Божественный рассвет

Дэниэль Мирэйн

Цин Луна проводили на кухню, где он принялся за готовку. Слуги и хозяин таверны взялись приводить зал в порядок: чинить столы, стулья, колонны, пол, убирать щепки и смывать кровь тех, кто попал под горячую руку безумца, а так же отправили за лекарем для пострадавших. Здешние знали, что творится в Муншоу и поняли, что обезумевший мужчина оттуда, а значит, все пострадавшие тоже могут быть заражены.

Когда всех раненых заперли в комнатах, связав руки и ноги для надежности, Цин Лун приготовил последнюю порцию маньтоу и

большой чан ароматного, травяного чая.

— Напоите чаем всех раненых и того мужчину. — Попросил Цин Лун, убирая сосуд с чаем и несколько булочек в сумку. — Темная энергия отступит. Надеюсь, к тому времени как все закончится, мы найдем источник и устраним его.

— О, благодарю Вас, молодой Учитель! — заулыбался хозяин и низко поклонился. — Вам будет угодно что-то еще?

— Нет. Мы поспешим отбыть.

— Учитель, ты уверен, что не хочешь вернуться домой? — Склонившись, тихо спросил Бай Хуа.

— Я полностью уверен в том, что хочу помочь людям. — Улыбнулся он, похлопав ученика по плечу и надел потрепанную доули. — Но мы отправимся пешком на случай, если кто-то из жителей Муншоу тоже сбежал. И нам правда лучше поспешить.

Бог Земли хмуро кивнул — меньше всего ему хотелось идти пешком, как обычному человеку. Город находился далеко, и путь мог занять от трех до пяти часов. Бай Хуа с сомнением посмотрел на босые ноги учителя. И ведь он даже не согласится принять от него хоть какую-то обувь!

Откланявшись, ученик и его учитель ушли, а хозяин таверны отправился самолично разливать раненым гостям чай.

— М-м-м!.. Я не пил ничего вкуснее за всю свою жизнь! — Воскликнул старик, осушив чарку.

— О, да. Этот напиток сравним с небесным нектаром! — закивал второй.

— Кажется, будто боги спустились, и наполнил слезами мою чарку. Это так вкусно! А эти маньтоу! Они просто тают у меня во рту, как кусочек сахара.

— Действительно вкусно… У этого человека непревзойденный дар!

Постепенно таверна наполнилась пленительным ароматом чая и хвалебными словам гостей.

Бай Хуа хмуро всматривался в лесную чащу по обе стороны от дороги, пока Цин Лун беззаботно напевал песню, пеная камешки на своем пути.

— Учитель, не знай я тебя, решил, что ты несмышленый мальчишка! — не выдержал Бог Земли, с укором посмотрев на юношу.

— Я так долго жил в мире людей как бродячий мальчишка, что давно забыл, как ведет себя маршал при дворе Императора. — Задумчиво изрек Цин Лун. — Хотя, какая разница, верно? Я должен жить как обычный смертный с бессмертным, вечно юным телом. Это очень тяжело. Постоянно приходится путешествовать, чтобы люди ничего не заподозрили. Заметь, прожить двадцать лет, и не изменится в лице — очень странно.

Бай Хуа хотел отругать учителя, когда впереди неожиданно раздался пронзительный рев и детский крик.

Цин Лун без промедлений бросился на звук, сквозь густые заросли растений. Ветки хлестали его

по лицу, шипы и камни впивались в голые ступни, но он продолжал бежать не сбавляя скорости. Бай Хуа пытался не отставать, выставив перед собой сияющий серп. Растения, будто страшась духовного оружия, сами расступались перед Богом.

Они выбежали на небольшую поляну с поваленным деревом. К старой коре жался маленький мальчик, а перед ним, на четвереньках, стояла женщина в рваном платье. Она рычала, из ее рта текла пена, а глаза наполнились кровью.

Ребенок не плакал, лишь испуганно смотрел на подступающее существо и дрожал всем телом. Цин Лун бросился к малышу, начертав в воздух руну упокоения, но так и не успел ее применить.

— Учитель, стой! — крикнул Бай Хуа, заметив безумный взгляд женщины, направленный на Цин Луна.

Цин Лун подхватил на руки маленького мальчика, когда зубы обезумевшей вонзились в изящное плечо. Учитель не издал ни звука, будто не почувствовал острой боли рвущей белоснежную плоть. Темная энергия хлынула мощным потоком, заставив его сжаться, теснее обнимая мальчика.

Цин Лун схватил девушку за волосы и приложил лицом о землю. Та издала слабый вскрик и затихла.

— Учитель, тебя заразили? — Бог Земли помог юноше подняться и осторожно усадил на поваленное дерево. — Тебе больно? Прошу, скажи хоть что-нибудь.

— Мне не больно. — На губах Цин Луна появилась слабая улыбка. — Но я сильно обеспокоен. Эти люди не должны покидать пределов города и бегать в его окрестностях.

Он погладил ребенка по черным, растрепанным волосам. На вид ему было четыре года, он был совсем исхудавший и слабый. Ребенок смотрел большими, зелеными глазами на своего спасителя и молчал.

— Ты можешь вернуться в таверну. — Бай Хуа махнул в сторону и достал серп. — А я поймаю и доставлю всех заболевших.

— В этом нет необходимости. — Цин Лун поднялся, держа на руках ребенка. — Я отправлюсь дальше и отнесу ребенка домой. Не беспокойся, моих сил хватит, чтобы защититься.

Бай Хуа перевел взгляд с учителя на безмятежное тело женщины и тихо вздохнул.

— Хорошо, но будь осторожен. Ты по-прежнему очень слаб! — Бог поддел пальцем окровавленную ткань белого одеяния. — И смой кровь в холодной воде. Иначе люди запрут тебя так же, как и остальных, из таверны

Цин Лун кивнул, поправляя черную, потрепанную одежду мальчика и взглянул на ученика, но от того лишь остались следы божественной ауры.

Глава 3

Девичьи слезы

Цин Лун нес ребенка на руках. Мальчик молчал, обнимая мужчину маленькими ручками.

— Как твое имя? — Спросил он, погладив длинные, растрепанные волосы малыша. — Где твой дом?

Ребенок по-прежнему молчал, дрожа на руках учителя. Цин Лун улыбнулся, успокаивающе погладив мальчика по спине.