Божественная власть, церковная иерархия и духовный авторитет в раннехристианской латинской традиции
Шрифт:
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет
Рекомендовано к изданию
Редакционно-издательским советом ПСТГУ
Ответственный редактор:
Г. Е. Захаров, канд. ист. наук, доцент кафедры всеобщей истории ПСТГУ
Рецензенты:
А. Р. Фокин, д-р филос. наук, вед. науч, сотрудник Института философии РАН, зав. кафедрой богословия Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. Кирилла и Мефодия
А. М. Лотменцев, канд. ист. наук, доцент кафедры всеобщей истории ПСТГУ
В оформлении обложки использовано изображение мозаики «Добрый Пастырь». Мавзолей Галлы Плацидии в Равенне
От составителя
Настоящий сборник включает ряд работ современных православных и католических исследователей, посвященных теме власти, иерархии и авторитета в ранней латинской христианской традиции. Следует отметить, что наследие западных церковных общин первых веков является неотъемлемой частью общецерковного предания, в равной мере актуального и авторитетного как для Римско-Католической, так и для Православной Церкви. Сравнительное изучение церковных традиций Запада и Востока первых веков христианской истории (не только богословия, но и самой практики церковной жизни) может позволить лучше понять причины последующего расхождения исторических путей восточного и западного христианства и способствовать переходу православно-католического богословского диалога на новый уровень.
Проблематика и методологическая траектория исследований, включенных в настоящий сборник, отличаются крайним многообразием. В круг исследуемых проблем входят такие значимые для понимания общего вектора развития западного христианства вопросы, как тема власти в латинском тринитарном богословии, эволюция иерархического строя Церкви на Западе в позднеантичный период (в частности, проблема римского примата), развитие институциональных форм женского служения. Сборник включает также статьи,
Г. Е. Захаров
Тема власти в латинском тринитарном богословии IV в.
Г. Е. Захаров
Тема власти и авторитета рассматривается в рамках данного сборника в первую очередь в экклезиологической и церковно-политической перспективе. Однако не стоит забывать, что единственным источником власти в христианской традиции является всемогущий Бог. В этом заключается принципиальное различие раннехристианской и традиционной античной моделей социума. В рамках последней институты власти формируются «снизу» самим гражданским коллективом. Таким образом, тема власти в латинской христианской традиции не может рассматриваться в отрыве от латинского тринитарного богословия, некоторые особенности которого мы попытаемся раскрыть в настоящей статье.
Особое внимание к теме власти было характерно для латинского тринитарного богословия еще в доникейский период. Уже в сочинениях богословов III в. мы встречаем две тенденции, которые получат развитие в эпоху арианских споров: если в тринитарном учении Тертуллиана важное место занимает идея единства власти Пресвятой Троицы, которое является логическим следствием единства Божественной субстанции (unius autem substantiae et unius status et unius potestatis) [1] , то Новациан развивает идею субординации между Отцом и Сыном: все подчинено Сыну (omnis creaturae subiectam sibi habens a Patre proprio potestatem), а Сын подчинен Отцу (ipse cum his quae illi subiecta sunt, Patri suo subiicitur) [2] . Таким образом, Бог Сын выступает в роли посредника между Отцом и творением, и это посредничество понимается во властных категориях.
1
Tertull. Adv. Prax. 2.
2
Novatian. De Trinitate. 31.
В контексте тринитарных споров IV в. первую концепцию активно развивал свт. Иларий Пиктавийский, определяющий Бога как «живую власть беспредельной силы» (Deus autem immensae virtutis vivens potestas) [3] . Он также соотносит понятие «власть» с понятием «природа» (aeterna naturae viventis potestas est) [4] . Идея же иерархических отношений получила фиксацию в так называемой второй сирмийской формуле 357 г., составленной при участии иллирийских епископов Урсакия Сингидунского, Валента Мурсийского и Герминия Сирмийского, впоследствии лидеров омийского течения на Западе. В данном памятнике идея подчиненности Бога Сына Богу Отцу сформулирована чрезвычайно резко и определенно: «Нет никакой двусмысленности – Отец больше [Сына]. Ни у кого не может быть сомнения в том, что Отец честью, достоинством, славой и величеством и самим именем Отца, больше, чем Сын, Который Сам свидетельствует: “Тот, Кто послал Меня, больше Меня” [Ин 14. 28, цитата неточная]. И таково [учение] кафолическое, как знает всякий, что есть два Лица Отца и Сына, Отец больший, Сын же подчинен [Отцу] со всем тем, что Ему подчинил Отец» [5] . Данный пассаж имеет параллели в других вероучительных формулах середины IV в. (пятой антиохийской формуле 344(5) г., первой сирмийской формуле 351 г.), созданных восточными епископами, однако идея подчиненности Бога Сына Богу Отцу не обозначена в них столь подчеркнуто и присутствует не в основной части, а вынесена в анафематизмы [6] .
