Божья коровка
Шрифт:
Когда женщины насытились, от Бориса потребовали рассказать о подвигах. Ломаться и темнить он не стал – это не секрет, и подписок о неразглашении с него не брали. Умолчал лишь о видении в бессознательном состоянии. Женщины ахали и вздыхали.
– Как герою, тебе льготы положены, – сообщила Алексеевна, когда он умолк. – Знаешь хоть, какие?
– Нет, – признался он. – Не интересовался.
– Первоочередное предоставление жилья, – начала перечислять директор. – Хотя у тебя оно имеется. Зато плата за квартиру с скидкой в 50 процентов. Доплата к заработной плате или пенсии 20 рублей в месяц. Бесплатный проезд в городском и пригородном транспорте, за исключением такси, а раз в год – и на междугородном, в поезде или самолете. Первоочередное обслуживание в поликлинике, в доме быта и других учреждениях, например,
– Вы откуда знаете? – удивился Борис.
– Люди рассказали, – улыбнулась Алексеевна. Она выглядела довольной – просветила неразумного героя.
– Мне б сейчас одежду прикупить, – сообщил Борис. – Старая короткой стала, я ее отдал соседке. Есть такая льгота? А то в магазинах выбор никакой.
– Думаю, что есть, – сказала Алексеевна. – Завтра уточню. Если что, поможем и без льгот. Загляни ко мне часов в двенадцать…
Борис так и поступил. Перед этим забежал в сберкассу, где снял с книжек все имевшиеся деньги на счетах. Получилось около тысячи рублей, плюс наличные, которые так и не израсходовал на границе. Богатый Буратино! Только зря так думал. В специальной секции ГУМа, куда Борис прибыл по наводке Алексеевны, цены оказались о-го-го. Ну, так импортные вещи. Борис приобрел несколько рубашек, брюки, куртку, туфли и сандалии, кое-что по мелочи. Заплатил за все почти шестьсот рублей. Поддавшись уговорам продавщицы, прикупил и выходной костюм из полушерсти, отказавшись от кримпленового – пусть его буржуи носят. Еще сто рублей как корова языком слизала. На том шопинг и закончил. Барахла набралось много, ему вызвали такси, на котором он с покупками и прибыл к дому. Там их перегладил и развесил в шкафу. Не удержавшись, облачился в новенький коричневый костюм, белую рубашку, туфли и пошел похвастаться директору. Там был принят и обласкан.
– Как жених, – сказала Алексеевна. – Дело за невестой. Присмотрел кого или помочь? Есть хорошие девчата на примете.
– Да какая тут женитьба! – помотал он головою. – В институт собираюсь поступать, да еще в Москве. Где там жить с женою и еще вопрос – на что? На стипендию?
– Так жена пойдет работать, – не отстала Алексеевна, – будет у нее зарплата. Как герою тебе дадут комнату в общежитии. Люди не в таких условиях семьи заводили. [105]
– Я подумаю, – пообещал Борис и слинял от свахи.
105
Чистая правда. В то время в СССР семьи заводили рано, и они, что удивительно, были они крепкими. Например, студенческий брак никого не удивлял.
Последующие дни пролетели в хлопотах. Борис посетил военкомат, где предъявил воинский билет и справку о ранении. С учета его сняли, но дали направление на ВТЭК. Комиссия его признала инвалидом третьей группы с переосвидетельствованием спустя полгода. Сергею, к слову, выдали такую же, но с переосвидетельствованием раз в год. [106] Вдруг вырастет нога? Друг ругался матом. Затем они пошли в собес, где им назначили пенсии: Сергею 26 рублей, Борису, как Герою, – 46 [107] . Друг снова матерился. Не то, чтобы нуждался, но размер пенсии до глубины душиего обидел.
106
Так было в СССР. Инвалиды с ампутациями обязаны были раз в год пройти освидетельствование во ВТЭК.
107
Герои Советского союза в СССР получали доплаты к пенсиям и зарплатам в размере 20 рублей в месяц.
