Божественная сила

Рейнольдс Мак Даллас МакКорд

Эд начал что-то говорить, но Ярдборо предостерегающе поднял руку.

— Минутку. Вторая заметка продолжает тему предыдущей. Мистер Де Кемп написал заметку в том же духе, в которой утверждается, что этот странствующий проповедник Таббер был причиной моды на так называемый «Домотканый стиль».

Ярдборо отложил вторую вырезку, взял третью.

— Третья заметка тоже подписана мистером Де Кемпом, но стиль несколько иной.

— Ее переписал редактор, — пробормотал Эд. Дело начало проясняться.

— Ах, вот как. Понятно. В этой заметке юмористического характера утверждается, что якобы этот Таббер — причина нынешних неприятностей с радио и телевидением. — Ярдборо отложил вырезку.

— Где вы это взяли? — спросил Эд.

— Поверьте, мистер Уандер, — печально улыбнулся его собеседник, — копии всех газет мира, выходящих на любом языке, приходят сюда на пять верхних этажей Нью Вулворт Билдинг. Наши переводчики просматривают их слово за словом.

Эд тупо посмотрел на него.

— Просматривают их слово за словом, — сказал Ярдборо, — в надежде найти хотя бы один намек. И это всего одна из операций, которые проводятся в этом здании, мистер Уандер. И это здание не единственное. Однако, достаточно сказать, что мы обнаружили эти три заметки о вас и Таббере. Ну, что вы можете сказать проливающего свет?

— То есть как, что я могу сказать? — простодушно удивился Эд. — Там все правда.

— Что правда? — спросил Ярдборо.

— Иезекиль Джошуа Таббер проклял женскую суетность. И проклятие сработало. Затем он проклял радио и телевидение. Это произошло в моей передаче. И проклятие снова сработало.

Ярдборо поднялся на ноги.

— Хорошо, пойдемте со мной, мистер Уандер.

— Вы не хотите услышать историю целиком? — удивленно сказал Эд Уандер.

— Ваше дело вышло из моей юрисдикции, — сказал Ярдборо. Он собрал бумаги, имеющие отношение к Эду, и направился впереди Эда обратно в приемную. Двое в штатском все еще были там, терпеливо ожидая, как умеют терпеливо ожидать только полицейские.

Ярдборо буркнул в их сторону:

— Этот человек перешел в приоритет «A». Ответите головой, если с ним что-то случится. — Он повернулся к Эду Уандеру. — Следуйте за мной.

Они прошли по коридору путем, обратным тому, которым Эд шел сюда, пересекли холл. Их только один раз остановили охранники для идентификации. Наконец все четверо добрались до другого офиса, на этот раз больших размеров, с тремя столами в приемной. Там же было несколько охранников. Четверо или пятеро нервного вида типов сидели, очевидно в ожидании чего-то, каждый в окружении своих охранников.

— Садитесь, — велел Ярдборо Эду и подошел поговорить с девушкой, сидящей за столом. Он положил перед ней бумаги и заговорил приглушенным голосом. Она кивнула.

Ярдборо повернулся к Эду Уандеру.

— Желаю удачи, — сказал он. Двоим в штатском он добавил:

— Прилипните к нему, как пластырь, до дальнейших указаний.

— Есть, сэр, — сказали оба. Ярдборо вышел.

— Что, черт возьми, происходит? — потребовал ответа Эд.

На Джонсона, похоже, все это произвело впечатление.

— Ты у нас — первый тип с приоритетом «A», — сказал он.

— Можно подумать, — фыркнул Эд. — Что это значит, приоритет «A»?

— Тебе это знать ни к чему, — сказал тот.

Он ждал примерно час, прежде чем нервного вида тип вышел из двери одного из внутренних кабинетов, которые выходили в приемную, и вызвал:

— Эдвард Уандер?

Эд встал. Два его охранника заняли свои позиции.

Новоявленный тип приблизился.

— Вы Уандер?

— Да.

— Пойдемте со мной.

По дороге во внутреннее помещение тип принялся просматривать доклад и три вырезки по поводу Эда. Охранники держались позади.

Внутри были два стола. Второй был занят майором армии, который снял мундир и перебросил его через спинку стула, а вдобавок распустил узел галстука. Он выглядел так, словно порядочно времени не спал.

Нервного вида тип сказал:

— Я Билл Оппенхеймер. Это майор Леонард Дэвис. Нам передали ваше дело с приоритетом «A».

Еще продолжая говорить, он передал доклад и вырезки майору Дэвису, который принялся утомленно просматривать их.

Оппенхеймер склонился к интеркому на своем столе и отчетливо произнес:

— У меня в офисе Эдвард Уандер из Кингсбурга, штат Нью-Йорк. Мне немедленно нужна полная информация о нем. Отправьте команду. — Он отключил интерком и повернулся обратно к Эду. — Садитесь, — опустошенно сказал он.

— Что, черт побери, значит приоритет «A»? — сказал Эд.

— Это значит, что тот, кому присвоен такой приоритет, полагает, будто ему известна причина, по которой взбесились телевидение и радио.

— А кино вы почему не считаете? — спросил Эд. Он все еще не пришел в себя окончательно. События развивались слишком быстро, он не успевал приспособиться.

Военный оторвался от бумаг и глянул на Эда.

— Мы считали это не связанными между собой явлениями, — буркнул он.

— Ну так они связаны, — уверенно заявил Эд.

Оппенхеймер присел на край стола и вздохнул.

— К этому моменту, мистер Уандер, мы с майором опросили в этом офисе около трех сотен человек. Все они считали, что знают причину помех радиоволн. Все они были переданы нам по приоритету «A». Теперь прошу вас рассказать нам вашу историю в деталях. Чем больше деталей, тем лучше.

Майор фыркнул и бросил доклад и вырезки на стол.

— Во-первых, что за чушь насчет кино?

Эд сказал:

— Причиной помех на радио и телевидении послужило то же самое, из-за чего кинофильмы не могут правильно проецироваться. Кстати сказать, та же самая причина привела к появлению моды на «Домотканый стиль», — добавил он.

Майор щелкнул переключателем и сказал в свой интерком:

— Немедленно к действию. Высказано предположение, что крах кинематографа связан с явлениями на радио и телевидении. По мере выяснения дальнейшая информация будет предоставлена. — Он снова щелкнул переключателем. — Ладно, — сказал он Эду Уандеру. — Рассказывай всю историю.