Брат мачехи. Моё лето без морали
Шрифт:
Оказалось, что слова о разводе - не простая угроза. Моя мачеха действительно всё чаще и чаще об этом подумывает.
Жалко будет, если разбегутся, конечно. Но и жить с таким зверем, как мой отец - мало приятного. Прекрасно её понимаю. Хотя нет, совсем не понимаю - и как она вообще вышла за него замуж???
Слова за слово и наш разговор затянулся на два с половиной часа. А намерение поесть мороженого переросло в жгучее желание распить бутылочку-другую вина.
– Не поубивали друг друга и то ладно, - хмыкнула
– Оптимистично… - хихикнула я. Местное вино творит с человеком какие-то странные вещи. Пара бокалов и жизнь снова играет красками, а все проблемы уходят в небытие.
– Рина!
– У-у-у?
– я привалилась лбом к калитке, ожидая, пока Маринка осторожно и не очень трезво догоняет меня.
– А поедем завтра за свадебным платьем?
– Обязательно поедем. Если вон там, - тыкаю пальцем в калитку, - ещё остались живые женихи.
Хихикаем, как две дурочки и заваливаемся во двор.
Глава 27
Заходим в дом. Тишина гробовая. Или действительно все полегли на поле брани или… Если честно, других предположений нет.
Обходим с Мариной весь первый этаж - тёмно, как будто никого дома нет. И только со стороны малой гостиной брезжит неяркий голубоватый свет.
– Хм!
– Маринка добралась до комнаты первой.
– Милая сцена.
Подлетаю к ней и тоже чуть не прыскаю: наши мужчины сидят по разным сторонам дивана и с не особо увлечённым видом следят за чемпионатом по футболу. Мины у обоих кислые и надутые.
– Два - ноль, Мариночка. Наши придурки продувают.
– Монотонно комментирует отец, как будто не знает, что Марина футбол и хоккей на дух не переваривает. И как будто сейчас это самая важная тема.
– Угу… Четыре-четыре!
– мачеха косится на меня и кивает на выстроенные ровным рядом пустые пивные бутылки. Восемь штук. По четыре на каждого.
– А? Что ты хотела этим сказать, Марин?
– оживляется отец и подходит к жене.
– Я - ничего. А вот ты, думаю, хочешь.
Отец переводит на меня взгляд и удручённо вздыхает. Какой же он настырный и твердолобый!
– Думаю, нужно позвонить начальнику и отпроситься ещё на несколько дней. Как я понял, свадьбе всё равно быть. А я не хотел бы пропустить такое важное событие в жизни моей любимой дочери.
Наверное, это самое длинный монолог, который отец произнёс в жизни. И самый сентиментальный. Хотя и был сказан, как будто из-под палки и с видом приговорённого к виселице.
– Я рада, что ты стараешься быть милым, пап, - не удерживаюсь от комментариев и закусываю подушечку большого пальца, чтобы не захихикать. Алкоголь всё происходящее преподносит более легким и смешным.
– Я не милый. Я просто… уступчивый.
– Сам чуть не хмыкает над чушью, что только что сказал.
Поглядываю на Стаса,
– Пойдём отдыхать, любимый? Что-то я обессилела после сегодняшних событий.
– Подхожу к нему и тыкаюсь носом в рубашку.
Стас приобнимает меня за талию и ведёт в направлении лестницы.
– Давай я тебе ножки разомну, хочешь?
– Очень хочу. А ещё почитаешь, ладно? Нашего любимого Пастернака...
– понимаю, что этот диалог скорее всего полоснёт отцу по ушам. Ну а что он хотел? Будет привыкать, другого выхода у него нет. И пусть я веду себя сейчас как маленькая, капризная девочка, пусть со стороны кажусь наивной и простой. А может, я хочу быть такой! Быть слабой, требовать заботы, защиты и внимания со стороны надёжного и сильного мужчины. Хочу, чтобы о моём самочувствии и настроении кто-то пёкся. Давал мне всё, чего лишил чёрствый и властный отец.
Практически затягиваю Стаса в свою… то есть… его комнату и толкаю в грудь, заставляя упасть в кресло.
– Рина?
– У-у-у… - скидываю бретельки платья, пока он находится, что мне сказать.
– А ты разве не хочешь узнать, о чём мы беседовали с твоим отцом?
– Не-а...
– Подхватываю подол и медленно стаскиваю с себя кружевные стринги. Смотрю прямо ему в глаза и наслаждаюсь реакцией. Зрачки любимого расширяются, когда мои трусики падают на ковёр.
– А как же Пастернак?
– сверкает улыбкой и подтягивает меня к себе.
– Да какой, к чёрту, Пастернак, Стас? Не хочу… Хочу только… - наклоняюсь к его щеке и провожу языком от подбородка к виску.
– О-о!
– тихо смеётся и стискивает мой зад.
– Надо почаще тебя напаивать… Ты такая ненасытная становишься… Горячая моя… - Резко сдвигает мои ягодицы вместе и отпускает. Шлёпает. Со звоном. Как бы внизу не услышали.
Тоже хихикаю и присасываюсь к его губам.
Не хочу ни о ком думать… Ни о чём говорить… Только с ним... в этой комнате, где столько часов провела в мечтах и жгучем желании быть с этим мужчиной.
Голова кружится, всё плывёт перед глазами. От вина, от духоты непроветриваемого два дня помещения и от жадных до моего тела, властных рук Стаса.
Он вырисовывает влажные дорожки у меня на шее. Откидываю голову назад и слегка приподнимаюсь, пока Стас освобождает от брюк область своего паха. Стаскивает на бёдра и снова тянет меня на себя.
Просовываю ноги между подлокотниками и сиденьем кресла и медленно, без подготовки опускаюсь на стоящий дыбом, влажный член любимого.
– Риночка… - он шумно выдыхает, удивлённо приподнимая брови. Да, получилось слёту и сразу глубоко. Отчего просто крышу рвёт от удовольствия.