Божьи слёзы
Шрифт:
– Выпей, дорогой, малость за удачную аварийную посадку! – пошел к нему из толпы со стаканом самогона в меру пьяный кузнец из МТС Выдрин.
Пилот засмеялся, спрыгнул с крыла, взял стакан, повернул Выдрина за плечо спиной к себе и вылил стакан в открывшийся от изумления рот кузнеца.
– Я дома коньяка глотну после полёта, – сказал лётчик. – Сами пейте пока за здоровье больного, к которому мы летим.
– Моя помощь не требуется? – спросил лётчика старлей Хохлов. Он приехал на мотоцикле. Наверное, самый первый.
– Де нет, мы сами, – пилот сдвинул фуражку с затылка и кокарда прикрыла глаза. – Сейчас техобслуживание прилетит. Нам
Медсестра и врач открыли дверь и вскарабкались в кабину.
– Часто падают ваши самолёты? – крикнул из толпы завгар Матросов.
– За последние десять лет – один упал. «АН-2», – засмеялся лётчик. – Да и как упал? При сильном боковом его при взлёте мотнуло вправо, ребята не успели рулями двинуть. Он с трёх метров и плюхнулся. Так только проволока антенны от кабины до хвоста порвалась. А так – вообще ничего. Сами отрулили на площадку. Антенну поменяли, ветер утих и они улетели по заданию. Запчасти везли в Тургай на посевную.
–Ладно, расходитесь! – крикнул Хохлов. – Сейчас вертолёт прилетит. Пятеро самых сильных останьтесь. Жора, подбери силачей, с которыми в спортзале штангу истязаете. Крыло поднимете. Остальные – пить чай перед работой. День уже начался. Шанин и Грищенко – сюда идите.
Лёня тихо матюгнулся, Витюша смутился, растерялся от неожиданности, потер шею и они пошли к участковому.
– Сейчас эксперт приедет. Он анализы биоматериала сделал. При вас будем сверять – под чьими пальцами кожа Евгения покойного. И кто-нибудь Мишу Лешего приведите. Сразу разберёмся на месте. Если никто из вас руку не приложил к погибшему – все свободны. Гуляйте, пейте пока сами не скопытитесь.
– Я за Лешим сгоняю, – и Витюша побежал на другую улицу.
На крыльце Мишкиного дома мелом было крупно написано: «Меня не ищите зря. Из деревни я уехал далеко».
Витюше стало жаль Лешего. Ведь найдут же обязательно. На Земле не спрячешься сейчас. Милиция есть даже на временных поселениях строителей-шабашников. Живёт пара сержантов в отдельном вагончике и бдит. А Миха зачем в бега сдёрнул? Мальцева-то он не убивал. Подумаешь – пальцем в шею ткнул. От этого и муха не помрёт. Просто вода холодная. Судорога прихватила Женьку. Сам и потонул. Кто хошь утонет. Вот то, что столкнул в речку – дурак, но и только. Баловался, считай. Проучить просто хотел мягко. Женька – то его обманул натурально.
Хоть кто на Мишкином месте обидеться мог. Разобрался бы Хохлов, что Леший не нарочно его сбросил с лодки, чтоб Мальцев утонул. Просто ткнул не сильнее, чем щелбан врезал, а кто знал, да и Мишка не подумал, что Мальцев от такого щелбана вылетит в воду. Вот и рассудил бы Хохлов по справедливости. Обосновать тут не сложно на показаниях свидетелей, что ткнул Миха его слегка без задней мысли – не желал он сбросить Женьку в воду. А просто шлёпнул по-дружески. Даже не бил.
И Леший отделаться мог штрафом или пятнадцать суток отторчать в КПЗ за мелкое хулиганство. А вот теперь… Раз убежал, значит, считай, сам как бы и признался, что имел цель погубить Мальцева за должок денежный. Да… Дурак Мишка. Ведь свидетели бы сказали, что Мальцев вообще сам упал, умыться хотел, да соскользнул за борт. Никто сразу-то и не заметил. И всё. Так же договорились втроём сразу. Ещё на пути в деревню. И вообще тогда никто не виноват и все свободны. Чего убегать-то? А теперь – кранты Лешему. Сбежал, значит чует вину свою, значит косвенно уже признался, что он убийца.
