Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
Шрифт:
– Епископ не признается, что у него есть. А в Сенсенберг мне нельзя.
Кундри подняла брови.
– Думаю, что за мной следят, – пояснил он. – Я не уверен даже в своей Роте. Это сборище…
– Сборище отбросов, – закончила она. – Сброд негодяев, повес, резников и извращенцев. Твои Черные Всадники. Таких ты имеешь под командованием, потому что только таких ты сумел завербовать. И с такими ты идешь в поход. Поистине ты в отчаянии.
– Ты дашь мне Перферро или нет?
– Дам. И еще кое-что додам. Что-то специальное. Оно должно помочь тебе в поисках.
Она открыла шкатулку, стоящую на столе, и что-то вынула оттуда. Стенолаз с трудом
– Привлекательное, а? – захохотала нойфра. – Активируется заклятием. Оно происходит от «Al Azif», но усовершенствованное итальянскими некромантами и Nefandi. Стрекот ночных насекомых, шелест их крылышек… Имеет две функции. Должно указывать место пребывания Белявы или его панны.
– А вторая функция?
– Воспользуйся, когда возникнет необходимость кого-нибудь убить. Убить так, чтоб убиваемый чувствовал, что он умирает.
– Бывай, Кундри.
– Будь здоров, сынок.
В крышу постучали первые капли дождя.
Молния порвала небо, почти тут же ударил гром, протяжно и резко, с треском рвущейся материи. Ливень усилился, стена воды полностью заслонила свет.
– Как будто бы кто-то на нас взъелся. – Рейневан стряхнул воду с воротника. – Надо спешить, а тут – пожалуйста, льет как из ведра. Просто потоп.
Они пережидали грозу в лесу, в густых зарослях, которые, однако, защитили лишь на минуту, теперь на них лилось так же. Кони трясли гривами, опустив головы.
– Дождь стихает, – вытерла мокрый нос Рикса. – Гроза удаляется. Сейчас закончится, и мы помчимся вскачь, галопом, ветер нас высушит. И выдует плохие мысли с наших голов.
Однако ливень не закончился так быстро, а размокший тракт не очень позволял ни мчаться галопом, ни выделывать другие конные трюки, так что дорога заняла у них значительно больше времени, чем они планировали. В Легницу, город, прозванный «вторым Вроцлавом», они въехали только через два дня, как раз тогда, когда десятитысячное население начали созывать на богослужение колокола всех семнадцати церквей. Рикса и в Легнице чувствовала себя, как дома, вела, не блуждая. Они проехали мимо видной, новенькой, совсем недавно освященной колегиаты Гроба Господня, пробились сквозь запруженный рынок и ужасно заболоченный после дождей овощной базар. Оставили за собой лавочки литейщиков и игольников. За лавочками Рикса придержала коня, спешилась. Они были у входа в переулок, из которого бил сильный запах каждений, зелья и специй из кореньев.
– Я тут, – пояснила она, – должна уладить одно дело. Могу пойти одна, попросив тебя, чтобы ты подождал в корчме за углом. Можем пойти вместе, чтобы крепло наше сотрудничество, основанное на взаимном доверии.
– Пусть крепнет. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Тогда пойдем. Попрошу только про две вещи. Не задавай никаких вопросов.
– А вторая?
– Не давай никаких ответов.
Переулок, как оказалось, был переулком Магов. Разместившиеся здесь лавочки и лотки предлагали главным образом зелье, эликсиры, periapty, амулеты, талисманы, лоретанские колокольчики, стеклянные шары, кристаллы, ожерелье, камушки, соломенные куколки, ракушки, рогб и другие диковинки. Рейневан слышал о Переулке, к которому терпимо относились советники и легницкое духовенство. Причин терпимого отношения было две: высокая плата городу и тот факт, что предлагаемый в Переулке товар не имел ничего
Рикса остановилась перед прилавком, за которым приятная черноволосая девушка обметала веничком пыль с товара. Товаром были в основном засушенные лягушки.
– Мы к мастеру Зброславу.
Черноволосая посмотрела на Рейневана, встряхнула длинными ресницами и исчезла в подсобке. Рейневан рассматривал прилавок. Он удивился, когда увидел среди множества засушенных гадов рогатую ящерицу с хвостом, закрученным спиралью. Такую же он когда-то видел на иллюстрации в «Grand Grimoir».
– Мастер просит.
Рейневан был немного удивлен, увидев мастера Зброслава. Он был уверен, что продавец сушеных лягушек, к тому же связной Риксы, взял себе славянское имя только для прикрытия. Но внутри, в сильно пропитанном имбирем, гвоздикой и камфарой помещении их встретил славянин до мозга костей. Широкоплечий, светловолосый, светлоусый, светлоглазый, просто вылитый король Крак [1008] из легенды.
– Здравствуйте. Чем могу служить?
– Я Рикса Картафила де Фонсека. Меня прислал… цадик Халафта.
1008
Основатель города Кракова.
Мастер Зброслав долго молчал, перебирая пальцами. Наконец поднял глаза.
– Это тот, что из Олавы?
– Нет. Тот, что из Олесницы.
Они улыбнулись друг другу, веселясь над притворным обменом пароля и отзыва.
– Говорят, – Рикса решила не терять время, – что ты знаток сонников, мастер Зброслав. Якобы умеешь читать сны.
– Бог проникает в нас через наши сны. Сны дают нам указания, укрепляют нас, лечат и исцеляют душу.
– Если мы понимаем их значение. Мудрый ребе Гизда говорил, что необъясненный сон, – это как письмо, которое получили, но не прочли. А у меня был сон.
– Слушаю.
– В моем сне городу Жагань грозила большая опасность.
– Интересно, – мастер Зброслав впился в Риксу славянскими глазами, – что это была именно Жагань. Есть ведь другие города. Лежащие значительно ближе к… угрозе. Ближе к Житаве, которая будто бы лихорадочно готовится к обороне, узнав о возможном нападении.
– Те города, – Рикса не опустила глаз, – пусть сами о себе беспокоятся. – В моем сне их не было. В моем сне князь Ян Жаганьский имел чудесное видение. Ангел Господний сошел с небес и вдохновил его, как ему спасти свою страну. Ищи, князь, сказал ангел, спасение в боголюбивом Польском Королевстве, в любимом Божьей Матерью польском народе. Жди спасения от набожного польского короля Владислава. Вместо того чтобы плести интриги с Люксембуржцем, сказал ангел…
– Он так сказал? Этими словами?
– Именно этими, – подтвердила она голосом холодным, как святая Кинга в постели. – Вместо того чтобы плести интриги с Люксембуржцем, обратись, князь, к Польше. Люксембуржец далеко, а Польша под боком. Время сейчас трудное, а Польша своих друзей в беде никогда не оставляет…
– Вот те на, – вздохнул мастер Зброслав. – Ангел-полонофил. В снах такой означает большое несчастье… Ну что ж, сон, несмотря на множество странностей, стоит интерпретировать. Полученное письмо… Как звали того мудрого раввина? Боюсь оговориться?