Божественная комедия в цитатах и афоризмах

Данте Алигьери

Песнь 19

О, сила Правосудия! Свершилась Казнь лютая над этим морем зла, Чьим преступленьям вся земля дивилась. Змеился ров. Над ним клубилась мгла.

* * *

«Моя мошна меня стянула в Ад, Которого все грешники боятся. Сюда, приняв мучений вечных яд, Все прочие спустились святотатцы… И каждый дно дырявит головой, Огнем облит, как маслом. Может статься, Ты слышишь их протяжный, жуткий вой».

* * *

«Но если бы я мог в себе найти Еще грубей и действенней проклятье! О, всех вас, чтобы разом извести, Мечтаю

в этой пропасти собрать я… Иначе алчность землю сокрушит. Вы истрепали честь свою, как платье, Вы потеряли совесть, разум, стыд: Из золота вы сотворили бога, Как идола язычество творит, Его законы соблюдая строго…

Ад. Песнь 19

…Я заглянул туда, где чернота: Из каждой ямы ноги жертв торчали, А тел не видно было… Нагота Ступней меня смутила. И вначале Я не увидел, что подошвы ног Огнем объяты. Грешники кричали И так рвались отчаянно.

Песнь 20

Но закричал Вергилий: «Даже ты Глупцов мягкосердечных не умнее… Те грешники преступны и пусты, И должное воздал бы их вине я! Ты там, где состраданью места нет. И на себя вину берешь страшнее Иных, когда в Аду, где гибнет свет.

Ад. Песнь 20

Я круглый ров увидел: тень за тенью Сквозила в нем, одна другой темней. Их цепь напоминала погребенье Торжественное умерших людей. Печально это шествие тянулось И влагу высекало из очей… Я пристальней вгляделся. Содрогнулась Моя, от слез уставшая, душа, Что незнакомой болью захлестнулась. Шли тени (тут я замер, не дыша). Так странно были свернуты их шеи — Лицом к спине.

Песнь 21

«Пускай он сгинет в смоляном кругу. В тот город, где ему подобных много, Я вновь без промедленья побегу: Там все продажны и забыли Бога. И лишь Бонтуро не прельщает звон Преступной взятки… Всем другим дорога В кипящий чан!»

* * *

Но мне Вергилий пояснил в ответ: «Не бойся, сын мой! Демоны трепещут От бешенства, но в злобе этой нет Для нас угрозы: гнев в зрачках искрится Лишь против тех, кому немало лет Здесь суждено за тяжкий грех томиться…»

Песнь 22

Подобно жабам, что глядят из тины, Здесь грешники торчали из смолы И вновь ныряли – нет мрачней картины!

* * *

«О человек! В Наварре я родился, Но мой родитель негодяем был, Развратничал и быстро разорился. Тогда я в услуженье поступил И вскоре из слуги преобразился В почтенного вельможу. Полюбил Меня король Тебальд. И вот тогда-то В его глазах себя я погубил: Брал взятки, был пособником разврата».

Ад. Песнь 22

И вот наваррец, улучив мгновенье, Чертей коварных не заставил ждать И прыгнул в ров, чтоб избежать мученья.

* * *

«Ты будешь мой!» – всей яростью утробной. Свистящей,

лук покинувшей стреле В кипящий ров он кинулся подобный. Но мученик давно исчез в смоле И выглянуть оттуда не решался, А бес, блеснув, как молния во мгле, Взмахнув крылами, на берег поднялся.

Песнь 23

Я чуял близость горестной напасти. И дыбом встали волосы мои При мысли, что спастись – не в нашей власти.

* * *

Крылатые гонители явились… Но и боязнь моя уже прошла. Из пятого ущелья не решились В погоню черти броситься.

* * *

Один из «братьев» молвил в свой черед: «Я об уловках дьявола когда-то В Болонье слышал толки: он народ Обманывать привык. А дьяволята — Исчадье лжи и хитрости – не раз Губили мир…»

Ад. Песнь 23

…Толпа теней растерянных блуждала. На каждом был глубокий капюшон Той мантии, что мне напоминала Монаха рясу и со всех сторон Своею пестротой и позолотой Глаза слепила, словно отражен В ней солнца блеск.

Песнь 24

Вокруг – развалин вздыбилась гряда. И, оценив размеры разрушенья, Мой проводник промолвил: «Не беда», Дальнейший путь прикинув за мгновенье. Потом меня на руки подхватил И, времени не тратя на сомненья, Он, соколу подобно, воспарил.

* * *

«Без трудностей и славы нет в веках; Проспишь свой час – и вот пропал бесследно, Как пена волн, как ветер в облаках. Бездействие бессмысленно и вредно. Встань, человек, усталость отведи И, с мужеством, которое победно Влечет к борьбе, вослед за мной иди».

* * *

«Мои страданья знает эта яма. Сюда бы ни за что я не попал, Когда бы злом не промышлял упрямо. Из ризницы сосуды я украл, Но, совершив такое преступленье, Из трусости я друга оболгал, Вот он и был казнен за похищенье».

Ад. Песнь 24

Так Ливии пустыня не кишела Породами: здесь были: кенхр, фарей, И амфисбена, и якул… Кипела Жизнь ядовитых и коварных змей, Которые в клубок ужасный свились… И рядом с ними я толпу теней Заметил там. Давно они лишились Спокойствия, земной покинув гроб. Напрасно эти грешники стремились От змей укрыться: и гелиотроп Им не помог бы обрести спасенье… А эти твари жалили то в лоб, То в спину с тихим свистом и шипеньем.

Песнь 25

Змей шестиногий, бешенством пылая, На первого из грешников напал И, кольцами беднягу обвивая, Сдавил живот и плотно горло сжал, Зубами в щеки грешника вцепился, К бокам тщедушным руки примотал И, словно плющ, вокруг него обвился. Мы не успели с другом уловить Миг, за который дух преобразился: Кто змей, кто грешник – трудно различить; Они слились в одно живое тело. Казалось, их уже ни разлучить, Ни разорвать судьба бы не посмела.