3
Hilar. Pict. De Trinitate. УШ. 24. См. также: Фокин А. Р. Формирование тринитарной доктрины в латинской патристике. М., 2014. С. 300.
4
Hilar. Pict. De Trinitate. VII. 27.
5
Nulla ambiguitas est, maiorem esse Patrem. Nulli potest dubium esse, Patrem honore, dignitate, claritate, maiestate, et ipso nomine Patris maiorem esse Filio, ipso testante, Qui me misit, maior me est. Et hoc catholicum esse, nemo ignorat, duas personas esse Patris et Filii, maiorem Patrem, Filium subiectum cum omnibus his quae ipsi Pater subiecit (Hilar. Pict. De synod. 11). О составлении второй сирмийской формулы см.: Захаров Г. Е. Иллирийские церкви в эпоху арианских споров (IV – нач. Vв.). М., 2014. С. 139—162.
6
Пятая антиохийская формула: «…один Отец всеначальствует вообще над всеми, даже и над самим Сыном, а Сын, покорствуя Отцу, исключая Его, царствует над всеми, которые под Ним и сотворены Им, и по Отчему изволению обильно дарует святым благодать Святого Духа» (… , , · 8 ’ ’ ’ , (Athan. Alex. De synod. 26). Первая сирмийская формула: «Не уравниваем и не уподобляем Сына Отцу, но считаем подчиненным [Ему]». (Об ', ’ ; non enim exaequamus vel comparamus Filium Patri, sed subiectum intelligimus) (Hilar. Pict. De synod. 38; Alhan. Alex. De synod. 27; Socrat. Hist. eccl. II. 30). Приведенные цитаты показывают, что иллирийские епископы не были новаторами в своем субординационизме, однако именно в составленном ими тексте идея подчиненности Бога Сына Богу Отцу занимает центральное место, а идея единства Пресвятой Троицы обходится молчанием.
«Властный» субординационизм, как базовая особенность богословия ранних иллирийских омиев, получил развитие в латинской позднеомийской традиции конца IV в., которая утратила свой неопределенный и примирительный характер и заметно радикализировалась в ходе полемики с никейцами [7] . В интерпретации позднеомийских авторов, Бог Отец господствует над всем и делегирует Свою власть полностью подчиненному Ему Богу Сыну, Который и осуществляет руководство мирозданием [8] . Бог Сын являет Собой Первосвященника Бога Отца (summum sacerdotem esse Filium Deo Patri) [9] . В Его служении Богу Сыну помогает Святой Дух, не обладающий божественным достоинством и полностью подчиненный Богу Сыну [10] . Святой Дух освящает творения Бога Сына [11] и руководит Церковью, раздавая ее членам благодатные дары [12] . Интерпретация отношений между Лицами Пресвятой Троицы как отношений господства и подчинения делает возможным использование в богословии поздних омиев понятий, заимствованных из политической сферы. Так, Бог Отец именуется императором, в то время как Бог Сын называется царем (или королем) [13] , таким образом, отношения между Первым и Вторым Лицами Пресвятой Троицы уподобляются отношениям римского императора и зависимого правителя (вероятно, предводителя германских федератов Империи). Стоит отметить важное различие между тринитарным субординационизмом на Востоке и Западе. Субординационизм в восточной традиции непосредственно связан с проблемой богопознания: Ориген рассматривает Бога Сына как Посредника между Богом Отцом и миром и подчеркивает, что Сын как образ Отца делает возможным познание Бога [14] . Арий, напротив, развивает тему невозможности для Бога Сына познания Бога Отца в силу абсолютного превосходства Последнего над Первым [15] . Латинская «арианская» традиция, как показано выше, концентрирует внимание на теме господства Бога Отца над Богом Сыном и через Него над всем мирозданием.
7
О позднем омийстве см.: Захаров. Иллирийские церкви… С. 227—292. См. издания основных латинских «арианских» текстов: Dissertatio Maximini contra Ambrosium // Scolies ariennes sur le concile d’Aquilee (SC. 267) / Rd. R. Gryson. P., 1980; Scripta arriana latina I (CCSL. 87) / Rd. R. Gryson. Tumhout, 1982; Scripta arriana latina II (CCSL. 87A) / Rd. P.-M. Hombert. Tumhout, 2009.
