на слюнявчик с рюшами, подобного вероломства. Не только народ шарахнулся от меня, даже подруга на миг протрезвела настолько, что смогла признать меня.
–Привет..,–помахала неуверенно растопыренной ладошкой.– Как дела? Все в порядке?
–Виталька! Скотина ты последняя! Не могла ты на Новый год желание попроще загадать! Неужели нельзя было просто захотеть нажраться до свинячего имиджа!
Подруга вытаращила в мою сторону немного расфокусированные, но абсолютно счастливые глаза и задумчиво изрекла.
–Ну… в принципе… все так и начиналось…
–Тьфу на тебя!– Осуждающе фыркнув, решительно отделила себя от новогодне-спасательной кучи-малы. Постою пока в сторонке, дух переведу, прическу поправлю. В конце концов разгоряченные волонтеры вполне могут обойтись без моей помощи. Рано или поздно они все равно отдерут примерзшую Витальку от коварного ограждения.
Следуя закону жанра, где-то там на задворках висевшее ружье непременно должно выстрелить. Так и сказка обязана уделить внимание любой, даже случайно вспомнившейся мелочи. Поэтому полицейский просто вынужден был материализоваться. Как будто других дел у него не было. Вот сейчас, например, он прилагал героические усилия, пытаясь перевести, вернее перетащить через дорогу заплутавшего Деда Мороза. Тот в благодарность за заботу рассказывал стражу порядка трогательную историю о маленьких морозятах, оставшихся дома без присмотра, о верных оленях, которых пришлось отдать на погашение долга по кредиту. Приметив в стороне от остановки подозрительную возню, полицейский решительно бросился наводить порядок, предварительно усадил в сугроб бородатого деда. Это чтобы не мешался и немного поостыл. Родная стихия как-никак.
Появление полицейского вконец испортило мне настроение. Что-то надо было делать, причем срочно. И тогда я… как побежала! В сторону офиса, разумеется. Ну, думаю, сейчас поймаю тебя, Горыныч, да как отхлещу сумкой по твоей блудной морде! Его морду я быстро отыскала в толпе и даже не сильно поддатую. И момент был удачный. Зазноба-разлучница как раз скакала в хороводе у елки.
–Горыныч, ты должен немедленно пойти со мной!
–Ха! Ты как здесь оказалась, финтифлюшка! Виталька с тобой? Где она?
–Ты чего, плохо слышишь? Уши протри! Витальку спасать надо! Срочно!
–Ну, бабы! Даже в праздник покоя от вас нет. Чего там стряслось у вас?
–Не у вас, а у твоей жены. Если ты не придешь на помощь, ее либо убьют сегодня, либо арестуют. Горыныч, там уже полиция приехала,– плаксиво закончила я, намекая на то, что вот-вот разрыдаюсь. Прием запрещенный, но, что делать, приходится иногда прибегать…
На место новогоднего происшествия мы прибыли немного с опозданием. Полицейский вовсю уже гонял по сугробам ловко уворачивающихся подозреваемых. Дед Мороз, удобно угнездившись на своем снежном троне, грозно вопрошал.
–Пошто Снегурочку обидели?!
Сама же обиженная Снегурочка, обломившись в самых своих светлых чувствах, горестно всхлипывала. Так глубоко погрузилась в холодное несчастье, что ненароком проглядела прибытие долгожданного спасителя. Даже вздрогнула от неожиданности.
–Ну, и чего вы тут замутили? Решили на природе порезвиться? И что это за зайчики вокруг скачут? Вы! Обе! Хватит глазами хлопать, решайте уж чего-нибудь. Холодно, однако. Куда двинем? Только без экзотики, пожалуйста. Давайте где-нибудь в тепле допразднуем.
–Я не могу!–Виталька качественно обыграла номер по теме « Наша Таня громко плачет».– Я примерзла!
–Ух ты!– Горыныч полез было полюбопытствовать под шубенку, но был остановлен оплеухой.– Чего дерешься? Сама тогда вперед наклонись. Сейчас я тебя оттаю.
Пристроился поудобнее, расстегнул штаны.
–Ты чего собрался делать, похабник?!– От отчаяния и холода женщина озверела окончательно.– Ты мерзкий осквернитель моего невинного тела, ты подлый трус! Ты смеешься над моей бедой, зная, что я не могу сейчас дать сдачи! Тебе всегда было наплевать на меня! Да ты и сейчас на меня плюешь!
–Да нет. Плевать я как раз и не собираюсь. У меня свои фишки. Только не дергайся.
Наконец-то освобожденная Виталька вместо благодарности продолжала облаивать своего неверного супруга, обвиняя во всех грехах, какие только вспомнить смогла.
–Вот придурок мне достался. Да от меня теперь неделю твоей мочой вонять будет.
Я благоразумно отошла в сторонку, поближе к Деду Морозу. Когда еще представится возможность поболтать с ожившим холодильником. Нашу идилию нарушил набегавшийся вволю полицейский. Подошел, снял, так сказать, показания, поржал немного и, уже прощаясь, рявкнул на мою подругу.