Брачное агентство для бессмертных
Шрифт:
Из просыпающейся толпы к ним вышла высокая статная женщина с огромным ульем на голове. Твою мать. Вокруг её головы роились настоящие пчёлы, а некоторые и по телу ползали.
— Что это значит, Андрус-с-с? — шепелявя, спросила она.
— Колель. — Андрус опустил голову. — Рад снова видеть тебя, Господствующая над пчёлами. Я прерываю твоё ужасное похмелье, чтобы жениться на этом суккубе.
Из толпы вышел обнажённый мужчина с серебристо-чёрными волосами до щиколоток и в огромном серебряном головном уборе с переплетающимися
— Боги объявили, что любой из её рода будет казнён на месте.
Андрус вскинул руку.
— Кьёк, и тебя рад снова видеть.
Он только что назвал этого парня «куком»?
— Я женюсь на этой женщине, — продолжал Андрус, — у которой, как все ясно видят, хорошая аура. Она — Запретная.
— Она демон, который питается Запретными, — возразил парень с головным убором.
— Она наполовину человек, и эта половина хорошая. Ты только посмотри на неё, — настаивал Андрус.
Толпа примерно в сотню человек заурчала в знак согласия. Неужели все в комнате видят её ауру?
— А когда она сменит облик на тот, что не хороший? Что тогда, полубог?
Брут вышел из толпы, держа в одной руке длинный сверкающий меч, а в другой — пожилого кокер-спаниеля. Брут говорит? И он выглядел так, словно хотел убить её.
— Она научится контролировать себя, — раздался глубокий знакомый голос.
Сэди повернула голову и увидела знакомое лицо.
— Папа? Что ты здесь делаешь?
Он был одет в тёмно-серый костюм, который сочетался как с его волосами, так и с очень раздражённым выражением лица.
— Ты думаешь, я позволю, чтобы за моей маленькой девочкой охотились, как за диким зверем? — спросил отец.
— Разойдись! — рявкнула сзади Симил, толкая очень-очень длинную коляску. — Дайте дорогу злым семенам.
Во что, чёрт возьми, одета эта женщина? Гигантский синий костюм плюшевого мишки?
— Симил? — спросил Андрус, не зная, рад ли её видеть или чертовски напуган.
— Ита-а-а-ак, — протянула Симил. — Я выложу всё на стол. Напортачила я. В основном. Андрус не должен быть с этим суккубом.
— Симил! — Андрус выглядел так, словно собирался броситься на неё, когда она вскинула руки.
— Придержи яйца, Андрус. Я не закончила. — Он уставился на неё, а она на него. — Нет. Я буквально. С удовольствием бы посмотрела, как ты их держишь. — Выражение лица Андруса было чем-то средним между смущением и яростью. — Нет? — спросил Симил. — Не сбросишь кожаные штаны? — Она пожала плечами. — Ну, ладно. Короче, на чём я остановилась? А, да. Я собиралась рассказать о своём недавнем открытии, что последний апокалипсис, как бы, изменил правила.
— Что ты имеешь в виду, С-с-Симил? — прожужжала хозяйка улья.
— Понятия не имею, — ответила Симил. — Я лишь знаю, что с момента последней критической ситуации, все стало хаотичным, будто линии хорошего и плохого, правильного и неправильного перепутались.
— Это не повод позволять инкубу и суккубу
— В том-то и дело, — вмешалась Симил. — Этого никак не могу понять. Этот парень, — она указала на отца Сэди, — считается злом и когда-то им был. Но теперь он лечит корневые каналы, и предан в своих отношениях. А эти ребята, — она начала посылать воздушные поцелуи четырем крошечным малышам перед ней, — должны были родиться хорошими, но, очевидно, крошечные демоны, которые, вероятно, вызовут массовое разрушение, как только получат водительские права.
— Это твои дети, и не думаю, что кого-то удивит их злобность, — вмешалось ещё одно знакомое мужское лицо в толпе. Сэди узнала его по кабинету Симил растрёпанные чёрные волосы и красивые бирюзовые глаза.
— Говорю же, что-то происходит, — сказала Симил. — А если не веришь мне, поговори с няней из Мааскаб. Он скажет, что не может перестать думать о хороших вещах. Это сводит его с ума.
— У тебя дома живёт Мааскаб? — прорычал Брут.
— Прошу прощения. Можно с этим либо бороться, либо принять. Но таков новый мировой порядок. А зло — это новое добро.
В комнате повис скептицизм. Что касается самой Сэди, то она понятия не имела, что всё это значит, чёрт возьми. И она всё ещё не оправилась от факта, что отец приехал в Лос-Анджелес, подвергая себя риску. И что он — инкуб. А она наполовину суккуб.
«Господи, в моей жизни полный бардак».
Но, по крайней мере, у неё был Андрус.
— Симил, — сказал Андрус, — я должен спросить, что это значит? Что будет с теми, кто хороший?
— Мертвецы говорят, что любой, у кого нет того, кто мог бы их удержать, стане злым или перейдёт на… тёмную сторону, — сказала она голосом Дарта Вейдера.
— Что объясняет, почему у меня было видение Зака, идущего на бойню. Он станет одним из многих, кто изменится. — Она вздохнула. — Ах, Вселенная и её чувство юмора. Тебе это понравится.
— Нет, — ответил Андрус, — но я люблю Сэди, и, судя по всему, чем скорее мы поженимся, тем лучше. — Он повернулся к Сэди. — Ты выйдешь за меня?
Она посмотрела в любимые бирюзовые глаза. Она чувствовала, что весь мир перевернулся с ног на голову, но она знала, что с этим мужчиной она должна быть.
— Мы можем жить в Лос-Анджелесе, и я могу стать актрисой?
Он обхватил ладонями её лицо.
— Для тебя всё, что угодно, Сэди. Тебе больше не нужно высасывать жизненную силу из продюсеров, коллег, или кого-то ещё, если на то пошло. Только из меня.
Это прозвучало довольно мило. Особенно если она будет пользоваться его соломинкой, через которую станет сосать.
«О Боже. Неужели я только что так подумала?»
— Спасибо, Андрус. Я бы все равно сказала «да», но приятно знать, что не должна отказываться от своей мечты только потому, что наполовину злая.