Божественная дипломатия
Шрифт:
– Так она, сердешная, как пообедала, с подругами в золотой гостиной за вышивкой сидит, – поведала старушка, причем принц ясно почувствовал ее неодобрение такого времяпрепровождения.
– Бэль увлеклась вышивкой? – искренне удивился мужчина.
– Вот уж нет так нет, ей бы, малышке, все проказить, бегать да играть в Садах со зверюшками, – фыркнула старушка, и ее яркие молодые глаза в лучиках морщинок заискрились смешинками. – Но его высочество, принц Нрэн, распорядились.
– Ясно, – сочувственно кивнул Джей, зная, с каким «энтузиазмом» сестренка встречает все идеи старшего брата, и поинтересовался. – А что за подруги-то?
– Девочки из лучших семей
Нэни тяжело вздохнула и сокрушенно покачала головой.
Отлично понимая, чьи рассудок и глубину интеллекта на самом деле имеет в виду несгибаемая бабуся, Джей широко ухмыльнулся и, распрощавшись со старушкой, отправился по ее наводке в золотую гостиную.
Очередное издевательско-воспитательное изобретение Нрэна, считавшего, что настоящая леди-принцесса должна уметь держать в руках иголку, доставило маленькой эльфиечке немало неприятных минут. А садист Нрэн, при каждом удобном случае ставивший в пример Мирабэль идеальную леди – Элию, – на сей раз ни словом не обмолвился о том, что старшая принцесса в жизни не держала в руках каких-либо ниток и игл, ну разве только отравленных или пыточных.
Итак, два раза в семидневку бедняжка Бэль должна была проводить полтора часа за нуднейшим и мучительнейшим, как ей казалось, занятием – вышиванием – в обществе разряженных кукол, все интересы которых сводились к детальному обсуждению новых туалетов, красивых камешков и подходящих партий для замужества. Предложения Мирабэль бросить все эти нитки, пяльцы и пойти в Сады поиграть в разбойников не находили отклика в сердцах юных леди. Девушки встречали слова принцессы недоуменными взглядами или хихиканьем и вежливо хвалили ее высочество за удачную шутку.
Пусть, по мнению девушек, Мирабэль была странным созданием, но у нее имелось одно неоспоримое достоинство – масса ослепительно красивых, интригующе романтичных, овеянных зловещим отсветом тайны, безумно богатых, знатных и, самое главное, неженатых родственников. Следовательно, юные леди были уверены, что с Бэль нужно дружить, ну, во всяком случае, очень стараться это делать.
Так что появление в золотой гостиной принца Джея было встречено с большим энтузиазмом. В ответ на его: «Прекрасный день, юные леди!» – Девушки дружно ахнули и зарделись от хорошо разыгранного, а частично и неподдельного волнения. Потом юные кокетки скромно потупились и, бросая томные взгляды из-под ресниц, зашелестели платьями, приседая в изящных реверансах, кои являлись плодами многочасовых репетиций перед большими зеркалами. Пяльца с незаконченными узорами из птичек, розочек, васильков и прочей дребедени были мгновенно забыты.
Но громче всех и, пожалуй, искреннее всех обрадовалась визиту брата Мирабэль. Она уже почти две луны не видела Джея и успела по нему основательно соскучиться.
– Джей! – радостно завопила Бэль и, кинувшись к богу, повисла у него на шее, болтая ногами от избытка чувств. Крепко обняв сестренку, принц тепло улыбнулся ей, потерся своим острым носом о курносую кнопку девчушки, и, подмигнув, весело заявил:
– Привет, егоза! Соскучилась?
– Ага! – закивала Бэль, и не думая отпускать шею брата. Тем более что на охристом жилете у него болталась новая брошка, которую следовало хорошенько рассмотреть и потрогать – серебряный паучок с янтарным брюшком в переплетении позвякивающих цепочек.
– Тогда пошли, погуляем! Прелестные юные дамы, с вашего дозволения, я похищаю у вас это сокровище! – вежливо кивнув, изрек Джей и, окинув оставшихся молоденьких девчушек цепким оценивающим взглядом опытного сердцееда (всегда полезно знать, каковы молодые розочки в старом цветнике), вышел из комнаты, по-прежнему неся на руках довольно попискивающую сестренку.
Еще бы той было не радоваться: во-первых, Бэль всегда скучала по братьям и ликовала, когда встречала их, вернувшихся из странствий по мирам, а во-вторых, Джей значительно сократил срок ее занятий, утащив из зала за целых полчаса до окончания мучений.
– А что ты мне привез? – с требовательным любопытством спросила принцесса, радостно поблескивая глазами от предвкушения, когда Джей опустил ее на пол. Соскучившаяся по брату малышка тут же крепко вцепилась в его руку, чтобы тот и не пытался ускользнуть.
Сам факт того, что Джей что-то привез ей в подарок, даже не ставился под сомнение. Ведь давно уже стало традицией, что из своих странствий братья всегда привозили ей какие-нибудь интересные подарки: игрушки, красивые статуэтки, детские украшения из полудрагоценных камней, шкатулки, книги и сотни других вещиц, которые, на взгляд взрослых, могли понравиться девчушке.
Так что, заранее перерыв содержимое своих почти бездонных карманов и сумки, принц отобрал из изрядной горы всякой всячины, купленной, а по большей части искусно наворованной в мирах, несколько сувениров для сестренки.
– Что я тебе привез, детка? – переспросил с хитрой полуулыбкой принц. – Всего сейчас и не припомню. Пойдем, проверим!
И маленькая, но очень теплая компания, в равной степени горя огнем предвкушения, наперегонки ринулась к комнатам принца. Девчушке не терпелось узнать, какие подарки приготовил для нее брат, а Джею хотелось посмотреть на любопытный блеск и искренний восторг в глазах малышки, услышать восторженные выкрики, которыми будет сопровождаться процесс получения гостинцев.
Как ни выпендривался принц, толкуя о том, что возиться с Бэль будет для него непосильной обузой, но на самом деле бог и сам получал немалое удовольствие от общества сестренки. В искреннем свете ее нежной любви оттаивали самые черствые сердца, давно позабывшие о том, что иногда бывает приятно отдавать просто так, ничего не требуя взамен.
Глава 3
Новые предложения и старые знакомые
– Прекрасный вечер, мальчики, – благосклонно кивнула принцесса, появляясь на открытой галерее перед братьями.
Двое элегантных, словно сошедших с парадной картины, принцев коротали время за разговором, ожидая сестру. Мелиор, задумчиво касаясь подбородка холеными пальцами, попутно плел маленькое заклинание статиса для стола, на котором уже стояли приборы и блюда с яствами. Рубашка принца из тонкого шелка, казавшаяся еще более белоснежной, чем сам белый цвет, контрастировала с легкими черными брюками бога. Даже эстет и знаток этикета Мелиор, делая скидку на теплую летнюю пору, не стал одеваться по полной программе к семейной трапезе. Энтиор избрал ту же форму одежды, только рубашку он предпочел широкого кроя, бирюзового оттенка, выгодно оттенявшего его глаза и камешки в нескольких дорогих перстнях. Модный отложной ворот тонкого кружева открывал шею принца, что показывало высшую степень доверия вампира к собеседникам.