Brand: Поп-арт роман
Шрифт:
Я теряю себя. Уже потерял. Я абсолютно поверхностный человек, и я копирую поверхности. Я постоянно копирую чей-то стиль, чью-то манеру разговаривать или писать, чью-то манеру одеваться, чью-то мимику и чьи-то жесты, у меня почти не осталось ничего своего. Я даже не попытался ничего своего создать, я просто переработал что-то уже имеющееся. У меня нет сил создать что-то свое. Мне слишком много всего нравится, что я вижу по телевизору, в журналах, на улице и т.д. Я воспроизвожу на свой манер все то, что мне нравится, поэтому я так много говорю про то, что мне нравится. Просто моя жизнь ограничивается этой оппозицией «нравится/не нравится».
Все, что имеет сейчас значение, – это фактическое количество. Сколько денег на твоем счете? Сколько телевизоров у тебя дома? Сколько ты посмотрел фильмов? Сколько лет ты работаешь? Сколько гигабайт памяти в твоем ноутбуке? Со сколькими девушками ты переспал? (Сколько из них были девственницами?) Сколько раз ты занимаешься сексом (в неделю, в месяц, в год)? Сколько килограммов тебе надо сбросить к пляжному сезону? Сколько раз ты был за границей? Сколько продано экземпляров этой книги? Сегодня можно зачеркнуть вопросы типа «кто виноват?» и «что делать?», современный вопрос только один – СКОЛЬКО? Никого не интересует содержание, всех интересует факт и количество этих фактов.
Я живу в городе, где все скопировано. Скопирована структура города, скопирована архитектура, скопированы модные бутики, скопированы рестораны, скопированы супермаркеты. В этом городе больше копий, чем в Лас-Вегасе. Оригинал в общем-то никого и не интересует, когда есть хорошая копия. Кому нужен грязный ирландский паб в Дублине, когда есть такой же, но чистый и в Петербурге? Копия устраняет все шероховатости оригинала, убирает все, что может помешать потреблению. Оригинал всегда сопротивляется потреблению. В этом городе в музеях висит огромное количество оригиналов, но я чаще смотрю картины в Интернете.
Потребление копии не требует никакого усилия, оно абсолютно нейтрально. Поэтому так много людей сидят в японских ресторанах, они избавлены от всех опасностей оригинала – они знают, что им никогда не подадут рыбу фугу.Я потребляю все эти копии, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Мне нужна аура, которая заполнит мою пустоту. Я черпаю эту ауру, когда иду в бутик Kenzo, когда гуляю по супермаркету, когда сижу в испанском ресторане, когда скачиваю из Интернета бесконечное количество картин, музыки и книг, когда смотрю телевизор, когда гуляю по городу и т.д. И после всего этого всегда остается ощущение, что я что-то сделал не так. Но назавтра я делаю все то же самое. И так до бесконечности, копия за копией, пока не кончится краска в «ксероксе». Xerox – это не машина, это образ жизни.
Soundtrack. John Cage, «4’33».
Bonus. Мы видим черный экран. Мы слышим шум работающего ксерокса. Шум заканчивается. Голос за кадром: «Только что вы прослушали, как Xerox сделал копию «Черного квадрата». Packshot Xerox’а и слоган: «Одного мира мало. Нам нужно два. Xerox». ( вариант: «Мы умножаем мир. Xerox»).
25. Young & Rubicam
Если
Йозеф Геббельс
Factum. Young & Rubicam – крупнейшее в мире рекламное и маркетинговое агентство.
Young & Rubicam основали Джон Орр Янг и Рэймонд Рубикам в 1923 году в Филадельфии. Уже в 1926 году Young & Rubicam переезжает в Нью-Йорк, а в 1931 открывает свое представительство в Чикаго.
В 1960-е годы Young & Rubicam создает первую цветную рекламу.
В 70-е Young & Rubicam объединяется с такими корпорациями, занимающимися рекламой и PR, как Wunderman Ricotta & Kline, Cato Johnson и другими, составив в итоге группу компаний Young & Rubicam.
В 90-е годы Young & Rubicam переживает несколько финансовых скандалов, но с приходом в Young & Rubicam Петера Георгеску дела компании стабилизируются.
С середины 90-х Young & Rubicam твердо обосновывается на рынках Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.
В настоящее время Young & Rubicam имеет свои представительства в 81 стране мира. В России представительство Young & Rubicam существует с 1989 года.
С 1998 года акции Young & Rubicam начинают продаваться на бирже.
Клиентами Young & Rubicam были крупнейшие бренды мира – Philip Morris, Colgate-Palmolive, Xerox, Danone, Heinz, Campbell’s Soup Company, Virgin и другие.
Именно из Young & Rubicam был уволен Фредерик Бегбедер.
Доход Young & Rubicam превышает 2 миллиарда долларов в год.
Слоган: «Противостоять обыденности» ( original version: «Resist the usual»).
Punctum. В Young & Rubicam меня привлекает название. Особенно красиво, если смотреть на его написание (Young & Rubicam) или произносить в одно слово ([янгэн’рубикам]). Я не знаю точно, но Young & Rubicam наверняка создали несколько хороших рекламных слоганов и сняли несколько красивых роликов.
Мне кажется, что рекламное агентство – очень таинственная организация, что-то вроде ЦРУ или секты саентологов. Никогда не понятно, какая реклама каким агентством сделана. Поэтому я не могу больше ничего сказать про Young & Rubicam, потому что могу только догадываться, какие рекламные ролики сделаны ими.
У меня есть все сборники «Каннских львов» начиная с 1992 года. Я люблю смотреть рекламу специально, а не когда она прерывает телевизионную передачу. Мне не очень нравится русская реклама. Может, она очень действенна и работает на конкретную «таргетгруппу», но мне просто не нравится ее смотреть. Я не получаю от нее удовольствия.
Мне нравилось время начала 90-х, когда по телевизору шли западные рекламы про ковбоя Marlboro и про виски Jeam Beam («Знакомство с Америкой»). В какой-то степени я даже вырос на них. Это очень интересная ситуация, когда дети растут под влиянием сразу двух сказочных миров – мира самих сказок и мира рекламы. Только одни не скрывают, что они вымысел, а другие всячески уверяют, что говорят чистую правду. Наверно, дети прошлого были в большей степени реалистами.
Мир рекламы становится новой реальностью, которая не обязательно все время будет второй. Сейчас, когда я ем конфетки M&M’s, то мне кажется, что они живые.