С Сергеем Борис общался по телефону – его поставили в считанные дни. Провод сбросили из соседнего подъезда, где проживал инвалид войны, запараллелив аппараты. Когда один звонил, второму это было недоступно. Борис не огорчился – не так уж нужно. К соседу он сходил, поговорил с ним, показав орденские
– Я им, считай, не пользуюсь, – сказал он, указав на телефон. – Жена, бывает, с подругами болтает, но я скажу, чтоб долго не висела – тебе ведь тоже нужно позвонить.
На том порешили. В заботах пролетел остаток мая и начался июнь. Борис съездил в райком комсомола, где встал на учет, объяснив, что работать он не будет – инвалид, и вообще собирается учиться в институте. Отнеслись с пониманием, попросив не забыть забрать учетную карточку, когда определится. Обзавелся он и новым паспортом, который скоро пригодился. Как-то днем в дверь квартиры позвонили. Он открыл: за порогом стояла молодая женщина с большой пухлой сумкой на боку.
– Борис Михайлович Коровка? – спросила почтальон.
– Я, – кивнул Борис.
– Вам пришло заказное отправление. Предъявите паспорт!
Он сходил за документом. Почтальон его полистала и, вернув владельцу, достала бланк и шариковую ручку.
– Распишитесь и поставьте дату…
Почтальон ушла, оставив адресату большой конверт из коричневой бумаги. Борис отнес его на кухню, где вскрыл с помощью ножа. В конверте обнаружились два листа мелованной бумаги и один обычный. Первым делом Борис взял те, что поплотнее. Это оказались авторские свидетельства, выданные Государственным комитетом по изобретениям и открытиям СССР на «Костыли медицинские, металлические с локтевым упором» и «Протез ножной, металлический с шарниром». В свидетельстве перечислялись авторы изобретений – три фамилии во главе с Коровкой. Бывший пограничник, инженер с авиазавода и начальник окружного госпиталя.
Борис полюбовался на красивые бумажки, отложил их в сторону и взял сопроводительное письмо. Пробежав его глазами, изумленно сел на табуретку. Прочитал еще раз – медленно и вдумчиво. Нет, он не ошибся. Неизвестный ему Прохоров сообщал, что лицензию на производство двух изобретений приобрела американская компания, заплатив за это оговоренную контрактом сумму. В связи с чем авторам полагается денежное вознаграждение в размере двух процентов от нее. Однако, поскольку пунктом 110 Положения за изобретение установлен максимальный размер вознаграждения – 20 тысяч рублей за одно, им будет выплачено ровно столько. Итого за два изобретения на долю Б.М. Коровки причитается 13 333 руб. и 33 копейки. Прохоров просил его сообщить данные сберкнижки, на которую комитет переведет означенную выше сумму.
Не окажись в конверте авторских свидетельств, Борис посчитал бы это розыгрышем. В госпитале он подписал заявки на изобретения, которые составил инженер с авиазавода, но тот же и сказал, что заплатят им по 50 рублей – и это максимум. А тут огромные деньжищи! [108] Он теперь богат. Борис немедленно оделся, побежал на почту, где отправил на имя товарища Прохорова письмо с данными своей сберкнижки – в конверте для авиапочты. Три дня он сдерживал желание сходить в сберкассу, но не удержался и пришел. Протянул работнице в окошке серую сберкнижку с паспортом.
108
Вопреки тому, что пишут в интернете, Государственный комитет по изобретениям и открытиям СССР работал квалифицированно и оперативно. Да, в подавляющем большинстве случаев вознаграждение авторов было небольшим и выплачивалось не сразу. Но здесь особый случай – лицензию купили иностранцы. К слову, продажа патентов и лицензий приносила СССР сотни миллионов долларов в год.
– Мне должны перечислить деньги из Москвы. Посмотрите, есть ли?
Та взяла и куда-то вышла. Спустя пять минут появилась снова.
– Пришли, – сообщила изумленно. – Тринадцать тысяч триста тридцать три рубля и тридцать три копейки. Вы такую сумму ждали?
Борис кивнул. Озвученная вслух цифра заставила работников и посетителей сберкассы обернуться на счастливчика. В устремленных на него взглядах он увидел удивление и зависть.
– Это мне за изобретения, – сообщил присутствующим.