BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона

Раймонд Паулс, Лева и Шура Би-2, Илья Лагутенко, Александр Петров, Евгений Гришковец, Антон Корбайн, Влади, Михаил Козырев и BrainStorm всем составом: Ренарс, Каспарс, Янис и Марис – хороший был бы лайнап какого-нибудь культурного фестиваля или мегаредакция журнала о современной музыке, театре и кино. А будь это гестлист летней балтийской вечеринки – да на неё можно было бы вип-ложу продавать по цене машины, – все бы пришли. Но нет. Точнее, не совсем так. Всё вышеперечисленное обязательно состоится как спин-офф или сиквел этой книги. Между прочим, вы только что прочли список её авторов. Ведь так и пишется история. Представил сейчас себе книгу о

Мы всегда смотрим на современников, как на людей более обычных, чем те, что жили раньше, даже если знаем, что эти современники через несколько поколений станут легендами и займут места в хронологии нашего времени. Указанные мною займут, хотя с каждым столетием даже самые яркие из нас становятся миражами в пустыне.

Пройдет двести-триста лет, и кто-то скачает файл с названием «BrainStorm: Ты не один», начнёт читать, и, может, он или она… да вот хороший вопрос, а останутся ли он и она? Извините, отвлёкся, так вот, какой-то человек, так… ещё один вопрос, а человек-то останется? Допустим, останется. Итак, человек решит прочесть что-нибудь про начало XXI века, точнее про музыку этого периода, ну, не знаю зачем, в университете задание такое, и среди ряда текстов попадётся этот. Человек начнёт читать.

Я хочу вот к нему обратиться, к тому, кому дали задание написать что-то про наше время.

Ты правильно выбрал! Серьёзно, братан, сестра или кто ты там в будущем, это просто-таки охрененный выбор, тебе столько станет ясно про нас, тут такие люди собрались, ты таких в одной книжке попробуй найти. Они все жили по-настоящему, не стыдно за остатки выдышанного ими чистого воздуха этой планеты. И вот они все отдали часть уходящего как песок в часах времени на то, чтобы сказать, что они думают о музыке. Ты же понимаешь, если хочешь узнать что-то о времени, есть только один путь – слушать музыку этого времени. Всё остальное в том или ином объёме содержит ложь, а в музыке не соврать, мы редко задумываемся, но ведь музыка – единственная материя, в которой нет места неправде. Скажешь, музыка бывает плохая и это хуже лжи? Не соглашусь: кто решает, хорошая музыка или нет? Она либо заставляет тебя дышать по-другому, либо нет. Кстати, не волнуйся, музыка, о которой написано здесь, заставит тебя дышать по-другому. Если нет – я верну тебе деньги, только прилети за ними в наш 2020 год. А я жадный, поэтому я в себе уверен, точнее, в них, в парнях из BrainStorm, и да, книга об их музыке.

Ты где-то ещё прочтёшь про эту книгу и там тебе скажут, что эти строчки не про ноты и мелодии, а про её авторов, точнее, в основном, здесь мысли и истории самих этих авторов, а также их друзей. Ерунда. Книга про музыкантов – это всегда книга про их творение. Вы там ещё верите в Бога или нашли что-то поинтереснее? Мы тут ещё пока верим, хотя оснований всё меньше и меньше, но одна из причин верить – музыка: если она есть, значит, старина Дарвин конкретно ошибся, и те, кто умеет складывать звуки в коды человеческих душ, умеют с этим самым Богом разговаривать или хотя бы слушать. Мне всегда было интересно, какие они, те, кто умеют слушать, кто они? Жрецы, шаманы, просто люди с даром? Прости, я даже как-то не подумал спросить… у вас там ещё есть музыка? Если вы до сих пор не разучились плакать и смеяться, значит, есть. Я бы хотел её услышать, но не судьба. Хотел бы прочесть тех, кто её пишет, и о тех, кто её пишет, но тоже не получится. А у тебя получится прочесть про музыку, которую слушаю я, и начинаю дышать иначе. Читай и слушай музыку, и ты начнёшь путешествие во времени. Поймёшь, как мы жили, как любили, думали и чувствовали. Это же очень просто: надо только перевернуть страницу, а дочитав, нажать кнопку «Play».

