Божественный ветер
Шрифт:
Когда был отдан приказ поднимать в воздух бомбардировщики, вооруженные снарядами «Ока», капитан 1 ранга Окамура прибежал в оперативный отдел штаба и спросил: «А нельзя ли выделить дополнительные истребители?»
Начальник штаба Угаки контр-адмирал Тосиюки Ёкои объяснил: «Все истребители 201-й авиагруппы получили приказ прикрывать атаку. Но эта группа в последнее время понесла тяжелые потери, поэтому она вряд ли найдет более 55 самолетов».
«Нельзя ли послать больше? Я думаю, этого будет мало», — продолжал настаивать Окамура.
Ёкои возразил: «У нас нет иного выбора, разве что вообще отменить атаку». Он повернулся к командующему флотом и сказал: «Господин адмирал, вы все слышали. Нам отменить атаку?»
Адмирал
Капитан 1 ранга Окамура заметно вздрогнул, у него на лице промелькнула тень внутренней боли, однако он выдавил: «Мы готовы начать атаку, господин адмирал». После этого он козырнул и вышел из комнаты.
Пилот «Ока» был с самого начала обречен, однако для Окамуры было мучительно больно думать, что он посылает людей в полет, с его точки зрения бессмысленный и безнадежный. Им предстояло погибнуть ни за что. Окимура желал, чтобы пилоты человекоуправляемых снарядов гибли не только героически, но с и пользой, чтобы их деяния запомнились навсегда.
Капитан 1 ранга Окамура был опытным пилотом и прекрасно знал возможности вражеских истребителей Грумман «Хеллкэт». Он также понимал, что пилотам 55 японских истребителей не хватает подготовки, поэтому они не смогут дать отпор многочисленным американским перехватчикам. Поэтому, выйдя из помещения оперативного отдела, он решил лично возглавить атаку.
Ударная группа состояла из 18 бомбардировщиков «Бетти», причем только 2 не имели снарядов «Ока». Командиром группы был назначен капитан-лейтенант Горо Нонака, талантливый летчик и ветеран, давно летавший на торпедоносцах. Он был жестким человеком, который большое значение придавал поддержанию традиционного самурайского духа. Но в то же время он постоянно заботился о своих людях. Это была спаянная группа, которая верила своему командиру, гордилась им и была готова пойти за ним на смерть.
Подготовка к взлету уже шла полным ходом, когда лейтенант Каи, один из молодых пилотов, обратился к Нонака с просьбой уступить ему место в головном самолете. Каи прекрасно понимал опасность подобных вылетов и желал отдать свою жизнь вместо командира. Причины его просьбы были совершенно понятны, однако Нонака, полностью поглощенный сиюминутными заботами, просто оттолкнул Каи в сторону и не стал даже разговаривать с ним.
В этот момент появился Окамура, который сказал: «Нонака, я намерен возглавить сегодняшнюю атаку».
Нонака сразу понял намерения старшего офицера и, отбросив в сторону свою обычную почтительность, грубо закричал: «Что это, господин капитан 1 ранга? Вы не доверяете мне? На сей раз я отказываюсь выполнить ваш приказ!»
Эти слова поразили Окамуру до глубины души, и он был вынужден признать, что не может лишить Нонака чести возглавлять атаку.
Приготовления шли полным ходом, и гул моторов уже наполнил воздух. Экипажи выстроились перед командным пунктом. Нонака стоял впереди шеренги, когда к нему подошел лейтенант Игути, старший из пилотов снарядов «Ока», и почтительно произнес: «Господин капитан-лейтенант, я молюсь за наш сегодняшний успех».
Игути не должен был лететь сегодня. Вместо него командовать человекоуправляемыми снарядами был назначен лейтенант Кинтаро Михаси, хотя он был младше Игути.
Был отдан приказ приготовиться к взлету, и экипажи бомбардировщиков поспешили к своим самолетам. Михаси и Игути обнялись и попрощались. Игути сказал: «Надеюсь, сегодня все пройдет гладко».
Михаси рассмеялся и ответил: «Не беспокойся об этом вылете. Лучше думай о следующем!»
Пилоты снарядов на бегу выкрикивали прощания, когда бежали к своим самолетам-носителям вместе
22
Часовня под таким названием находится в Кобе. Она воздвигнута в память Масасигэ Кусуноки, знаменитого воина XIV века, который сказал перед смертью: «Если бы я имел семь жизней, чтобы отдать за свою страну». Прим. авт.
В 11.35 бомбардировщики начали разбегаться, и головной самолет Нонака поднялся в воздух, а следом за ним остальные. Все зрители ясно видели белые повязки хатимаки на головах пилотов.
Из 55 истребителей, выделенных для прикрытия самолетов-носителей, прибыли только 30. Часть истребителей просто не смогла взлететь, еще несколько были вынуждены повернуть назад из-за проблем с моторами. Тем временем в штаб 5-го Воздушного Флота поступили новые сообщения разведчиков, в которых говорилось, что вражеское соединение разделилось на группы, состоящие из 3, 2 и 2 авианосцев соответственно. Противник двигался на юг, и неожиданно выяснилось, что он гораздо сильнее, чем предполагалось.
Когда пришла эта радиограмма, стало ясно, что успех сегодняшней атаки становится еще более сомнительным. Кое-кто предлагал отозвать самолеты обратно, но адмирал Угаки твердо решил продолжать операцию. Все штабные офицеры собрались вокруг раций, с тревогой ожидая сообщения, что бомбардировщики заметили противника. Однако наши самолеты не передали ни единого слова, и люди начали заметно нервничать. Время шло и шло, самолеты уже должны были находиться прямо над целью. Тишину в штабе нарушало только тиканье больших часов, отсчитывающих бесконечные минуты. Если наши самолеты еще не повернули обратно на базу, им может просто не хватить топлива.
Когда напряжение достигло предела, капитан 1 ранга Окамура не выдержал. «Что там случилось?»
Но ответом ему стала лишь томительная тишина.
Ударной группе по радио был отправлен приказ, который мы все выслушали с надеждой: «Если противник не обнаружен, следовать на остров Маркус». Теперь нам оставалось только ждать, но человеческие нервы не могут вынести подобного напряжения.
Наконец маленькая группа истребителей сопровождения вернулась на базу, и пилоты рассказали печальную историю о несчастье, которое обрушилась на наши самолеты. Примерно в 14.00 они были атакованы 50 истребителями «Хеллкэт» в тот момент, когда находились в 50 или 60 милях от вражеских кораблей. Наши истребители сопровождения отчаянно пытались отогнать американцев, но напрасно. Те сосредоточили все свои усилия на бомбардировщиках.
Эти тяжелые самолеты не могли ни бежать, ни увернуться от атак. Поэтому они были вынуждены сбросить снаряды «Ока» (пилот оставался на самолете-носителе), чтобы хоть как-то увеличить скорость и маневренность. Но вражеские истребители раз за разом бросилась на наш строй, поливая бомбардировщики смертоносным шквалом пуль. Наконец замыкающий бомбардировщик загорелся. Пламя охватило огромный самолет, и он рухнул в море, волоча за собой шлейф дыма.
А затем один за другим были сбиты еще 14 наших бомбардировщиков, хотя истребители прикрытия отчаянно пытались защитить их. Пилоты горящих самолетов отдавали честь Нонака, когда очередной самолет вываливался из строя. Наконец остались только Нонака и еще 2 пилота. Эта тройка сумела спикировать и укрыться в облаке, но больше их никто не видел.