Божиею милостию Мы, Николай Вторый...
Шрифт:
Генерального штаба генерал Поливанов с удовлетворением крякнул и подумал: «Вот ведь авантюрный человек Гучков, но кое-что смыслит и в стратегии – ладно всё излагает…»
– Сначала главный удар следует наносить по молодой Императрице, поскольку народ и армия верят царю и действительно любят его… – продолжал развивать свои давно выношенные мысли Александр Иванович. – Но надо использовать для компрометации Александры Фёдоровны всё – её немецкое происхождение, немецких родственников… Особенно необходимо раздувать всё негативное, что только можно извлечь или придумать из отношений Распутина и Александры, постепенно нагнетая и добавляя в картину позора Царского двора самого Государя… Если не будет выходить с Распутиным, надо создать общественный жупел из Вырубовой или из любой
– Какая такая княгиня Палей?! – проявил признаки жизни в своём углу князь Львов. Он только сегодня прибыл поездом из Москвы и ещё не знал новости, о которой в Петрограде судачили на всех углах: Государь в связи с патриотическим порывом в начале войны простил всех своих родственников, наказанных им за морганатические браки, и в частности соизволил пожаловать жене дяди Павла титул княгини Палей, снисходя к её просьбе получить имя своей дальней родни, род которых в мужском поколении не так давно пресёкся…
Соседствовавший креслом с князем Львовым генерал Джунковский шёпотом разъяснил ему суть герольдмейстерских изысканий, в результате которых Ольга Валерьяновна Пистолькорс была признана праправнучкой знаменитого малороссийского полковника, сподвижника Петра Великого, Палея, а Гучков воспользовался небольшой паузой, чтобы промочить горло минеральной водой. Затем он также уверенно продолжал:
– Нашим важнейшим делом остаётся доведение до общественного мнения союзников – через их послов в Петрограде или иным путём – всех слухов о гнилости царского режима, который не способен выиграть войну и будет весьма им опасен, если захочет заключить сепаратный мир, чтобы избежать революции, которой мы будем их пугать. Надо вдалбливать эту мысль в союзников всеми силами – только тогда, когда они поверят в это, они позволят нам во время войны совершить то, что следует откровенно назвать своими словами: дворцовый переворот!..
Солидные господа, собравшиеся в этот вечер в «Новом клубе», отнюдь не были шокированы словами Гучкова. Каждый из них хорошо понимал, в какой опасной игре он принимает участие. Одни цинично рассчитывали, что в случае победы получат ещё более тёплые места, ещё большую власть и влияние. Некоторые лицемерно полагали, что действуют в интересах России и против слабого, по их мнению, Императора, который ведёт страну не туда и не так, как делали бы это они.
Министр Кривошеин уже давно понял, куда клонит Гучков, и решил его полностью поддержать, поскольку был уверен, что именно он в результате переворота получит кресло премьера, который станет более могущественным, чем сейчас самодержец Всея Руси. На всякий случай он решил уточнить, какой именно дворцовый переворот намерен осуществить Гучков.
По наследственной привычке склонив набок голову, министр земледелия деликатно поставил вопрос:
– Стало быть, Александр Иванович, вы желаете, чтобы монархом в России стал другой член Дома Романовых, или вы намерены ввести республиканский образ правления?..
– Избави Господи от республики!.. – бурно отреагировал купец Гучков, – Я полагаю, что пока Наследник Цесаревич ещё мал, можно было бы поставить регентом при нём брата царя, великого князя Михаила… Михаил безволен и жуир по натуре, он будет хорошим конституционным монархом, который никому из нас не будет мешать… Конечно, можно было бы призвать на царство, тоже сначала в качестве регента, а затем, ввиду смертельной болезни Наследника Алексея, его деда, великого князя Николая Николаевича… – вопросительно посмотрел он на Джунковского: понял ли жандармский генерал глубину его мысли и окажет ли ему поддержку?
