Брат 2. Америка, бойся русских
Шрифт:
– Я вообще-то здесь редко бываю, - сказал дядя Гоша.– Мы с женой уже полгода как тут не живем... Я магазин свой открыл. Два этажа. В подвале склады, на первом этаже - торговый зал, на верхнем - наш дом. Как вы думаете, это удобно?
– Удобно, дядь Гош, удобно...– закивала Янка.– Так вы бы эту квартиру сдали кому...
– А кому?.. Все прохиндеи...
– Даже я?..
Дядя Гоша внимательно посмотрел на нее. Пьяно улыбнулся.
– Даже ты...
– А как же деньги?
– Какие деньги?
–
– А-а, деньги.– Дядя Гоша задумался. И после паузы выдал: - Деньги это хорошо... Можешь пожить здесь. Месяц-два, пока другое жилье не найдешь...
– Два месяца. Значит, по пятьсот баксов за месяц Так?
– Далеко, пойдешь, девочка, - одобрительно кивнул "дядя".– Шустрая... В магазин ко мне работать пойдешь?..
Похоже, дядя окончательно проникся к ней родственной симпатией.
– Нет, "дядя", не пойду, - покачала головой Янка.– Пока не пойду... Отдохнуть надо. Устала я от Союза... Хотя уже и нет Союза...
– Это для вас нет, а для нас есть!
– Дядя лозунг двинул, - криво усмехнулся Клим.– Давай, дядя, за Союз вмажем!..
А потом они пили за Америку. Чтобы им всем здесь хорошо жилось. За Нью-Йорк тост толкнули. А вот до Брайтон-Бич не добрались. В комнату вплыла какая-то деваха.
Длинноногая бестия с крупнокалиберным бюстом. Груди выпирали из распахнутой настежь куртки. Длинные черные волосы, карие глаза, чертами лица чем-то на дядю Гошу смахивает. Только тот урод, а она - смазливая киска. Волны обаяния и дорогих французских духов. Клим готов был трахнуть ее прямо сейчас... Только кто ж ему даст?
Внутри уже поднималась волна звериной похоти. Он хоть сейчас мог схватить со стола нож и по самую рукоять всадить его в пузо дяде Гоше. А потом на очереди эта киска. Взять ее силой, получить кайф. А потом и ее грохнуть... На целый месяц впечатлений хватит.
Но нет, нельзя. Нужно сдерживать себя. Потому что он в Америке, потому что собирается остаться здесь навсегда. Кровь ради удовольствия ему не нужна. Разве что ради дела...
– Папа, почему вы здесь?– строго спросила девка. Ну точно, она дочь этого хмыря.
– А ты не видишь, Зоя, сестра твоя, к нам приехала... Мужик посмотрел на Янку.
– Поднимись, Зоя, поди, обнимись со своей сестрой Аликой...
– Это? Зоя?– удивилась девчонка.– Папа, вы когда у окулиста в последний раз были?.. Это не Зоя. Кто угодно, но не Зоя...
– Я - Зоя...– утвердительно кивнула Янка.– Только, правда, не ваша племянница, дядя Гоша...
И давай ему на уши лапшу грузить. Загранпаспорт она, мол, оформляла. В ОВИРе, мол, еще удивились. Типа, у них уже была гражданка с такими паспортными данными. Чистой воды совпадение. Только ее тезка типа уже не совсем живая. Янка сначала удивилась, а потом расплакалась. Так, мол, и так, знает она эту девчонку. В одной школе когда-то учились. Всеми правдами и неправдами выпытала адрес, по которому ее тезку приглашали в Штаты.
– Когда?–
– Что - когда?
– Врать когда перестанешь... Думаешь, я не знаю, что Россия продажная страна. Заплатила кому надо, вот тебе и паспорт на имя моей сестры. И приглашение от нашей семьи... Только ты не думай, меня это не волнует. Мне как-то все равно...
– Ну так давай за это и выпьем, - взмахом руки пригласил ее к столу Клим.
Внутри него снова поднималась черная волна. Эту девку надо убить. Она раскусила их. Может донести. И чтобы этого не случилось, она должна умереть. Вместе с отцом.
Клим решил, что она откажется от его приглашения. Рванется к двери. Он бросится за ней. Остановит. И вставит ей нож под лопатку.
Но Алика не отказалась. Запросто села за стол. Легко приняла на грудь сто грамм виски. Она хоть и еврейка, но русская душой. На "дринки" это пойло не меряет. Чисто на стопарики.
Деваха не охмелела. Но в глазах появился шаловливый огонек. После второй стопки она жарко посмотрела на Клима, улыбнулась. Улыбка озабоченной самки. Она хочет его.
Клим уже осматривал квартиру. Знал, где комната с кроватью - неважно, что без простыней. Эта Алика стерпит все неудобства. Он был уверен в этом, как и в том, что в мыслях она уже отдается ему.
Он поднялся со своего места. Взял Алику за руку. И вывел из гостиной. Она не сопротивлялась. Так оно и должно было быть. Они оказались в пустой комнате. Клим закрыл дверь на защелку. Притянул к себе девку. Молодое упругое тело, аромат обаяния - голова закружилась, в паху разверзся вулкан.
Клим полез к ней под юбку. Она откинула голову, жадно задышала. Тело содрогнулось мелкой дрожью. Тащится баба.
Он стянул с нее облегающий свитерок, сорвал лифчик. Юбку долой. Она осталась в одних трусиках. Не противилась - даже помогала ему раздевать себя. Но лучше бы она брыкалась...
Клим обожал насиловать. Но он же не маньяк. И если женщина отдается ему сама, это не значит, что он должен оттолкнуть ее от себя... Хотя лучше бы она сопротивлялась. А то накал страстей не тот... Он взялся за резинку ее трусиков.
– Нет, - покачала она головой.
И оттолкнула его от себя. Выскользнула из его объятия, отошла на несколько шагов.
Теперь он мог посмотреть на нее со стороны. Обалденная баба. Фигурка что надо, груди - убойная сила. Голая она, кусок тонкой ткани - вся одежда.
И, главное, она сопротивляется. Клим чуть не зарычал от возбуждения.
– Я так просто не отдаюсь, - сказала Алика. Она абсолютно не стеснялась своей наготы. Она вообще ничего не стесняется...
– За бабки?
– Да, за деньги, - кивнула она.– Я проститутка...
– Валютная?
Алика рассмеялась:
– Это не Россия. Это Америка... Хотя, пожалуй, ты прав. Доллар - это хоть и национальная, но валюта. Значит, я валютная проститутка. И достаточно дорогая... За час любви триста долларов...