8
Об иерархическом характере взаимоотношений между Лицами Пресвятой Троицы в позднеомийской традиции см. слова Палладия Ратиарского: «Сын подчинен Отцу. Сын соблюдает заповеди Отца» (Filius subiectus Patri, Filius praecepta Patris custodit) (Gesta Cone. Aquil. 39); «Апология» Палладия: «…Отец посылает Сына, Сын посылает Утешителя» (…Pater Filium mittit, Filius mittit Paracletum) (Diss. Max. 136); «Мы управляемся Отцом через Сына, т. к. Отец приказал Сыну и Сын управляет нами» (Regimur a Patre per Filium, quia Pater iussit Filio et Films regit nos) (Fragmenta theologica. 6 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 237)); «Отец же и для Сына есть Бог, являясь Его и всего Творцом, и потому Он есть единый истинный Бог, что Он есть Бог Бога и содержит Сына в Своей власти…» (Pater autem et Filio Deus est, cuius et auctor est et omnium, et ideo solus verus Deus, quia Dei Deus est, et tenet Filium in sua potestate…) (Fragmenta theologica. 17 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 256)); «Мы говорим так, что есть одно владычество и одна власть, так что по владычеству Отца Сын все совершает, но и Святому Духу, ангелам и людям Он приказывает делать то, что хочет Отец, и приказывает Сыну, и Сын повелевает всеми другими» (Unum autem imperium et unam potestatem sic dicimus esse, quia secundum Patris imperium Filius omnia perficit, sed et Spiritui Sancto, angelis et hominibus ea imperat Filius facere secundum quod Pater vult et iubet Filio, ut Filius imperet ceteris omnibus) (Fragmenta theologica. 5 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 236—237)); «Сын посылается от Отца. Дух посылается от Сына» (Filius mittito a Patre. Spiritus mittito a Filio); «Сын есть слуга Отца. Святой Дух есть слуга Сына» (Filius minister est Patris. Spiritus Sanctus minister est Filii); «Сын получает приказания от Отца. Святой Дух получает приказания от Сына» (Filius iubeto a Patre. Spiritus Sanctus iubeto a Filio); «Сын подчинен Отцу. Святой Дух подчинен Сыну» (Filius subditus est Patri. Spiritus Sanctus subditus est Filio); (Sermo Arrianorum. 14—17 (CCSL. 87A. Tumhout, 2009. P. 166)); «Ичто Святой Дух Сыну подчинен и что Сын Отцу подчинен как возлюбленнейший, как подчиняющийся, как Благой, рожденный от Благого» (Et quia Filio est Spiritus Sanctus subtectus, et quia Filius Patri est subtectus, ut carissimus, ut oboediens, ut bonus a bono genitus) (Coni, cum Max. X. (CCSL. 87A. Tumhout, 2009. P. 393)). Ср. исповедание веры Ульфилы: «…во всем подчиненного и послушного Сыну, как Сын во всем подчинен и послушен Богу и Отцу Своему…» (… subditum et oboedientem in omnibus Filio, et Filium subditum et oboedientem et in omnibus Deo Patrique suo…) (Diss. Max. 63). Ср. также у Авксентия Доросторского: «Отец есть Бог Господа, Сын же Бог всего творения» (Patrem esse Deum Domini, Filium autem Deum esse universae creature) (Diss. Max. 46).
9
Fragmenta theologica. 2 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 232). Ср.: «Сын слуга и верховный священник Своего Отца; воистину всех созданий Своих Господь и Бог по воле Отца» (Filius minister et summus sacerdos est Patris sui; omnium vero operum suorum Dominus et Deus est, Patre volente) (Sermo Arrianorum. 27 (CCSL. 87A. Tumhout, 2009. P. 169)).
