Браслет Тигрицы
Шрифт:
— Да, было такое. И что с того? — теребит свое платье на коленях.
Твоя семья не обычная, Алина. Как и я.
Что значит необычная? — нервно сглатывает.
Сейчас, поднимемся домой и я тебе все объясню.
Она оглядывается, заметив, что движение остановилось, напрягается. Выхожу быстро из машины, открываю перед ней дверь.
Пойдём… — тяну свою руку. Но она продолжает сидеть на месте. — Алин, я понимаю, что ты сейчас напугана до чертиков, но нам правда нужно подняться. Дай
Я…я сама могу выйти… — возмущается взволнованно.
Алина, мне нужно чтоб ты упокоилась, поэтому, пожалуйста, дай мне свою руку… — повторяю я. Наконец она подчиняется.
Чтоб вы понимали, истинные партнёры, имеют способность успокаивать простым прикосновением, так же как и возбуждать. Все зависит от того, чего на данный момент хочет разум. Так как мы ещё не стали полноценной парой, я не могу быть на 100 % уверен в успехе истинной связи. Но я ведь не просто оборотень — я Альфа, а наличие этого факта беспроигрышное.
Держу ее холодную ручонку и мысленно заставляю каждую клеточку ее тела подчиниться и успокоиться. И Алина немного расслабляется.
Заходим в лифт, нажимаю на 20 этаж.
— Знаешь, где я живу? — моя осведомленность настораживает мою девочку. Она в растерянности. Не понимает кто я и что мне от нее нужно, откуда знаю этаж, почему иду к ней домой и вообще… почему себя так веду.
Я забыла сумочку в баре! — вспоминает неожиданно, — Там ключи, телефон…
Твой отец дома, — перебиваю, ее панику.
Что? — Алина прищуривает глаза. — Тимур что происходит? — ее голос глохнет под конец.
Прижимаю к себе малышку, ощущая нарастающую истерику. Пытаюсь снова успокоить. Не так все должно было произойти. Она очень эмоционально реагирует на все.
— Алина, пожалуйста, успокойся и дыши… — смотрю в ее глаза. — Дыши девочка моя…
— Боже, мне плохо. Мне нечем дышать… — Алина вырывается из моих рук. — Я…я… — она не успевает договорить… теряет сознание.
Глава 8
Алина
Это все сон. Сон. Потому что так не бывает в реальности. Недолжна я так реагировать на человека, которого знаю всего два дня. Недолжна.
Кто он такой? Откуда так много знает обо мене? Что вообще происходит?
В груди щемит, в голове каша, тело вообще живет своей жизнью. Внутри меня явно что-то пытается вырваться. Ощущаю, будто внутри кто-то долбится, просит выпустить наружу.
Вспоминаю свое подростковое время, со мной уже было что-то подобное. Я помню как мое тело, будто что-то атаковало. Это причиняло мне боль.
Но я ничего не понимаю! Что же со мной происходит? Кто внутри меня?
Плачу…
Мне больно…
Мне не хватает воздуха.
Вдруг слышу голоса. Голоса папы
Я дома, в гостиной на диване. На лбу мокрое полотенце. Скидываю его и натыкаюсь на два испуганных взгляда.
Алина, ты как? — папа осторожно присел передо мной на корточки.
Что происходит? Почету ты здесь? — он не говорил, что приедет… и он явно знает Тимура.
Алина, — папа гладит меня по щеке, — я должен тебе кое-что рассказать… — его лицо стало серьёзным. Перевожу взгляд на Тимура, он стоит, облокотившись на стену, руки в карманах, а пристальный взгляд заставляет поежиться.
Что рассказать? — перевожу взгляд на оцта. — Со мной что-то не так?
Алина, мы не просто люди… — хмурится, Мы оборотни…
Что? Как? Разве так может быть?
Какие нафиг оборотни? — мои губы дрожат, а слезы стекают по щекам. Волна паники неадекватно быстро нарастает. «Я не верю… это шутка?».
— Нет! — мотаю головой.
Я. Обычный. Человек. Что за бред папа несёт?
— Нет! Этого не может быть! — возмущаюсь, хмурясь.
— Смотри! — папа протягивает руку, и вместо ногтей на его пальцах появляются когти, огромные когти. И рука в мгновение ока, становится мохнатой. «Что это такое? Мне страшно!»
Оборотни? — переспрашиваю, давясь собственным воздухом, — мы что волки?
Нет, Алина, мы не волки… мы тигры!
Мне дурно, к горлу подкатывает тошнота.
— Тигры… — пытаюсь переварить, — Игры, тигры, тииигрыы… — начинаю ходить туда, сюда.
— Это сон? — спрашиваю останавливаясь. — Я просто сплю… — успокаиваю себя. — Тигры… надо же выдумали! — усмехаюсь. — Нет, ну ладно волки, в фильмах там, в сказках… — смеяться начинаю. Понимаю что это явно не нормальный смех — он ведь истерический. «Да, я точно схожу с ума…»
Егор, мне нужно снять браслет. — Тимур отрывается от стены.
«Браслет!» Я смотрю на запястье и вдруг замираю, вспомнив слова папы. Когда он его мне принес, сказал… «Никогда не снимай его, даже в душе».
Уходи! — командует Тимур. — Все будет хорошо, я сумею ее сдержать.
Кого сдержать? Почему ему нужно уйти? Я что опасна? Что значит сдержать?
Вижу, как папа идет к выходу. Сижу в полнейшем оцепенении, не имея возможность сдвинуться. «Как так папа оставляет меня наедине с Тимуром? Почему он послушно выходит, закрывая за собой дверь?»
«Максим… где ты? Ты мне так нужен. Мне нужно успокоиться…» Плачу внутри.
Слезы текут по щекам. Руки трясутся… тело дрожит.
Неожиданно запах Тимура начинает обволакивать меня и мое сознание. Он совсем рядом. Встаёт передо мной на колени, тянется к руке. Теперь я считаю свое нытье глупостью. Я спокойна.