Александр Цыпкин

800 лет назад лавина всадников в белых мантиях накрыла территорию будущей Латвии – языческую и непокорную. Земля дала отпор, и крестоносцы заложили здесь замок Митава, первый камень будущей Елгавы. Город-пряник с лосем на гербе, почти до основания сгоревший в годы Второй мировой, находится в получасе езды от Риги. Здесь некогда гостила будущая императрица Екатерина II, скрывался от французской революции Людовик XVIII, путешествовал Карамзин и выпускал машинки-рафики Советский Союз. Здесь родились и выросли BrainStorm – мальчишки, для которых городок казался огромным, как мир, и которые, увидев мир, все ещё считают себя елгавской группой.

Исторический камертон города – башня церкви Святой Троицы и смотровая площадка на её макушке. Отсюда видно среднюю школу № 1, где мальчуганы Янис, Ренарс, Каспарс и Марис строились на линейку, а теперь почетными гостями выступают на 100-летии училища. Детский сад «Земляничка» – зимой карапузы танцевали здесь «Парижское танго» под новогодней ёлкой, а летом облизывали круглые бумажки от пломбира в панамах из лопуха. Из местной музыкальной школы мальчишки с детским хором «Кузнечик» однажды отправились на большой концерт и выступили под аккомпанемент маэстро Раймонда Паулса – вдохновились и прыгнули далеко.

На цветущих пойменных лугах пасутся дикие лошади, а неподалёку раз в пару лет собирается весь город – домашними опен-эйрами BrainStorm открывают свои латвийские туры. Впереди виден Елгавский вокзал, до которого школьники Prata Vetra (так называют группу на Родине) волоком тащили свои инструменты, а теперь во всех сувенирных лавках страны диски BrainStorm соседствуют с янтарём, балтийскими шпротами и Рижским бальзамом.

В опрятном скверике на главной улице Елгавы открыт новый памятник. Восемь зеркальных человеческих фигур держат на головах пирамиды из валунов. Каждый камень – знаковое событие в истории города. В их числе и рождение группы Prata Vetra в 1989 году.

Мощёные булыжником улицы Елгавы уводят в довоенную эпоху, фахверковые дома прячут внутри антикварные останки средневековья, а панельные многоэтажки до сих пор напоминают декорации к «Иронии судьбы». Куда же умчались те рыцари, где теперь слышны колокола взорванных церквей? Они звучат в каждом, кто вырос на той земле. Среда формирует нас явно и подспудно, каждому важна опора, корни, тыл – место, откуда можно расти и крепнуть. Рассматривая фундамент старой башни, зачастую можно увидеть и свой собственный.

Марис Михельсонс:

Когда мы были мальчишками, мы эту башню излазили вдоль и поперек. Она была разрушена, без крыши, можно было, задрав голову вверх, видеть небо. Наполовину она была засыпана песком – нас пугали, будто бы в нём закопан русский танк, но мы всё равно проводили там много времени. Я любил в детстве рассказы о приключениях, обожал Жюля Верна. Прочёл все книги в доме, и бывало даже, что в день по два раза бегал в библиотеку за новыми. Я мечтал о замках, рыцарских турнирах, представлял себя Робин Гудом. Меня увлекал этот мир.

Я очень четко помню момент из детства, когда разводились мама с папой. Был декабрь, ёлка стояла, игрушки на ней висели красивые. А родители очень сильно о чём-то поспорили, сейчас я уже могу предположить о чём, а тогда мне было 4 года, я ничего не понимал, но зато я помню, как мама взяла эту ёлку, распахнула окно и выкинула её с пятого этажа. Я был маленький, бежал вниз – какие-то игрушки уцелели, я пытался их собрать…

Моя мама Велта, папа Янис и старший брат Иво. А где же я? Я в коляске!