10
«Ведь и Святого Духа мы не называем Богом, потому что так Его не называет Писание, но [говорим], что Он подчинен Богу Сыну и повинуется во всем указаниям того Сына, как и Сын [повинуется] Отцу. И как Отец всю силу и всю премудрость и благость запечатлел в сущности Сына, так и Сын всю силу и всю премудрость по повелению Отца явил во Святом Духе. Итак, в том Святом Духе архангелы и ангелы и все духовные силы и все святые поклоняются Сыну и через Сына Отцу» (Nam Spiritum Sanctum Deum non dicimus, quia nec scriptura dicit, sed subditum Deo Filio et mandatis illius Fili in omnibus obtemperantem, sicuti Filius Patri. Et quemadmodum Pater totam virtutem et totam sapientiam et bonitatem in substitutionem Fili consignavit, ita et Filius totam virtutem et totam sapientiam in Spiritu Sancto Patre iubente monstravit. In illo itaque Spiritu Sancto arcangeli et angeli et omnes virtutes spiritales et omnes sancti adorant Filium et per Filium Patrem) (Fragmenta theologica. 23 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 265)). В другом месте указывается, что Святого Духа нельзя назвать Богом, потому что Он не является Творцом (Hic Spiritus non est Deus nec Dominus, quoniam nec Creator), далее Святой Дух называется «слугой Христа» (non est Deus sed minister Cristi) (Fragmenta theologica. 19 (CCSL. 87. Tumhout, 1982. P. 259). См. также исповедание веры готского епископа Ульфилы: nec Deum пес Deum nostrum, sed ministrum Cristi (Diss. Max. 63).
11
«Апология» Палладия: «…через Сына раньше всего сотворенный освящал сотворенное» (…per Filium ante omnia factus sanctificaret craeata) (Diss. Max. 138); Ср.: «Этот Дух Святой, возвещенный через Священные Писания, не признаётся ни Богом и ни Господом, ни Творцом и ни Создателем, Его не следует почитать и Ему нельзя поклоняться, но Святой Дух то, что есть и сотворено через Сына, освящает и просвещает и утешает и молит за нас с несказанными воздыханиями и помогает некрепким нашим молитвам и приводит к Сыну Божию тех, кого должно привести ко Отцу» (Hic Spiritus Sanctus non Deus neque Dominus, non Creator neque Factor, non colendus neque adorandus per divinas adnuntiatus agnoscitur scripturas, sed Spiritus Sanctus quique sunt et facta sunt per Filium sanctificat et inluminat et consolatur, et interpellat gemitibus inenarrabilibus pro nobis, et adiuvat infirmitatem orationis nostrae, et adducit ad Filium Dei perducendos ad Patrem) (Fragmenta theologica. 21 (CCSL. 87. Turnhout, 1982. P. 262)). Ср. у Авксентия Доросторского: «…не Создатель и не Творец, но Просветитель, но Освятитель, Учитель и Руководитель» (…non auctor neque craeator, sed inluminator, sed sanctificator, doctor et ducator) (Diss. Max. 51). Ср. также с «Арианскими словами»: «И единого же Святого Духа, Утешителя, не Бога, не Господа, не Творца, не соравного Отцу и не равного Сыну, но освящающего, имеющего силу, просвещающего, открывающего, Учителя, Руководителя в познании Христа, как и Христос в познании Бога Отца Всемогущего» (Unumque etiam Spiritum Sanctum Paraclitum, non Deum nec Dominum nec Creatorem nec Patri coaequalem nec Filio parem, sed sanctificantem, habentem virtutem, illuminatorem, monstratorem, doctorem, [ducatorem] ad scientiam Christi, sicut et Christus ad notitiam Dei Patris omnipotentis) (Sermo. 13. 3; Sermons ariens in6dits // Recherches Augustiniennes / fid. R. fitaix. 1992. Vol. 26. P. 161).
12
В соответствии с учением Палладия Церковь искупается Богом Отцом благодаря Крестной Жертве Христа, но существует благодаря попечению и руководству Святого Духа: «Отец страстью Сына искупает Церковь, Святой Дух Своим попечением руководит и создает искупленную Кровью Христа Церковь, ибо Он во славу Господа Своего и устанавливает в ней епископов и устраивает служения и разделяет благодатные дары» (Pater Fili passione Eclesiam redimit, redemptam sanguine Cristi Eclesiam Spiritus Sanctus sua et procurat et instruit cura, quippe ipse in honorem Domini Sui et episcopos constituens in ea et ministeria dirigens et dividens gratias) (Diss. Max. 136).
13
«…Отец прославляет победителя, Сын как царь просит, Отец как император дарует Духа» (…Pater honorat victorem, Filius ut rex petit, Pater ut imperator Spiritum donat) (Fragmenta in Lucam. 1. 3 (CCSL. 87. P. 200).
14
Orig. De principiis. I. П. 8.
