Браслет Власти
Шрифт:
— Ой, — улыбнувшись, сказала Светлана, — мое поступление — это особая история. — Акш весь превратился в слух. Я же — в пружину, ожидая рассказ. Я на самом деле ничего не знаю о девушке, которая мне очень нравится. И что самое удивительное, ее сегодняшнее поведение совершенно не было похоже на все то, что мне знакомо.
— Дело в том, что незадолго до начала экзаменов в академию, я гуляла по парку. День был жарким, я не взяла даже зонтик с собой, так как являюсь натурой рассеянной. (Что-то я не припомню за ней рассеянности, как и глупостей). Вдруг поднялся страшный ветер. Послышались раскаты грома. Я побежала между клумб в сторону дома, как вдруг в меня ударила молния. — Светлана еще при первой фразе начала отчаянно жестикулировать, с последними словами махнула рукой почему-то над столом да так, что уронила мой бокал с вином, которое благополучно разлилось. А ведь больше именно этого напитка на столе не стоит? Странно она себя ведет.
— Ой, — удивленно вскрикнула он, — извините меня. Ведь ничего страшного не случилось?
— Конечно, не случилось, — заверил Акш, — продолжайте, пожалуйста рассказ, сейчас все уберут.
— Я очнулась в какой-то комнате. Почти ничего не помню. Все окружающие люди стали пытаться заставить меня вспомнить, кто есть кто. Но ничего не получалось. Зато вдруг появилась магии. Тут набор в академию начался. Человек, который сказал, что он мой дядя, и отдал меня в академию. Условия простые: они изучают меня, я учу, что смогу за то время пока им не надоем. Запомнить мне кое-что удается, но назвать меня магиней сложно. В академии старательно изучают меня, поэтому и не выгнали до сих пор. Так что скорее они учатся, а не я, — Светлана вновь развела руками, но при этом ничего не пострадало.
— Интересная история, — подытожил бургомистр.
— А расскажите нам о себе, — продолжила Света, — где ваша семья. Ведь не может такой замечательный человек не иметь семьи. Где жена и дети.
С каждым словом, произнесенным Светой, лицо бургомистра менялось. Оно превратилось в маску. Пальцы на руках стали подрагивать. Он нервничает.
— Вы такой могучий, смелый, у вас такая охрана, — продолжала ворковать Света. Как скоро мы сможем выразить свою благодарность вашей жене и познакомиться с детьми.
Бургомистр сжал кисть в кулак, но при этом улыбнулся:
— Сейчас они в гостях у тетки. Они будут сожалеть, что не смогли встретиться с вами, — при этих словах он поднялся, что могло означать только одно — обед окончен.
Мы встали вслед за ним, и тут Женька подозрительно закачался. Что с ним. Он пьян? Но как, когда. У него и половина бокала вина не выпита. Мы подхватили друга под руки и сопроводили в комнату.
Там уже навели порядок — кристаллы, способные передавать изображение и звук на небольшом расстоянии, стояли на местах. Откуда и зачем они здесь?
Мы уложили Женю на кровать, Света вытерла ему виски мокрым полотенцем и бросила его на стол, накрыв кристалл. Затем посмотрела на Андрея.
— А что я. Я устойчив ко всем видам человеческих ядов, — шепотом проговорил он, — а его предупредить не мог. Ты вон чушь какую-то придумала, чтобы бокал разбить.
Так вот зачем она так руками махала, значит сумела определить наличие яда в вине.
— Интересно, а зачем он нас попытался опоить, — спросил я.
— Мы ему зачем-то нужны, — проговорил Андрей, — чаще всего в таких ситуациях — выкуп за деньги, или обмен. Но что-то подсказывает мне, что не планировался общий обмен. И он знает, что как маги мы сейчас нули. Вон даже яд не почувствовали.
— Нужно отдохнуть, неизвестно, что нас ждет — внесла предложение Света, — я первый час подежурю, все равно не усну, а вы потом по очереди. От вас потом больше проку будет.
Мы пошли к кроватям. Света взяла со стола полотенце, намочила его еще раз и протерла лоб и виски Жени, я залюбовался, с каким вниманием и аккуратностью и, кажется, любовью она делала это.
Затем уселась за стол и начала играть с пирамидками. Она, то вращала их на одном из углов, то перекатывала на столе между собой. На первый взгляд могло показаться, что ее действия носят хаотичный характер, но чем дольше я наблюдал, тем больше приходил к мысли, что действия подчинены строгому алгоритму. Затем к двум имеющимся пирамидкам она прибавила одну, потом тяжело вздохнула и добавила еще одну. «Играть» ими она стала двумя руками, лицо очень сосредоточенное, на лбу появились капли пота.
— Остановись, Светлана, — простонал Женя, — от того, что ты устроила, им будет очень плохо. А нам бы нужно знать, кто эти добрые наблюдатели.
Света прекратила безумный танец пирамидок.
— Я слышала, что если бриллиант положить в емкость с водой, то человек, который не знает, что он там, камень никогда не найдет. Как думаешь, на горный хрусталь это распространяется? Давай попробуем.
Она подхватила пирамидки и бросила их в стеклянную вазу, что стояла на том же столе. Конечно, они не стали абсолютно незаметными, но и задача была явно иной.
После этого, Света с довольным видом уселась поудобней в кресло и приготовилась ждать.
Вскоре дверь резко распахнулась, и в комнату вошел слуга. Он быстро подошел к столу, посмотрел на Свету.
Мы повыскакивали из кроватей и хотели ринуться к спутнице, но не смогли сделать ни шага, застыли как вкопанные.
Светка посмотрела на нас, перевела взгляд на слугу и вдруг стала стремительно бледнеть.
— Куда дела кристаллы, — неожиданно требовательным тоном спросил вошедший. Слугой его назвать было уже нельзя. Перед нами стоял мощный, широкий в плечах мужчина. Он всем своим видом демонстрировал силу и власть.
— Я тебя спрашиваю, — угрожающе пророкотал он, уставившись на девчонку, — где пирамиды.
Светка была уже еле жива. Вся белая, как мел, с широко раскрытыми от страха глазами, она стояла перед вопрошающим и молчала. Почему?
— Говори! — прорычал тот. Время шло.
И вдруг, Светлана выпрямила спину, уперла руки в бока и начала:
— Как посмел обратиться ко мне на «ты»? — голос немного дрогнул. Она выдержала паузу и продолжила, — кто дал тебе право говорить со мной? Ты что не видишь, кто перед тобой стоит. Или ты забыл, кто ты есть.
Ее щеки стали наливаться румянцем. Поза изменилась. Передо мной стоит не девочка — неумеха, какой она была только что за столом, не студентка, которую я привык видеть в академии, а королева. Настоящая королева. В ее голосе, тоне, позе было столько власти и презрения, что даже я не только это почувствовал, но и проникся. А наш гость с каждым ее словом становился все сутулее и меньше. Вскоре стал похож на обычного, незаметного слугу. И только тогда Света замолчала.
— Простите, госпожа, — прошептал визитер, — позволено ли мне будет удалиться, или, — он заискивающе замолчал.