Божественная охота
Шрифт:
– Впечатляет, – рассмеялся Элегор.
– Да, партию эликсиров разных цветов уже заказали в Умбрис на столетний карнавал, – между делом почти равнодушно заметил маг, отпивая из другой мензурки, чтобы вернуть своей коже первоначальный благородно-смуглый оттенок.
– Может, и мне глотнуть заодно, – почти всерьез задумался лоулендец. – Тогда и синяков никто не разглядит.
– Лучше используй заклятие общего исцеления, – предложил Эйран более продуктивный способ.
– Ха, если бы оно подействовало, – скривился Элегор, понимая, что с мощью антипатии Нрэна никакие целительные чары
– Коэффициент силы создания, нанесшего увечья, существенно выше уровня, поглощаемого целительными чарами? Опять с кем-то из семьи Лимбера поцапался… – призадумался маг, нахмурив брови, и прошелся по лаборатории – сначала по полу, потом по стене. На потолке Эйрана осенила идея: – Что ж, тогда поможет только «слеза ангела».
– А что это? – полюбопытствовал герцог, задирая голову к собеседнику. Удивительно, но оранжевая с тонким зеленым кантом рубашка Эйрана и его волосы точно так же игнорировали законы притяжения, как и их владелец, и оставались в обычном положении.
Мягко спланировав на пол, мужчина приблизился к небольшому шкафчику (с этим чудом мебели герцог уже был знаком). Несмотря на малые внешние размеры, маг всегда извлекал из его глубин необходимые в каждой конкретной ситуации вещи. На сей раз Эйран достал пузырек и кусочек ваты. Капнув на нее маленькую капельку прозрачной голубоватой жидкости, маг торжественно протянул вату жертве Нрэнова безумия и дал инструкцию:
– Протри больное место, а потом можешь использовать чары исцеления. «Слеза ангела» снимет негативное воздействие, препятствующее их применению.
– Классная штука, – одобрил Элегор, моментально последовав совету, и буквально на глазах багрово-фиолетовая опухоль, украшавшая физиономию, начала рассасываться.
– Да, – задумчиво кивнул Эйран, убирая в шкаф бутылочку, и посмотрел куда-то не то в себя, не то в пространство, не сосредотачиваясь ни на чем конкретно.
– Знаешь, приятель, – заметил герцог, – может, это и не мое дело, но что-то ты сегодня смурной. Случилось что, или я не вовремя заглянул?
Многие и совсем не без оснований считали Элегора записным хамом, но на самом деле молодой бог вовсе не был лишен тактичности, просто это чувство пыталось уместиться рядом с идейностью и вспыльчивостью, поэтому не всегда находило возможность применения. И вот в данный момент чутье настойчиво подсказывало лоулендцу, что маг чем-то весьма озабочен. Правда, иногда случалось, что гость заставал хозяина в разгар какого-нибудь важного колдовского эксперимента, и тот еще некоторое время был немного отстранен и холодноват, но довольно быстро приходил в себя и с удовольствием включался в общение. Однако сейчас Эйран продолжал оставаться озабоченно-серьезным и чужим, несмотря на то, что пытался быть любезным и дружелюбным.
– Нет, дело не в тебе, – удивленный проницательностью приятеля, не стал отпираться полосатый. – Просто, если судить по рунному предсказанию, сделанному в ночь полного затмения трех лун, в эти дни решается моя судьба, и смерть бродит рядом. Я чувствую беспокойство, чем бы я ни занимался, предсказание не идет из головы…
– А защиту усилил? – с практической стороны подошел к вопросу Элегор.
– Она и так почти совершенна, но в любом
– Ха, ты на ее характер внимание обрати, а потом уж толкуй об изъянах в совершенстве, – моментально огрызнулся Элегор, поддавшись на подначку Эйрана. – А куда-нибудь уехать не думал? Слушай, давай ко мне в Лиен подадимся?! Я тебя уже сто раз звал, ты все отпирался, а теперь и повод заглянуть нашелся! Вряд ли Посланник Смерти полезет за тобой туда!
– Благодарю за приглашение, но я не буду уподобляться магу из Чертана, пришедшему за своей гибелью в саму Бездну, – тонко улыбнулся мужчина, намекая на старинный анекдот. – Судьба все равно выкинет карты так, как ей заблагорассудится. Сыграем с тем, что есть!
В голосе Эйрана не было обреченности фаталиста, скорее, тонкий расчет, сдержанное любопытство и напряженное ожидание. Элегор пожал плечами, соглашаясь с тем, что приятель волен поступать так, как сочтет нужным.
– О, кажется, началось, – заметил маг, бросив взгляд на перстень с рубином в обрамлении мелких гранатов, украшавший указательный палец. Один за другим пара гранатов вспыхнула ярким тревожным пламенем и потемнела. – Кто-то затронул сигнальные чары и рвет первый защитный барьер. Заклятия распадаются. Тебе лучше покинуть мой дом, Элегор.
– Выпроваживаешь? – не на шутку обиделся герцог.
– Предостерегаю, – поправил Эйран. – Зачем тебе рисковать жизнью из-за чужой судьбы?
– Я люблю рисковать! – заявил Гор, тряхнув головой.
– Заметно, – согласился маг, весьма многозначительно оглядев физиономию товарища, едва успевшую обрести нормальные цвет и текстуру (ни синяков, ни царапин на лице герцога в кои-то веки не наблюдалось). – Что ж, воля твоя, оставайся. Не люблю решать за других. Пойдем, глянем, кто так невежливо спешит ко мне в гости.
Эйран и Элегор покинули лабораторию – шагнули в выложенный светлыми полупрозрачными плитами круг на полу и перенеслись в один из магических кабинетов хозяина со скромной, но эффектной меблировкой: большой стол и пара кресел, вырезанные из единого ствола и веток огромного черно-багрового дерева, плюс зеркало во всю стену. Стоило мужчине приложить к выемке в черненой оправе кольцо с рубинами и гранатами, большое темное зеркало осветилось внутренним огнем и явило панораму Леса Забытья. Его мрачные глубины лишились своего всегдашнего покоя. Безжалостно рассекая мечом паутину, по лесу мчался воин на могучем коне. Элегор грубо выругался. Почему-то вновь заныло только что исцеленное лицо.
Эйран вопросительно выгнул бровь, герцог вздохнул и признался:
– Сюда валит Нрэн. Вряд ли он вознамерился добить меня, раз сам и отпустил. Значит, имеет что-то против тебя. Я, конечно, уважаю твое стремление не мешать естественной череде событий, но если у бога войны меч, значит все козыри у него на руках. Может, все-таки отправимся в Лиен или еще куда-нибудь? Кажется, принц не настроен на дружескую беседу.
– Нет, ты уходи, коли желаешь, а я остаюсь, – почти радостно, потому что завеса будущего наконец приоткрылась ему, ответил собеседник, занимая кресло.