Брат и Брат
Шрифт:
Словно тряпичную куклу, отстегнули от спинки кровати.
– Карен, может, мы её тоже отымеем? – спросил один из дуболомов.
– Валяйте. Я пошёл к машине.
Выйдя из спальни в широкий длинный коридор, Карен прошёл мимо распростёртых в неестественных позах трупов охранников Ларисы – Прыща и Сивого, тупых ублюдков, которых давно следовало убить, вышел из дома, тяжко вздохнул, посмотрев на плавающее в бассейне тело Эдуарда. Следом за ним из дома вышел плюгавый Вазген, вытирая окровавленный нож о белоснежный платок – на кухне он зарезал повара. У «дона» Данилова много врагов, и чем позже
Убийца Кондрат дожидался Карена у машины, заранее отворив дверь для него. На физиономии подонка было написано абсолютное равнодушие ко всему вокруг – он стоял у машины, жевал жевательную резинку и смотрел в небо. Карен заметил, что негодяй успел открыть багажник – для Ларисы.
Карен усмехнулся – как непредсказуема судьба, она за долю секунды может развернуть жизнь любого человека на сто восемьдесят градусов…
глава первая
Савватей Суев ненавидел Лолу Балаян. Лола была самой эффектной блондинкой и самой красивой «куклой» из многочисленного сонма редакционных сотрудниц «Курортной газеты», которая принадлежала Савватею Суеву. Всё в этой газете принадлежало Савватею Суеву – компьютеры, принтеры, копировальные аппараты, столы, стулья, видео– и звуковая техника, авторучки и бумага для записей. Ему принадлежали все смазливые сотрудницы газеты, которых Савватей (образцовый семьянин) пользовал по специально составленному графику.
И лишь одна возмутительная Лола Балаян не желала принадлежать Савватею.
Он её за это ненавидел…
Каждую субботу Савватей вызывал Лолу в свой просторный кабинет и велел, задрав юбку, вставать в известную всем дамам позу, опершись руками о стол.
Лола покорно исполняла приказ…
Савватей, толстый, в белой рубахе, в цветных подтяжках, при галстуке с яркими цветами, не спеша расстёгивал свои брюки и вынимал верного «друга».
Все прелести русоволосой, смуглокожей Лолы были въяве – загорелая гладкая попка, стройные ноги, расставленные в стороны и, конечно же, вожделенная «норка», красиво обрамленная специально обесцвеченными волосиками. Что же еще требовалось Савватею? Но он был не доволен.
– Ты уступишь или нет? – взъярился Савватей, ощущая полную беспомощность перед прелестями Лолы, несмотря на тугой твердостоящий член.
– Нет, босс, не просите. Я уже говорила и скажу снова – я буду верной женой своему Карену. Пользоваться мной как женщиной сможет только он!
Проклятая Лола, отправляясь на службу в газету, помещала в свою «норку» специальное устройство – изобретение японских инженеров – ловушку для насильников. Ловушка напоминала тампон, но, когда ничего не ведающий насильник пропихивал свой алчный член в «норку», из тампона выстреливала игла, пронзая самое чувствительное мужское место!
Савватей в первый раз не поверил Лоле, когда она честно призналась – вот я вся, но не изменю мужу, и полез шаловливыми толстыми пальцами Лоле между ног. Иглу, глубоко вошедшую под ноготь, пришлось вынимать в больнице.
Савватей посмотрел на свои пальцы. Что было бы, не прояви он тогда известную осторожность? Был бы сейчас кастратом. Прощай уважение друзей и врагов, прощай налаженный бизнес, преуспевание, семья. А все из-за проклятущей Лолы!
Недоступные Лолины прелести все больше раздражали Савватея.
– Как ты можешь считать себя верной женой Карену, если ты занимаешься со мной сексом в задний проход?! Как?! Объясни? Это же тоже секс, настоящий секс, а не гимнастические упражнения! – озлился Савватей, не понимая внутренних «установок» Лолы Балаян.
– Я с вами занимаюсь любовью через задний проход. Пусть так. Но моё лоно принадлежит супругу! Только ему! Ясно выразилась?
Савватей вскипел негодованием:
– Не важно, куда в тебя погружают член! Главное, что это – секс! Секс! И ты не можешь считаться верной женой, как бы не уговаривала себя! Ты шлюха, и должна признать это! Ты гадкая, мерзкая шлюха, Доступная любому мужчине, кто тебя пожелает… Нет! Ещё хуже! Ты сама предлагаешь себя мужчинам, и требуешь плату за близость с тобой!…
Савватей вдруг понял, что его понесло, он остановился и поспешил исправиться:
– Я обожаю тебя! Одно твоё слово, и мы были бы самими счастливыми любовниками…
– Я верю в то, во что верю.
Лола была спокойна и неумолима. Прекрасная в своей наготе и божественная в своей гордости! Кому под силу обладать такой женщиной? Только королям и президентам!
Савватей снова разозлился, вскрикнул:
– Пустые слова!
Она молчала, выражая тем свой протест.
Савватей, сердито сопя, подошел к Лоле сзади и медленно проник в неё в «другой проход». И сразу напрягся, поняв, что совершил старую глупую ошибку!
Она (эта тварь!) специально не пользовалась, как следует, туалетной бумагой по субботам, и всякими гелями, чтобы досадить ему (могучему Савватею Суеву), когда он, смирившись, в который раз удовлетворял свою страсть через задний проход.
За это тоже ненавидел Лолу Савватей Суев, ибо после «неправильного» соития, его член покрывался кровавыми ссадинами и нудно болел…
Кончив, Савватей, вздыхая, осмотрел свой член (опять в ссадинах! ), хлопнул Лолу по красивому, загорелому заду.
– Пошла прочь! Даю тебе последний срок… Если в следующую субботу не уступишь мне, я выгоню тебя из газеты, а твоего мужа – уничтожу!
Лола, одним движением оправившись, побледнев, пролепетала в гневе:
– Вы не смеете тронуть Карена! Его дядя…
Савватей не верил её кривляниям – он считал её отъявленной дрянью. Сказал, показывая, что ему даже говорить с ней противно:
– Я знаю, кто дядя твоего Карена, и знал это всегда, и знаю, что Карен гордец, и не очень почитает достойного родственника…
Лола не нашлась, что ответить, потом почти выкрикнула:
– В следующую субботу у меня начнутся критические дни!
Савватей хмыкул:
– Что ж, я потерплю… Иди, работай…Твоя прошлая статья меня не удовлетворила. К чему нашей газете разоблачения? Это может озлобить конкурентов! А я не хочу, чтобы мое уважаемое имя трепали бульварные газетенки! … Лола, я тобой не доволен, и дальше так продолжаться не будет!
Савватей обернулся, подавившись словами, которые ещё хотел сказать, но дверь за Лолой захлопнулась…