Брачная ночь длиною в жизнь
Шрифт:
– Нет, мы вовсе не подружились, Тори, – сухо ответил он. – Ты совсем не разбираешься в мужчинах.
На этом их разговор закончился.
Уильям пришел, держа руку на перевязи: он сломал ее во время неудачных съемок. Когда миссис Уатс удалилась на кухню, он спросил:
– Ну что, Синеглазка, как дела?
– Все в порядке, – лучезарно улыбнулась она, но Уильяма было непросто одурачить. – Зак сейчас на работе, он передавал привет…
– В сообщении на автоответчике говорилось, что ты будешь жить здесь до рождения ребенка. – Как и Зак, Уильям сразу переходил к делу. – Бракоразводный процесс вы еще не начали?
– Нет. Но… – она беспомощно посмотрела на него. – Уильям, все так перепуталось! Но я не думаю, что Зак обманет меня.
– Надеюсь. – Уильям удобно устроился в кресле и улыбнулся. – Расскажи обо всем своему доброму старому дядюшке Вилли.
Она подробно пересказала все последние события, слово в слово передала все разговоры с Заком, не упоминая, однако, дня, когда они предались любви. Это было слишком интимно.
– Боюсь, тебе не сбежать от него, детка, – задумчиво проговорил Уильям, когда она закончила рассказ. – Этот парень любит тебя без памяти, да и ты любишь его, ты носишь его ребенка. У тебя есть обязательства перед обоими.
Зак и Уильям были похожи друг на друга гораздо больше, чем полагали сами. Уильям почти слово в слово повторил то, что она уже слышала от Зака.
– Ты должна справиться со своими страхами, пока они окончательно не испортили твою жизнь, – заключил Уильям. – Сходи к психоаналитику или к кому-нибудь еще, только не бросай все на самотек. Когда ты узнаешь себя получше, взглянешь в лицо реальности, ты сможешь принять правильное решение.
Совет был хорош, не могла не согласиться Виктория.
Они еще поболтали о том о сем до прихода Зака: он решил вернуться ко второму завтраку, чего никогда не делал прежде. Мужчины вели себя друг с другом сдержанно, но не враждебно. Почти сразу же Уильям собрался уходить.
– Вы сообщите мне, когда все произойдет? – спросил Уильям на прощанье. Зак кивнул в ответ. – Спасибо.
Уильям последний раз взглянул на Викторию, сел в такси и уехал. Виктория проводила машину глазами, чувствуя себя очень одинокой.
Но ей удалось справиться с собой. В этом ей помог младенец. Когда демоны неуверенности, страха, разочарования начинали мучить ее, она напоминала себе о своей великой цели и обязанности – рождении ребенка. Это придавало ей сил и помогало собраться.
Как ни странно, но и Зак тоже помог ей. Первое время она не знала, чего ей ждать от него. Но с ним произошла неожиданная метаморфоза: он превратился в надежного товарища, ухаживал за ней с заботливостью старого друга, словно она была маленькой девочкой.
Только у маленькой девочки слишком большой животик, усмехалась про себя Виктория.
Уже несколько дней было холодно и пасмурно. Из окна своей жарко натопленной спальни Виктория наблюдала, как птички суетятся вокруг ломтика сала, который миссис Уатс положила им в кормушку. Ночь она провела без сна. Мучили ее не только тягостные мысли: тело ее напоминало раздувшийся шар, а живот стал таким большим и тяжелым, что, как ни ложись, давил на нее и заставлял мышцы и кости ныть.
Виновницей новых раздумий стала Корал. Она позвонила дочери перед отлетом на Багамы, чтобы пожелать счастливого Рождества. О приближающихся родах она даже не вспомнила, пока Виктория сама не упомянула об этом.
– Ах да, – бесцветно отозвалась Корал. – Как у вас дела? Ты уже привыкла к супружеской жизни? Я получила твое сообщение, что вы живете вместе.
– Я также говорила, что это не насовсем, – холодно напомнила Виктория. – Просто я посчитала нужным сообщить тебе, что какое-то время квартира будет пустовать. После родов я перееду обратно, потом Зак найдет мне что-нибудь поудобнее.
– Он рассказал тебе? – безразлично спросила Корал.
– Рассказал? – не поняла Виктория.
– Про квартиру? – замялась Корал. – Я считала, что он должен это сделать, но он полагал, что ты можешь отказаться в ней жить. Он такой же упрямый, как и ты, Вик.
Почему любой разговор с матерью превращается в прогулку по заминированному полю? – спросила себя Виктория. Сердце ее неприятно заныло: Корал знала что-то, чего не знала она и что было очень важно.
– Что ты имеешь в виду, мама? – осторожно спросила она.
На несколько секунд наступило молчание. Потом Корал снова заговорила:
– Так, значит, он ничего тебе не сказал? Хотя теперь это не имеет значения, раз ты все равно согласилась, чтобы он купил тебе другую квартиру. Про мою подругу – все неправда. Квартиру снял для тебя Зак. Ему не хотелось, чтобы ты жила в какой-нибудь дыре из экономии. Он заплатил всем, включая владельца, чтобы ты ничего не знала. Ты ведь сама сочла арендную плату на удивление низкой, – вкрадчиво добавила она. – Ну, мне пора. Вернусь в январе. Пока.
Виктория молча повесила трубку и просидела несколько минут не двигаясь, стараясь постичь смысл услышанного. Он настолько переживал за нее, что постарался по возможности облегчить ей самостоятельную жизнь. Она чувствовала себя виноватой.
По возвращении домой Зака она, сославшись на усталость – что на самом деле имело место, так как последнее время она постоянно чувствовала усталость и плохо спала, – сразу же пошла к себе в спальню, не упомянув о звонке Корал. Ей необходимо было обдумать все самой. Ситуация все больше и больше усложнялась.
Лежа без сна и уставившись в темноту, она боролась с воспоминаниями.
Она вспомнила отца, Линду Уард и себя. Тогда ей было четыре или пять лет. Родители проводили вечеринку на открытом воздухе. Она сидела на садовой скамье рядом с Линдой, потом к ним присоединился ее отец. Потом воспоминание теряло четкость, но, должно быть, отец сделал что-то, что заставило Линду напомнить ему, что Виктория – невинный ребенок и не следует ей все это демонстрировать. А потом отец заплакал. Она почти забыла об этом, потому что не привыкла к открытым выражениям эмоций и не могла себе этого объяснить. Но тогда отец по-настоящему плакал.