Браки между Зонами Три, Четыре и Пять
Шрифт:
— В этой песне что-нибудь говорится о горнем свете? — поинтересовалась Эл-Ит.
— О горнем свете? Не уверена. Такого варианта я вроде бы не слышала.
Но глазами она говорила «да», глаза просили и молили Эл-Ит не предавать ее. Эл-Ит поняла, что ее впечатление о здешних женщинах не просто было правильным, — она их недооценила. Она догадалась, что здесь существует что-то вроде подпольного движения.
— Спеть вам одну версию? — предложила Дабиб. — Она очень популярна.
— Да, хотелось бы послушать.
— Это очень старая песня, госпожа. — Дабиб откашлялась и встала позади стула, держась за него
Теперь до женщин донеслось сердитое пыхтение Бен Ата.
Они не смотрели на него: обе знали, что правителя Зоны Четыре охватил пароксизм ревности. Все теперь стало совершенно ясно для Эл-Ит. Она удивлялась своей бестактности и одновременно обрадовалась, как всегда, тому как события планомерно разворачивались одно за другим, попеременно освещая все грани истины, давая возможность перспективы.
Эл-Ит поняла, что Бен Ата собирался поиметь эту женщину, а та не хотела, чтобы ее имели. Она знала, что ум Бен Ата воспламенен ревностью и подозрениями. Оставалось только одно — ждать, как развернутся события, ждать и наблюдать.
А Дабиб все пела:
Даже тем, кто очень ловок, Не понять моих уловок, Мигом голову вскружу, Никого не пощажу! Станешь, милый, ревновать, Станешь руки целовать, О свиданье умолять, Мне все деньги отдавать!Ее сильный голос умолк, наступила глубокая тишина, в которой слышался шум затихающего дождя.
— Мы ее поем на женских фестивалях — знаете, когда все женщины собираются вместе.
Заметив, что Эл-Ит удовлетворенно улыбается, Дабиб, очевидно, осмелела и была довольна собой, — даже, поглядывая на Бен Ата, позволила себе полушутливо вздрогнуть, заметив гнев на его лице.
— Есть и другая версия, но она, конечно, не годится для ваших ушей, госпожа.
— Пусть тебя это не волнует, — прервал ее Бен Ата. — Не зацикливайся на этой мысли. Знала бы ты, что они себе там позволяют, в своей зоне…
Дабиб подмигнула Эл-Ит, потом сама покраснела от своей дерзости и начала петь:
Эй, эй, муженек! Приходи ко мне под бок…— Нет, эту не надо, — вмешался Бен Ата. На его лице теперь было написано надменное спокойствие высокоморального человека.
— Может быть, госпожа Эл-Ит хочет узнать нас со всех сторон, а не только лучшей. — Дабиб говорила материнским успокаивающим тоном.
Бен Ата не настаивал, просто начал с недовольным сопением прохаживаться, а она вернулась к первому куплету:
Эй, эй, муженек! Приходи ко мне под бок! Ну-ка, сделай-ка толчок…Тут
И снова побарабанила.
По обычаю отцов Наполни чашу до краев, А теперь еще разочек снова…И опять пальцы стучат по краю стола.
Эх, эх муженек! Повтори еще разок!Побарабанив, Дабиб снова подмигнула Эл-Ит, а потом, расхрабрившись, и Бен Ата, который не смог удержаться от краткой одобрительной улыбки.
Ах, скажите, неужели Спать в холодной мне постели? Раз, два, три, четыре, пять, Нет, такому не бывать!И она снова с улыбкой побарабанила, после чего с вызовом закончила:
Уж я знаю, уж я знаю, Как мужчину ублажать, Кто любил меня однажды, Тот придет ко мне опять!Последовала долгая непрерывная дробь, напоминавшая барабанную, и белые зубы Дабиб блеснули в улыбке.
— Хорошенькое же мнение вы составите о нас, госпожа.
Бен Ата улыбался, стоя со сложенными руками, твердо расставив ноги. Искра пробежала между ним и Дабиб после исполнения этой песни, и она смотрела на короля уверенно, призывно.
Эл-Ит с любопытством наблюдала за ними. Пожалуй, с таким же интересом она бы следила за спариванием лошадей.
— А вот у нас есть одна песня… — небрежно бросила она, и напряжение разрядилось: Дабиб переключила свое внимание на Эл-Ит.
А та в эту минуту думала, что ее ложь была бы невозможна в Зоне Три. Там вообще нет необходимости лгать.
Только что она произнесла: «А вот у нас есть одна песня…», а у них вовсе и нет ничего подобного, и слышала она ее совсем в ином месте.
Как нам оказаться в том месте, Где все горним пропитано светом?..— О, нет, — прервала ее Дабиб, — у нас нет ничего подобного. Мы не задаемся такими вопросами. — Она явно испугалась.
— Как ты думаешь, можно провести тут песенный фестиваль? — спросила Эл-Ит.
— Какая прекрасная мысль. Правда, здорово придумано, — с энтузиазмом высказалась Дабиб и бросила умоляющий взгляд на собеседницу.
— Пожалуй, мы обсудим этот вопрос с Бен Ата. — И тут же, не откладывая в долгий ящик, Эл-Ит обратилась к нему: — Дабиб по доброте душевной согласилась одолжить мне одно свое платье. Я хотела бы тоже сделать ей ответный подарок.
— Но у нее куча нарядов. Ей передали все, которые не устроили тебя. Что ты с ними сделала, Дабиб? Продала из-под полы?