Брачный приз
Шрифт:
— Слава Богу, ты невредима! Я уже проклял себя за то, что послушался Эдуарда! — воскликнул он, помогая ей подняться по лестнице. — Гриффин, ты молодец.
Розамонд подняла свою собачку, которая принялась радостно облизывать ей лицо.
— Я встретилась с королевой и горько об этом сожалею. Роджер, она такого наговорила! Мне нужно срочно расспросить тебя, что она имела в виду.
— Не сейчас, любимая, принцесса волнуется за тебя и наверняка обрадуется, увидев своего песика.
Когда они прибыли в Виндзор, он сразу же повел ее в покои лорда Эдуарда. Войдя, Розамонд увидела супружескую чету, заканчивающую ужинать.
— Ваше высочество, я сумела привезти песика, но ваши дамы остались в Тауэре.
— О, Розамонд, как я благодарна тебе! Пожалуйста, зови меня Элеонорой! — попросила принцесса и, взяв у Роджера своего любимца, поцеловала. Тот стал вырываться, очевидно, куда больше интересуясь Чирк.
Розамонд спустила ее на ковер, и собачки убежали, весело повизгивая. Элеонора смущенно одернула чересчур широкую тунику.
— У вас нет здесь одежды, сейчас принесу свою. — вызвалась Розамонд.
Лорд Эдуард взял ее руку и поднес к губам.
— Как мне благодарить тебя? Ты была такой отважной, дорогая, и сумела внушить храбрость Элеоноре.
— Но я буквально тряслась от страха!
— В этом и заключается мужество — преодолеть страх и смело идти вперед. Моей милой Норе пришлось надеть платье королевы, но оно ей чересчур велико. Я умоляю одолжить ей несколько твоих, пока не сошьют новые наряды.
— Сейчас принесу.
— Можно пойти с тобой, Розамонд? — покраснев, про шептала Элеонора.
Брюнетка и блондинка мгновенно подружились, воспылав друг к другу искренней симпатией. Обе оставил позади свое прошлое и начали новую жизнь.
Нэн, понятия не имевшая, чем весь день занималась Розамонд, поклонилась принцессе.
— Фрейлины леди Элеоноры еще не приехали, но ты, разумеется, будешь счастлива услужить ей чем можешь, — сказала Розамонд, прежде чем отвести принцессу в гардеробную.
Та восхищенно ахнула, увидев роскошные наряды.
— Возьмите что пожелаете. Я высокая, и платья будут вам длинноваты. Но этот переливчатый бархат идеально пойдет к вашим волосам.
— Нет, оно со шлейфом. Я перекинусь.
— Хотите сказать — опрокинетесь? — засмеялась Розамонд.
Элеонора коснулась красного бархата.
— Великолепно!
— Да, и будет еще великолепнее, когда его наденете вы. Выберите еще, — настаивала Розамонд.
— А вот это лиловое, расшитое жемчугом, можно?
— Конечно! Кстати, как насчет сегодняшней ночи? Вам понадобятся ночная сорочка и теплый халат.
Элеонора покраснела.
— Что… что, если я переночую с тобой, Розамонд?
— О, дорогая, лорд Эдуард захочет, чтобы вы были с ним. Неужели вы не желаете того же?
— Ах да… Я ждала шесть лет… но сейчас боюсь.
«Иисусе сладчайший, неудивительно, ведь лорд Эдуард — настоящий великан», — подумала Розамонд.
— Понимаю, — кивнула она, протягивая принцессе халат из белой овечьей шерсти и шелковую ночную сорочку, — я тоже совсем недавно замужем. Вот, берите это, а я понесу платья.
— Розамонд, я не могу раздеться… перед Эдуардом.
— Тогда… тогда почему бы вам не надеть все это прямо сейчас, а я помогу вам? Халат очень скромный и прикроет вас от шеи до пят. Я тоже надену свой.
Элеонора застенчиво кивнула.
— Я так люблю Эдуарда, Розамонд, что сердце рвется в погоню.
— Из груди, — поправила Розамонд. — Это Эдуард пустился за вами в погоню. Только не говорите, что любите его, пока он первым не откроет свои чувства.
— О, стоит Эдуарду приблизиться, как я теряю дар речи!
Они поднялись в покои принца, отнесли платья в смежные комнаты, отведенные для принцессы, и развесили в гардеробной. Розамонд позвала Чирк, и та мгновенно примчалась, преследуемая песиком Элеоноры Бебе. Роджер знаком показал жене, что пора оставить молодых вдвоем. Пожелав им доброй ночи, супруги ушли.
Эдуард захлопнул тяжелую дубовую дверь, задвинул засов и повернулся к Элеоноре. У него захватило дух. Перевидав множество женщин, он мог с уверенностью сказать, что никогда не встречал такой прелести. Шелковистые локоны Элеоноры доходили до бедер, огромные миндалевидные глаза и смуглая кожа придавали ей особое, экзотическое очарование. Но больше всего привлекали в ней невинность и необычайная свежесть.
У Эдуарда сердце перевернулось. Он порывисто протянул руки:
— Элеонора… Нора… иди ко мне.
Какое-то кратчайшее мгновение она колебалась, и Эдуард понял, что она боится. Но Элеонора все же шагнула к нему и доверчиво вложила в его ладони свои. Неистовое желание защитить, уберечь ее охватило принца. Ни одна женщина до этого момента не пробуждала в нем столь нежных чувств.
— Моя радость, не бойся! Я никогда, никогда не причиню тебе боли! И всегда буду любить и лелеять, — истово поклялся он, целуя ее руки.
Элеонора вскинула голову, дивясь, какой крошечной кажется рядом с этим златовласым великаном. Его мужественность, сила и мощь резко контрастировали с ее нежной женственностью. Эдуард тоже заметил это и ощутил новый порыв посвятить ей всю свою жизнь.
Изящные ручки принцессы дрожали, и Эдуард, испугавшись, что ей холодно, прошептал:
— Пойдем, я тебя согрею, любимая.
Они подошли к огню и уселись на скамью. Эдуард властно обнял ее за талию и начал говорить в надежде развеять ее страхи. Он неожиданно осознал, что его рост и положение могут пугать юную девушку, никогда не остававшуюся наедине с мужчиной. Поэтому он, поцеловав Элеонору в лоб, стал говорить о том, как она прекрасна. Она смотрела на него с обожанием, и Эдуард понял, что боги были милостивы к нему, одарив столь драгоценным сокровищем. Короли редко женятся по любви, но он был очарован ею с первого взгляда… вернее, со второго — во время венчания он едва рассмотрел десятилетнюю девочку.