Шеф корпуса жандармов хотел что-то сказать, но министр земледелия остановил его властным движением и, обращаясь ко всем гостям, солидно оценил сказанное Гучковым:
– Александр Иванович совершенно прав! Нам нужно довести Россию до грани революции, но, чтобы её предупредить и осуществить необходимую реформу, в подходящий момент устроить дворцовый переворот… Правда, есть одно важное обстоятельство: революционное подполье – его превосходительство шеф корпуса жандармов не даст мне соврать, – кивнул он Джунковскому, – совершенно разгромлено и его не создать в годы войны… Видные деятели этого подполья – агенты Охранного отделения… Вспомните Азефа [139] или депутата Малиновского, например… Но необходима какая-то организация общественных сил самого широкого спектра, чтобы подготовить смещение Государя… Нужен вполне легальный блок, я предлагаю назвать его – «Прогрессивный блок», из популярных деятелей всех партий, представленных в Думе, – для свержения Николая Александровича Романова… Именно легальный и пользующийся депутатской неприкосновенностью… Что будет дальше – посмотрим, а пока – такой блок мог бы оказывать влияние на правительство в нужном для нас духе…
139
Азеф Евно Фишелевич (1860 – 1918), тайный агент Департамента полиции среди эсеров, разоблачён в 1908 г., бежал в Германию.
– Браво, Александр Васильевич! – вынужден был согласиться Гучков, который всегда стремился быть на первых ролях, но понимал, что и другим требуются аплодисменты.
– Всё правильно, господа, – пробасил генерал Поливанов, – и я вас поддерживаю… Очень полезно создать, так сказать, штаб «общественности», который на легальной основе подготовит событие. Но ведь событие кто-то должен совершить?.. Александр Иванович говорил о старых генералах, которых не надо раздражать… Если мы не привлечём к нам симпатии молодых генералов и полковников, то не сможем овладеть армией… А вспомните, какую роль армия и гвардия всегда играли в истории дворцовых переворотов! Императрицы Елизавета и Екатерина Великая, внук Екатерины Александр Первый взошли на трон только с помощью верных им офицеров…
Поливанов разволновался и вынужден был высморкаться, чтобы у него не першило в горле. После звука трубы, который произвёл его сизоватый нос, он продолжал:
– Нам нужен союз офицеров, молодых и старых, но не заражённых монархизмом и любовью к царю. Такие офицеры есть, но должна быть найдена также какая-то форма их объединения, которая позволит им встречаться легально и обсуждать свои дела…
Гучков, с одной стороны, был очень рад, что его идеи вызвали поток предложений со стороны конфидентов, но, с другой – их дельные мысли снова низводили его с места бесспорного лидера в рядовые заговорщики. Этого он не мог вытерпеть и решил, что надо сворачивать встречу, получив информацию ещё по одному важнейшему вопросу – военному… Он перебил рассуждения генерала Поливанова довольно невинным вопросом:
– А кто из военных, на ваш взгляд, ваше превосходительство, мог бы примкнуть к нашему сообществу?
– В первую очередь – я! – гордо отозвался бородатый генерал и, расчесав пятернёй бороду на две стороны, уверенно стал называть имена: – Молодые генералы Гурко, Крымов, Ломоносов, Лукомский, Маниковский, да ещё с полдюжины наберётся… Из старых генералов я рекомендовал бы Алексеева, Рузского… Адмиралы – Колчак и Вердеревский, полковники – Генерального штаба Головин и Мстиславский-Масловский – кстати, библиотекарь Николаевской академии, что даёт ему широкие контакты, Энгельгардт – депутат Думы…
Гучков задумался. Он знал многих из военных, столь многообещающе представленных генералом Поливановым. Друг Гучкова граф Орлов-Давыдов познакомил его в своём особняке на Сергиевской, где он собирал и «прикармливал» фрондирующих генералов и полковников, с самыми активными из них – Гурко, Крымовым, редактором «Морского сборника» Житковым и адмиралом Колчаком, считавшимися весьма авторитетными в своей среде. Теперь оставалось организовать всех их в единое сообщество, которое, при видимом различии в интересах, будет преследовать одну цель – устранение от власти Николая Второго.