Бран Мак Морн: Последний король
Шрифт:
Арусу повезло, что его связали с начальником более чем обычного разума – Гормом по имени. Горма невозможно объяснить, так же как Чингисхана, Османа, Аттилу или любого из тех личностей, которые, родившись на голых землях среди необразованных варваров, все же обладают инстинктом завоевания и построения империи. В духе бастарда-боссона священник объяснил вождю его цель, и, хотя Горм был крайне озадачен, Горм разрешил ему остаться среди своего племени непобежденным – случай, уникальный в истории расы. Выучив язык, Арус принялся за работу, чтобы устранить наиболее неприятные аспекты пиктской жизни, такие как человеческие жертвоприношения, кровная месть и сожжение заживо пленников. Он долго разглагольствовал перед Горомом, которого обнаружил заинтересованным, хотя и безразличным слушателем. Воображение воссоздает сцену – черноволосый вождь в тигровых шкурах и ожерелье из человеческих зубов, сидящий на корточках на земляном полу плетеной хижины, внимательно слушающий красноречие священника, который, вероятно,
Арус был практичным человеком. Он воззвал к чувству материальной выгоды дикаря; он указал на мощь и великолепие хайборийских королевств, как на пример могущества Митры, чьи учения и дела вознесли их на их высокие места. И он говорил о городах и плодородных равнинах, мраморных стенах и железных колесницах, украшенных драгоценными камнями башнях и всадниках в сверкающих доспехах, скачущих на битву. И Горм, с безошибочным инстинктом варвара, пропустил мимо ушей его слова о богах и их учениях и сосредоточился на материальных силах, так ярко описанных. Там, в этой плетеной хижине с земляным полом, со священником в шелковой мантии на помосте из красного дерева и темнокожим вождем, кутающимся в свои тигровые шкуры, были заложены основы империи.
Как уже было сказано, Арус был практичным человеком. Он жил среди пиктов и обнаружил, что разумный человек мог бы многое сделать, чтобы помочь человечеству, даже когда это человечество было облачено в тигровые шкуры и носило ожерелья из человеческих зубов. Как и все жрецы Митры, он был проинструктирован во многих вещах. Он обнаружил, что в пиктских холмах имеются обширные залежи железной руды, и научил местных жителей добывать, выплавлять и перерабатывать ее в орудия труда – сельскохозяйственные орудия, как он наивно верил. Он провел другие реформы, но это были самые важные вещи, которые он сделал: он привил Горму желание увидеть цивилизованные земли мира; он научил пиктов работать с железом; и он установил контакт между ними и цивилизованным миром. По просьбе вождя он провел его и нескольких его воинов через боссонские границы, где честные жители деревни смотрели в изумлении на сверкающий внешний мир.
Арус, без сомнения, думал, что обращает в свою веру направо и налево, потому что пикты послушались его и воздержались от того, чтобы ударить его своими медными топорами. Но пикт не был способен серьезно относиться к учениям, которые призывали его простить своего врага и сойти с тропы войны ради честного тяжелого труда. Говорили, что ему не хватало художественного чутья; вся его натура вела к войне и резне. Когда священник говорил о славе цивилизованных народов, его темнокожие слушатели были сосредоточены не на идеалах его религии, а на добыче, которую он бессознательно описывал в повествование о богатых городах и сияющих землях. Когда он рассказывал, как Митра помог некоторым королям победить их врагов, они не обратили особого внимания на чудеса Митры, но зациклились на описании боевых порядков, конных рыцарей и маневров лучников и копейщиков. Они слушали с проницательными темными глазами и непроницаемыми лицами, и они шли своей дорогой без комментариев, и с лестным вниманием прислушивались к его наставлениям относительно обработки железа и родственных искусств.
Перед его приходом они украли стальное оружие и доспехи у боссонийцев и зингарцев или выковали свое собственное грубое оружие из меди и бронзы. Теперь перед ними открылся новый мир, и лязг саней эхом разнесся по всей стране. И Горм, благодаря этому новому ремеслу, начал утверждать свое господство над другими кланами, частично войной, частично искусством и дипломатией, в последнем искусстве он превосходил всех других варваров.
Пикты теперь свободно приходили и уходили в Аквилонию под подпиской о невыезде, и они возвращались с большей информацией о ковке доспехов и изготовлении мечей. Более того, они вступили в наемные армии Аквилонии, к невыразимому отвращению крепких боссонцев. Короли Аквилонии подумывали о том, чтобы натравить пиктов на киммерийцев и, возможно, таким образом уничтожить обе угрозы, но они были слишком заняты своей агрессивной политикой на юге и востоке, чтобы уделять много внимания малоизвестным землям на западе, откуда прибывало все больше и больше коренастых воинов, чтобы поступить на службу к наемникам.
