Брачная ошибка
Шрифт:
– Нет, мне так лучше, – покачала головой Карина. – У меня еще столько работы. – Она посмотрела на картину, стоявшую перед ней, – последнюю в серии – и сдержала слезы. – Но я по нему скучаю.
– Знаю, милая, – вздохнула Мэгги. – Но, по-моему, ты правильно поступила. Ты всю жизнь убивалась по Максу и всегда думала только о том, что можешь сделать для него. А брак – это улица с двусторонним движением. Ты должна научиться быть сильной одна, прежде чем сможешь быть сильной рядом с кем-то другим.
Алекса изумленно посмотрела на подругу:
–
– Спасибо, – усмехнулась Мэгги. – Специально тренировалась, в материнстве без этого никуда.
– В общем, я тебе говорила, что ищу постоянного партнера для «БукКрейзи», – сказала Алекса. – Ты подошла бы идеально, иначе остается только Мэгги, а она мне всех клиентов распугает. Я уже связалась с адвокатом. Как только ты решишь, можем составить контракт.
В животе у Карины екнуло от радостного волнения. Впервые у нее обнаружился талант, который приносит и деньги, и удовольствие. Теперь, когда последняя картина для коллекции готова, можно приступать к новому большому делу. Она позвонила Сойеру и договорилась, что к ней приедет консультант взглянуть на ее работы. Ее предупредили, что человек он суровый и, если шансов продать картины нет, он так прямо и скажет. Карина только обрадовалась: она и сама хотела честного ответа и знала: если ее живопись не на должной высоте, значит в следующий раз нужно будет поработать лучше. Наконец-то ее жизнь сдвинулась с мертвой точки, наконец-то в ней появилась цель.
Вот только по мужу она скучала.
Теперь, когда его не было рядом, в ней, похоже, что-то надломилось. С того дня, как она ушла, Макс ей ни разу не позвонил. Так прошло долгих десять дней, и Карине уже казалось, что она сойдет с ума, если не увидит его лица. Он преследовал ее в мечтах и в снах, днем и ночью. Она сумела почти целиком выплеснуть свою тоску в работу и надеялась, что живое, ничем не приукрашенное чувство, которым веяло от ее портретов, будет понятно простому зрителю. Забавно, как личное несчастье превращается в большое искусство.
Карина заставила себя вернуться в настоящее.
– Я рада была бы стать совладелицей «БукКрейзи», – ответила она. – Спасибо за доверие, Алекса.
– Шутишь? Ты же работала как проклятая и доказала, чего стоишь. Я ничего не даю просто так.
– С детьми и собаками она сама доброта, хоть веревки вей, – кивнула Мэгги, – а как доходит до бизнеса – просто акула.
– Приятно слышать, – засмеялась Карина.
– Как там дела у Габби? На вид уже вполне здоров, – заметила Мэгги.
Карина поглядела на голубя, воркующего в клетке. Габби любил слушать, как другие птицы поют на ветках за окном, и, казалось, вовсе не хотел никуда улетать. Но Карина знала: скоро его пора выпускать. Крыло совсем зажило, и хозяин ждет. В Карине вспыхнула искорка сомнения. Может быть, Габби лучше подождать еще немножко. Может быть, он еще не готов.
– Скоро улетит.
– Я бы тоже голубя дома завела, – вздохнула Алекса, – да ведь собаки наверняка станут ревновать.
– Ну да, – хмыкнула Мэгги, – моему братцу
– Ну, нам пора домой. Хотели просто зайти убедиться, что с тобой все в порядке.
Карина поцеловала их и племянников на прощание. Мэгги пожала ей руку:
– Главное, помни: если мы тебе понадобимся, мы всегда рядом. В любое время.
– Спасибо.
Карина с тяжелым сердцем проводила их глазами. И вернулась к работе.
Дрожащими пальцами Карина отключила мобильный телефон.
У нее будет выставка!
Она издала победный клич и запрыгала по комнате в ритме хип-хопа, тряся бедрами. Консультант разнес ее работы в пух и прах, указав на те, что не имеют шансов на продажу. Карина приняла критику стойко, со стальной выдержкой. Сказала, что в следующий раз сделает лучше.
Он кивнул, дал ей свою визитную карточку и уехал.
Через неделю позвонил Сойер и сообщил, что его друг никак не может выбросить ее картины из головы. Он хочет, чтобы Карина кое-что подправила, добавила еще одну оригинальную работу, и тогда он даст ей шанс. Голова кружилась, в ней будто лопались пузырьки воздуха, как в стакане с газированной водой, пока Карине не показалось, что она вот-вот взлетит. Она уставилась на свой «Блэкберри» и долго смотрела на знакомый номер в списке.
Ей хотелось позвонить Максу.
Не маме, не Майклу, не Мэгги. Она хотела позвонить мужу, который, скорее всего, больше не будет ее мужем. Ведь это он сказал, что она должна рисовать, если это делает ее счастливой, и что в ней много такого, чего она сама в себе не подозревает.
Раздался стук в дверь.
У нее заколотилось сердце. Ей показалось, что это сама судьба прислала ответ. Если это Макс, она бросится ему в объятия и попросит прощения. Карина подошла и открыла дверь.
На пороге стояла ее мать.
Плечи у Карины поникли, но она изобразила радостную улыбку:
– Привет, мама. Рада, что ты зашла. У меня отличные новости.
Мама поцеловала ее в щеку, и ее трость застучала по щербатому деревянному полу.
– Ну, говори. Ты, похоже, счастлива.
Карина рассказала ей новости. Гордость на лице матери радостно отозвалась у нее в душе.
– Я знала, что ты добьешься успеха со своей живописью. Ты все эти недели только о ней и думала. А посмотреть можно?
Дрожь паники пробежала по нервам.
– Э-э-э, я покажу, когда будет готово. На выставке увидишь.
Матушка Конте покачала головой:
– Извини, Карина, я вот что пришла тебе сказать. Я ведь уже домой собираюсь. В конце недели улечу.
– О… – Этот тихий звук показался жалким даже ей самой.
Карина привыкла, что мама рядом. Пятничные ужины в эти дни были такими веселыми, и они с Максом, как разведенная пара, приходили на них по очереди, чтобы дать друг другу шанс побыть с семьей. Глубоко вздохнув, ее мама прислонила трость к дивану и села на скомканные подушки.