Почесал Витюша затылок, чем обозначил своё сожаление по поводу Лешего и пошел к участковому.
Там эксперт уже заканчивал свою работу.
– Ну, что я могу сказать точно… – поднялся он и снял тонкие резиновые перчатки. – Части кожного покрова, изъятые из-под ногтей Лешего Михаила, принадлежат кожному покрову шеи покойного Мальцева. И обломок ногтя из левой ранки принадлежит Лешему. Следовательно – преднамеренно или случайно, но он его убил. Удар, даже лёгкий, пальцем именно в это место шеи – есть такой секретный приём у наших разведчиков и зарубежных шпионов. Здесь артерия и особая точка смерти: скопление всех нервных окончаний. Лёгким ударом можно создать спазм дыхательных путей и остановить приток крови к сердцу. Через минуту человек умирает.
Все сидели молча. Дыхание перехватило даже у старлея.
– Ты был сейчас у Лешего дома, Шанин Витя, – Хохлов тряхнул головой. Снял оцепенение. – Ну и что там?
– Дом открыт. Замка нет. А на крыльце мелом он написал, чтобы его зря не искали. Что из деревни он уехал и хрен его найдёшь, – Витюша почувствовал себя виноватым. Будто это он написал на крыльце и смылся неизвестно куда.
– Всё, Андрюша. Я поехал. Там у меня работы полно по трём убийствам. – Эксперт закрыл чемоданчик, оставил написанное на половине листа своё заключение, пожал Хохлову руку и ушел.
– Ну, вы поняли, что никуда из деревни дёргать не следует, пока я не поймаю Лешего. Свидетелями вы пойдёте, брат его, люди из Янушевского сельпо, бабулька с заявлением и рыбак. Но вы основные. Потому как присутствовали рядом во время преступления. Идите пока по своим надобностям. То есть похмелье уничтожать. А я поиском начну заниматься. Первое убийство у нас за семь лет, что я работаю. – Хохлов зачем-то достал из сейфа пистолет в кобуре и нацепил ремень поверх форменного. – Всё. Разошлись.
Но двинулись они все в одно место. Хохлов тоже в пивную пошел. Пока Витюша с Лёней заняли у товарищей по счастью всегда жить в пьяном состоянии рубль и семьдесят две копейки на бутылку «Агдама», да пока сбегали в магазин, а после, уже к «Агдаму»,взяли у Алика по три кружки «янтарного», Хохлов ходил от стола к столу и вынимал душу из каждого. Но только трое из сорока пьяниц вспомнили, что Леший вчера в девять вечера пришел с тремя пузырями самогона, всем налил и со всеми попрощался.
– Поеду в РСФСР на заработки. Тут глухо. Жить не на что. В Сибирь поеду. Там газопровод какой-то тянут. Чернорабочих не хватает. Знакомый сказал. А потом, может, и вернусь с деньгами. Буду снова на родине жить, – примерно так он говорил. Выпил со всеми и убежал.
Из этих бесед Хохлов понял, что рванёт Мишка куда угодно, но не в Сибирь. Это он, естественно, ложный слух пустил. Соображал ведь, что милиционер «тошниловку» опросит в первую очередь. А когда поразмышлял час-другой у себя в кабинете, то его вдруг осенило.
– А ведь он, мать его так, вообще никуда отсюда не уедет. Мальцева похоронят, а через пару месяцев утихнет всё, что этой истории касается. У Хохлова новые дела будут, а другим на него, Лешего, вообще наплевать. Поймают – не поймают – всем по фигу. Так Миша, скорее всего, и сделает. Денег нет у него, а на попутных дальше Зарайска не уехать бесплатно. Значит, самому Хохлову искать надо в местной округе, а в Зарайское УВД послать фотографию Лешего и описание преступления.