Эти воины, завершив свою службу, вернулись в свою дикую местность с хорошими представлениями о цивилизованной войне и тем презрением к цивилизации, которое возникает из-за знакомства с ней. На холмах забили
Арус слишком поздно осознал свою ошибку; он не затронул душу язычника, в которой таилась жестокая свирепость всех веков. Его убедительное красноречие не вызвало волнения в сознании пиктов. Теперь Горм носил посеребренную кольчугу вместо тигровой шкуры, но под ней он не изменился – вечный варвар, равнодушный к теологии или философии, его инстинкты безошибочно нацелены на грабеж.
Пикты ворвались на границы Боссонии с огнем и мечом, не одетые в тигровые шкуры и размахивающие медными топорами, как в былые времена, а в чешуйчатых кольчугах, вооруженные оружием из острой стали. Что касается Аруса, то пьяный пикт размозжил ему голову, когда он делал последнюю попытку отменить работу, которую он невольно совершил. Горм не был лишен благодарности; он приказал установить череп убийцы на вершину пирамиды жрецов. И это одна из мрачных ироний вселенной, что камни, которыми было покрыто тело Аруса, должны были быть украшены этим последним штрихом варварства – над человеком, которому были отвратительны насилие и кровная месть.
Но новейшего оружия и кольчуг было недостаточно, чтобы прорвать оборону. В течение многих лет превосходящее вооружение и непоколебимая храбрость боссонцев сдерживали захватчиков, которым при необходимости помогали имперские аквилонские войска. В это время гирканцы приходили и уходили, и Замора была присоединена к империи.
Затем предательство из неожиданного источника нарушило границы Боссонии....
А затем вторжение пиктов в полную силу разразилось вдоль этих границ. Это был не просто набег, а согласованный натиск целого народа, возглавляемого вождями, служившими в аквилонских армиях, и спланированный и направленный Гормом – теперь стариком, но с неугасимым огнем своих неистовых амбиций. На этот раз на их пути не было деревень, обнесенных крепкими стенами, с крепкими лучниками, которые сдерживали бы натиск до подхода имперских войск. Остатки боссонийцев были сметены с лица земли, и обезумевшие от крови варвары напали в Аквилонию, грабя и сжигая, прежде чем легионы, снова воюющие с немедийцами, смогут двинуться на запад.... Пикты неудержимо продвигались на восток, и войско за воинством было растоптано их ногами. Без своих боссонских лучников аквилонцы оказались неспособны справиться со страшным огнем варваров из стрел. Со всех концов империи были отозваны легионы, чтобы противостоять натиску, в то время как из дикой местности наплывала орда за ордой с явно неисчерпаемыми запасами. И посреди этого хаоса киммерийцы спустились со своих холмов, довершив разрушение. Они разграбили города, опустошили страну и удалились в горы со своей добычей, но пикты заняли земли, которые они захватили. И Аквилонская империя пала в огне и крови....
Немедия, непобедимая хайборийцами, колебалась между всадниками востока и воинами запада, когда племя AEсир, скитавшееся из своих заснеженных земель, пришло в королевство и было нанято в качестве наемников; они оказались такими умелыми воинами, что не только отбили нападение гирканцев, но и остановили продвижение пиктов на восток.
Мир в то время представлял примерно такую картину: обширная пиктская империя, дикая, грубая и варварская, простиралась от берегов Ванахейма на севере до самых южных берегов Зингары. Она простирается на восток и включает в себя всю Аквилонию, за исключением Гандерланда, самой северной провинции, которая, будучи отдельным королевством на холмах, пережила падение империи и все еще сохраняет свою независимость. Империя пиктов также включает Аргос, Офир, западную часть Кофа и самые западные земли Шема. Этой варварской империи противостоит империя гирканцев....
Горм был убит Ялмаром, вождем немедийцев AEсэр. Он был очень старым человеком, почти ста лет. За семьдесят пять лет, прошедших с тех пор, как он впервые услышал историю империй из уст Аруса – долгий срок в жизни человека, но краткий промежуток в истории народов, – он сколотил империю из сбившихся с пути диких кланов, он сверг цивилизацию. Тот, кто родился в глинобитной хижине с плетеной крышей, в старости восседал на золотых тронах и грыз говяжьи куски, поднесенные ему на золотых блюдах обнаженными рабынями, которые были дочерьми королей. Завоевание и приобретение богатства не изменили пикт; из руин разрушенной цивилизации не возникла новая культура, подобная фениксу. Темные руки, разрушившие художественное великолепие побежденных, никогда не пытались копировать их. Хотя он сидел среди сверкающих руин разрушенных дворцов и облачал свое крепкое тело в шелка побежденных королей, пикт оставался вечным варваром, свирепым, стихийным, интересующимся только обнаженными первичными принципами жизни, неизменным, безошибочным в своих инстинктах, которые были направлены исключительно на войну и грабеж, и в которых искусствам и культурному прогрессу человечества не было места....