15
Athan. Alex. De synod. 15. Как указывает В. А. Лёр, основой учения Ария является идея непознаваемости Бога Отца. Его доктрину немецкий церковный историк именует «негативным богословием». Исследователь также подчеркивает, что в центре богословия Ария находится идея радикального различия между Отцом как нерожденным Богом и Сыном как Богом рожденным. Отец не способен в полной мере передать знание Себя во вне. В. А. Лёр даже предполагает, что Арий мог считать Бога Отца Самого не в полной мере способным познать Свою собственную сущность в силу ее абсолютной непознаваемости (см.: Lohr W. Arius Reconsidered (Part 2) // Zeitschrift fur antikes Christentum. 2006. Vol. 10. P. 155-156).
В конце IV в. тема власти сохраняет свою актуальность также и в богословии западных никейцев. Особенно показателен в этой связи Tomus папы Дамаса I, который представляет собой доктринальное постановление одного из Римских соборов [16] . В данном памятнике исповедуется единство Пресвятой Троицы по Божеству, власти, величию, силе, славе, господству и царству (unam divinitatem, potestatem, maiestatem, potentiam, unam gloriam, dominationem, unum regnum) [17] .
16
Cm. : Pietri Ch. Roma Christiana. Recherches sur I’Eglise de Rome, son organisation, sa politique, son id6ologie de Miltiade h Sixte III (311—440). Rome, 1976. P. 834.
17
Tomus Damasi. An. 20 (Reutter U Damasus, Bischof von Rom (366—384). Leben und Werk. Tubingen, 2009. S. 392). Cp. Tomus Damasi. An. 1 (Reutter. Op. cit. S. 384), An. 24 (Reutter. Op. cit. S. 397). См. также Ea gratia Дамаса: unius virtutis, unius maiestatis, unius divinitatis, unius usiae dicimus Trinitatem ita ut inseparabilem potestatem (Reutter. Op. cit. S. 250):
Еще более разработанное «богословие власти» присутствует в творениях свт. Амвросия Медиоланского. В своих сочинениях «О вере» и «О Святом Духе», являющихся важнейшими памятниками омийско-никейской полемики рубежа 70-х и 80-х гг. IV в., медиоланский епископ многократно подчеркивает единство власти и господства Пресвятой Троицы (potestas ima est Trinitatis [18] ; una deitas et Patris et Fili et una dominatio probaretur) [19] , которые для него являются логическим следствием единосущия Божественных Лиц. Сами слова «Бог» и «Господь» обозначают власть (Deus enim et Dominus nomen magnificentiae, nomen est potestatis). Богом является Тот, Кто господствует над всем, Кто обозревает все и Кого все страшатся (Dominus ergo et Deus, uel quod dominetur omnibus uel quod spectet omnia et timeatur a cunctis) [20] . В другом месте святитель связывает понятия «Бог» и «Господь» с идеей господства (et qui Deus, Dominus, et qui Dominus, Deus, quia et in dominatione divinitas et in divinitate dominatus est) [21] . Понятие «власть» соотносится свт. Амвросием с понятиями «действие» (operatio) [22] и «сила» (virtus) [23] . Все эти категории указывают на единство проявления Пресвятой Троицы вовне.
18
Ambros. Fid. 1. 8. Cp.: Ambros. Spir. 1. 30,40.
19
Ambros. Fid. 1.26.
20
Ibid. 1.7.
21
Ambros. Spit. 3. 107.
22
Ibid. 1. 148.
23
Ibid. 2.25.
Как и его «арианские» оппоненты, свт. Амвросий активно использует также «политические» категории для раскрытия учения о единовластии Пресвятой Троицы. Он подчеркивает единство царства Троицы (non ergo diuisum est regnum Trinitatis) [24] . Само понятие «царства» в то же время свт. Амвросий раскрывает с помощью таких категорий, как «справедливость», «мир» и «радость во Святом Духе» (iustitia et pax et gaudium in Spiritu Sancto), подчеркивая, таким образом, его «небесный» и «Божественный» характер [25] . Свое учение о единстве власти (communitas potestatis) Троицы свт. Амвросий противопоставляет субординационистской концепции омиев. Идея соподчиненности божественных Лиц трактуется им как «беззаконие» (subiectionis iniuria) [26] .
24
™ Ambros. Fid. 1.11. Cp.: Ambros. Spir. 2. 25; 3.158. В последнем случае свт. Амвросий говорит о соучастии Святого Духа в царстве Отца и Сына и об обладании Им вместе с другими Лицами Троицы единой природой, господством и властью (Habet igitur consortium regni cum Patre et Filio etiam Spiritus Sanctus, qui unius naturae, unius dominationis, unius etiam potestatis est).
25
Ambros. Spir. 3. 156.
26
Ibid. 3. 8.